– Какой-то тут нежилой вид, – обратился к спутнику я.

Жан огляделся, его скафандр был военного образца с указаниями принадлежности к службе охраны императора.

– Я тут тоже впервые, – признался он. – Никогда на орбите не был. У нас космос не очень-то популярен. А из внешних миров к нам редко летают. Один раз в месяц есть регулярный рейс из соседней Шачэ и это вроде как все. Сейчас к причалам станции пристыкованы всего два корабля. Императорская канонерка и один внутрисистемный грузовик.

Причалы это вроде те штуки, что торчат во все стороны вместо второй половинки диска, решил я. Мда весьма печальная нехватка инфраструктуры флота.

– А сколько тут вообще человек на станции?

– Не знаю, наверно несколько сотен. Экипаж канонерки это восемьдесят человек. У грузовика двадцать. И еще двадцать собранные экипажи для двух торпедных катеров...

– Что за катера? – заинтересовался я.

– Так император получил информацию об этом заговоре против его канонерки и спешно заказал на одной развитой колонии пару торпедных катеров. На днях их должны привезти.

– А эти пираты, они когда придут?

– Неизвестно, вероятно скоро.

– На днях?

Жан не стал отвечать и стал вызывать какие-то данные с комма, а потом с кем-то общаться. Наверно вызывает в ангар местных тружеников. Местные скафандры кстати весьма занятные штуки, тут на шлем перед глазами можно кучу всякой инфы вызвать. И управление даже не голосовое, а как-будто бы мысленное, подумал о чем-то что хочешь узнать и бац, а оно уже перед глазами. Очень удобно кстати. Не знаю как они это делают, но круто ведь. Делегация встречающих появилась минут через десять. И их было пятеро.

– Наш новый адмирал флота, назначен лично императором, – отрекомендовал меня Жан. – синьор Пьер Драгомиров.

Встречающие были впечатлены, ведь не каждый день адмирала встречаешь. А в этом гадюшнике, так и вовсе я вероятно первый...

– Доно Гаспаччо, капитан канонерской лодки, – показал на первого встречающего мой проводник. Доно оказался седоволосым бородачом не самого презентабельного вида. Красный нос возможно намекал на алкоголизм в запущенной стадии.

– А это два ваших лейтенанта Динарио Галеаццо и Никколо Капеллари. Будущие командиры торпедных катеров. Уже назначены маэстро Гонсало и утверждены императором.

В отличии от седобородого капитана эти двое молодых офицеров мне понравились, выглядят браво и в глазах страстное желание понравится начальству, то есть мне.

– Карло Риккарди наш старший механик здесь. И маэстро Густаво Гонзага, его император назначил ответственным за станцию.

Карло поначалу не произвел на меня особого впечатления, уже позже стало ясно, что этот человек станет незаменимым, а вот нового маэстро я невзлюбил сразу. Этот тип выглядел спесивым козлом, и как вскоре выяснилось вид соответствовал содержанию.

– Эх, вечно Дагон с этими громкими титулами носится, – посетовал маэстро, – а обо мне он там помнит? Мне было обещано возвращение вниз еще два месяца назад! Может мне этому адмиралу дела сдать и того?

– Насчет вас, маэстро Гонзага, указаний не было. Сами понимаете сейчас не самый подходящий момент для смены руководства.

– А когда он подходящий? Короче, Доно, это к тебе босс. Вот и покажи адмиралу свой чудо-корабль.

