— Может, к морю? — неожиданно выдал Рейган, его напряжение сквозило в голосе. — Хочу утопить этого пушистого!

Я лишь кивнула, не желая возвращаться к противоречивым потолкам наших чувств. Мы направились к морю, попросив у прохожих дорогу. Шум волн становился все громче, и я чувствовала, как хмурая атмосфера постепенно уступает место чему-то более легкому.

Когда мы, наконец, добрались до пляжа, сняв обувь, я ощутила, как теплый песок приятно щекочет стопы. Каждый шаг дарил мне ощущение свободы, как будто волны смывали все переживания. Небо над нами раскрылось в ярко-синих тонах, а легкий морской бриз трепал волосы.

— Вот он, настоящий отдых! — произнесла я, наслаждаясь каждым мгновением, пока Азя, запустив лапы в песок, принялся развлекаться, делая колеса и исполняя свою забавную котяру.

Рейган все еще выглядел напряженным, но тишина моря успокаивала его. Возможно, это было время не только для веселья, но и для размышлений — время пересмотреть свой взгляд на все происходящее.

Ровно через два часа, как и обещал мастер Роэль, мы стояли у дверей его лавки. Дверь распахнулась, и эльф, с легкой улыбкой, вынес нашу вывеску. На изумрудно-зеленом фоне, словно язычки пламени, горели алые буквы — «Лисий переполох». Вывеска излучала мягкое, едва заметное магическое свечение, придавая ей загадочности. Рейган, приняв вывеску из рук мастера, невольно прикоснулся к своим губам. Его взгляд метнулся ко мне. В его глазах я увидела что-то… неуловимое. Смущение? Или что-то другое? Он тут же отвел взгляд, словно испугавшись собственной реакции. Внутри меня все затрепетало. Эта вывеска, это название… все вокруг напоминало о том поцелуе.

— Спасибо, господин Роэль, нам всё нравится! — сказала я, оглядывая вывеску «Лисий переполох». На ней мерцали алые буквы на изумрудном фоне, словно маленькие огоньки, и я ощущала, как приятное тепло разливается по моей груди.

— А по мне, так не хватает чашки кофе, — произнёс Азя, закатив глаза. — Ну, или целующихся хозяев, да, Рейган?

— Ада, можно я этого блохастого продам? За бесплатно, — тут он повернулся к господину Роэлю, его голос звучал немного громче обычного, и его глаза, обычно холодные и проницательные, словно загорелись каким-то внутренним огнём. — А не хотите кота? Я вам доплачу.

Господин Роэль, эльф с тонкими чертами лица и необыкновенно длинными, светящимися изнутри пальцами, прищурился, внимательно изучая Рейгана. Он словно пытался понять скрытую причину такой настойчивости.

— Нет, господин Рейнхард, у меня уже есть домашние животные, — мягко ответил Роэль, немного наклоняя голову, — а насчёт вывески… — он задумался, почесал затылок, словно пытаясь найти правильные слова. Его изумрудные глаза блеснули, — вот, господин Азраил, чашка кофе. Насчёт целующихся господина и госпожи… сомневаюсь, что это подойдет к названию.

— Господин Роэль, нам всё нравится! — сказала я, ещё раз оглядывая вывеску. «Лисий переполох» мерцала, словно живая. Рейган, всё ещё хмурый, сидел, словно на иголках. Азя, попивая кофе, задумчиво смотрел вдаль.

— Ну, вот, наконец-то и кофе, — пробурчал Рейган, как бы сам себе. — Слушайте, я так скучал по зиме. Представляете, такой зимний городок, где повсюду лежит снег, и… и повсюду царит такая особая атмосфера. Когда-то я там был, очень-очень счастлив.

Он отхлебнул кофе, словно ожидая, что кто-то подтвердит его слова. Азя, отойдя от чашки с молоком, посмотрел на него с легким удивлением.

— Зима? — переспросил он, изогнув бровь. — Но сейчас лето, да и зима это, наверное, противно.

Рейган закатил глаза.

— Да, но, Адриана в отличие от тебя блохастый может любить зиму — он замялся, — Ада, помнишь то ощущение? Ту спокойную, волшебную обстановку. Как будто всё вокруг оживает в это время года.

— Знаешь я тоже соскучилась по зиме, — ответила я, — может, мы как-нибудь туда перенесемся? В этот зимний городок, а ты, Рейган, расскажешь нам про него поподробнее, чтобы мы попали туда куда надо.