И мы отправились на чудо-корабль, все кроме маэстро, тот нагло ушел по своим делам. Очень важным, вероятно. Самый крупный и по совместительству единственный корабль императорского флота оказался занятной конструкцией. Продолговатое блюдце длинной метров в сто, шириной в тридцать и довольно тонкое. Сзади присобачены две продолговатые штуки которые механик назвал кварковыми ускорителями. И они вроде как должны разгонять корабль. Тут надо заметить, что в космосе разгон это штука очень важная. Там нет никакой силы трения или сопротивления воздуха. Вакуум, как вы возможно понимаете это огромное ничто. Пространство, где вообще ничего нет из материального. И если какое-то тело разогнать, то оно так и будет двигаться с этой скоростью. Бесконечно и куда-то в никуда. Понятно что в таких условиях ускорение это самое важное. И соответственно торможение, ведь рано или поздно придется скорость гасить. А максимальная скорость в космосе понятие довольно эфемерное, вот насколько разгонишься столько и будет. Конечно теоретически где-то должен быть предел, какая-то доля от скорости света. Но это очень далеко, разгоняться придется сильно долго. Два ускорителя данного кораблика давали около 75g. Причем мне сказали, что вообще-то можно и больше. Но компенсаторы инерции на корабле старые и больше чем в пятьдесят раз компенсировать не смогут. Так что 75gэто уже будет перегрузка для экипажа в полтора раза, а выше может быть опасно. Человеческое тело штука вообще-то хрупкая, даже в далеком продвинутом будущем. В самой серединке блюдца стояла та самая пушка. Рельсотрон типа. Вроде бы когда то эта замечательная конструкция стояла на каком-то старом линкоре. Но потом этот линкор сдали на слом, а одно из орудий купил наш Великий Император. И местный папа Карло, наш механик, присобачил пушку на канонерку. То есть канонеркой посудина стала после получения пушки, а до того была каким-то зерновозом.

– Кроме рельсотрона главного калибра у нас есть еще четыре небольших лазера и две пусковые установки для ракет, – гордо сообщил старший механик. – Ну а это наш капитанский мостик.

Мостиком было объявлено помещение примерно пять на пять метров и высотой метра три. Тут имелось прилично каких-то дисплеев, шесть мест для офицеров управляющих судном и в центре капитанское кресло.

– Вы не против? – спросил я седобородого.

– Да пожалуйста, – великодушно разрешил капитан.

И я сел в кресло капитана своего первого космического корабля.

Глава 4. Игры дипломатов

Планета Данаир, Императорский дворец, три дня спустя после битвы у Сурат.

– Заседание верховного императорского совета объявляется открытым, – провозгласил герольд.

Маэстро Аверардо Козимо Пьетро Медичи казначей империи оглядел зал собраний, ради сегодняшнего события собрались практически все достойные упоминания функционеры империи. Не было разве что адмирала Драгомирова, по уважительной причине, вместо него флот представлял вице-адмирал Никколо Капеллари командующий эскадрой прикрывающей столичную систему и заодно первым дивизионом дредноутов. Также отсутствовал один из министров и двое глав семейств сейчас представляющих великое собрание шестисот семей псиоников. Министра замещал один из его замов, а отсутствовавших глав их наследники. Остальные шестнадцать советников присутствовали лично. Как и разумеется император. Огромный трон занимал господствующее положение и на нем был он – трехметровый металлокерамический монстр давно уже мало напоминающий человека, но зато обладатель блистательного интеллекта и огромной псионической силы. Значительную часть брони в которую постоянно был одет Дагон Великий представлял собой церебральный усилитель увеличивающий ментальные и псионические силы в десятки раз.

– Прошу вас вице-адмирал Капеллари, – дал первое слово маэстро Алазар Лоренцо Уттер да Винчи. Как доверенное лицо императора он вел заседания совета.

– Как вам известно, согласно указанию императора эскадра адмирала Драгомирова выдвинулась к планете Сурат, дабы очистить этот мир от мятежных элементов не раз прошлом злоумышлявших против империи. Три дня назад наша эскадра прибыла к этому миру и вскоре была атакована так называемыми миротворческими силами флота Ордена Милосердия. Эта держава ранее постоянно поддерживала врагов империи и сама многократно была замечена в агрессивном вмешательстве во внутренние дела империи. Однако не спровоцированное открытие огня по нашей эскадре это новый и ранее невиданный уровень конфронтации. В произошедшем сражении корабли адмирала Драгомирова на голову разбили неприятеля. Лишив возможности продолжать бой семь линкоров, в том числе один корабль первого ранга, и три крейсера. Еще один крейсер адмирал Драгомиров милостиво отпустил с посланием к Капитулу Ордена. Наша эскадра потеряла два крейсера, также один линкор и три крейсера получили серьезные повреждения.