Рейган, на мгновение, оживился. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на радость.

— А вам понравится! — заявил он, немного повысив голос. — Обязательно!

И Рейган рассказал мне о Конт-Хивере, самом прекрасном, по его словам, зимнем городке. Он говорил с таким увлечением, словно сам был там сотни раз, и передо мной, как по волшебству, начала вырисовываться волшебная картина. Конт-Хивер, укрытый среди заснеженных пиков гор Драконьего Зуба, казался воплощением зимней сказки. Ярко раскрашенные фахверковые домики малинового, изумрудного и сапфирового цветов словно прижимались друг к другу на крутых склонах, их крыши укутаны толстыми белоснежными одеялами. Узкие, мощённые булыжником улочки вились по городку, как изящные ленты, а по обочинам ютились причудливые лавки, переполненные чудесами ручной работы: затейливо вырезанными деревянными игрушками, хрупкими стеклянными украшениями и теплыми шерстяными шарфами. Свежий, морозный воздух, казалось, пропитан ароматом хвои и дымка от каминов, к которому примешивалась сладость горячего глинтвейна и свежеиспеченного имбирного печенья. Я почти чувствовала эти запахи, так ярко Рейган описывал городок. Сердцем Конт-Хивера, судя по рассказу, была шумная рыночная площадь, где местные ремесленники предлагали свои товары. Я буквально слышала в воображении веселый гомон торговцев, детский смех, доносящийся с импровизированного катка, и мелодии уличных музыкантов, наполнявших воздух праздничным настроением. Над всем этим возвышался величественный ледяной замок, сверкающий в лучах солнца, словно огромный бриллиант. А по вечерам, представляла я, замок преображался, озаряясь тысячами мерцающих огней. За пределами городка открывался захватывающий вид на заснеженные долины, замерзшие водопады и величественные сосновые леса. Рейган рассказывал о быстрых поездках на санях по искрящемуся снегу, о ритмичном цоканье копыт, разносящемся эхом по тихим, заснеженным лесам. Он описывал уютные вечера у потрескивающего камина с чашкой горячего шоколада, когда за окном завывает ветер. Он рисовал картину мира, где время течет незаметно, где заботы исчезают, как снежинки на теплой ладони, а волшебство зимы наполняет сердце радостью и восторгом. Это было место, где, казалось, мечты становятся реальностью, где дух Рождества живет круглый год. Это был Конт-Хивер, зимняя страна чудес, которую мне нестерпимо захотелось увидеть.

Вот только потом оказалось, что у Рея немного устаревшая информация и городок сейчас был на военном положении. Дни тянулись мучительно медленно, словно застывшие ледяные глыбы. Я оказалась в Конт-Хивере, зимнем городе, где, к моему удивлению и, признаться, некотором разочарованию, царило не умиротворяющее очарование, а напряжённая атмосфера военного городка. Везде курсировали солдаты в серой форме, а небо низко нависало, будто готовое в любой момент обрушить на землю новый снегопад. Это меня не радовало, а скорее тревожило. Напряжение витало в воздухе, гуще, чем морозный туман. Зимний город Конт-Хивер, чья репутация была окутана мраком битвы с василисками, всё глубже поглощал меня в свои объятия. Я, предоставленная сама себе, ждала, когда к нам, словно заблудившиеся призраки, кто-то придёт. Страх, казалось, обходил нас стороной, оставляя только тягостное бездействие. Поэтому мои дни проходили в тишине, нарушаемой лишь звоном чашек, когда я варила себе кофе, и в неловком молчании, прерываемом кошачьими воплями Азраила. В один из таких длинных, унылых дней, Азя, наш ворчливый, надоевший мне фамильяр, взвыл.

— Я требую свежего воздуха! Я подам жалобу в совет защиты фамильяров! — возмущался он, взъерошивая свои серо-зелёные перья.

— Фамильяры у ведьм, а ты — не фамильяр, — спокойно ответила я.

— Так ты ведьма, самая настоящая, — заверещал Азя, — не выпускаешь бедного меня насладиться свежим воздухом, порадоваться зиме, а я, может, никогда не видел снега!

— В Арджаэле не выпадает снег? — спросила я Рейгана, ожидая услышать какую-то легенду или древнюю историю.