— Да, Арджаэл — городок южный, там почти всегда тепло, — пояснил он, — а тут холодно, как у меня дома. Слушайте, а у меня есть идея, как порадовать Азраила.

И, подойдя ко мне, Рейган взял Азраила на руки. Азраил, ещё не подозревая о грядущей катастрофе, довольно мурлыкал, готовясь к новому приключению. Но Рейган, без каких-либо предупреждений, открыл окно и вытащил Азраила наружу.

— Гуляй, пушистый! — бросил Рейган, захлопывая окно с довольной ухмылкой.

Но через пять минут раздался возмущённый крик:

— Это произвол! Я буду жаловаться! Вы заставляете меня мерзнуть!

Азраил, очевидно, не был готов к таким испытаниям. Возможно, он и прав? Может, стоит сходить погулять? Но тёплых вещей у меня не было.

— Ну, ты можешь надеть моё пальто, оно военного образца, — предложил Рейган, — я всё-таки служил в военном корпусе. А я перекинусь в лису. Так и дойдём до магазина. Он покосился на меня.

Надев пальто Рейгана, я ощутила едва ощутимый, но приятный морозный запах шерсти. Пальто было двубортным, классического кроя, словно с обложки модного журнала о военном стиле — отдаленно напоминало лучшие модели от известных дизайнеров. Тёмно-синяя шерсть, местами чуть выцветшая, мягко кололась на ощупь, словно острые снежинки на моём лице. Два ряда пуговиц из матового металла блестели, как тусклые звёзды на ночном небе, отражая неровный свет уличных фонарей. Широкие лацканы обрамляли высокий воротник, надёжно защищающий от ледяного ветра, который, тем не менее, всё равно пробирал до костей. В нём чувствовался характер: строгая простота, но и какая-то скрытая элегантность в линиях, как у старого, но уважаемого солдата. Под грубой шерстью скрывалась мягкая подкладка, удивительно тёплая на ощупь, словно обнимал меня пушистый кот на тёплом солнце. Это пальто будто хранило в себе истории — о храбрых сражениях, холодных ночах и о тех, кто его носил. Конт-Хивер утопал в снегу. Снег лежал повсюду, превращая город в нереальный, сказочный пейзаж. Крыши домов, покрытые белым, словно сахарной пудрой, сияли, словно пряничные домики, причудливо выстроившиеся на холмистой местности. Ветви деревьев, словно застывшие скульптуры из белого мрамора, скрывались под пушистым, лёгким покрывалом. Мостовые были засыпаны снегом, который мягко скрипел под ногами, создавая тихий, почти таинственный аккомпанемент. Город, погружённый в тишину, застыл в ожидании какого-то чуда, в атмосфере, полной спокойствия и скрытой энергии. Свет уличных фонарей, пробиваясь сквозь густую завесу снега, создавал сказочное настроение, мягкий, тёплый свет струился через кружева снежинок. Даже серые, неприветливые военные здания, казались в этом великолепии уютными, словно старые добрые игрушки, уютно спрятанные в объятиях мягкого снега. Прохладный, бодрящий зимний воздух, напоенный ароматом снега и ели, проникал в лёгкие, заставляя меня улыбнуться, несмотря на холод. Холод, на удивление, не казался таким тяжёлым. Это была настоящая, живая зима, с её уникальной атмосферой, и я вдруг почувствовала себя частью этого магического момента.

Магазинчик, словно спрятанный в глубине зимнего города, пах свежей шерстью и ванилью. Стены, обшитые тёмным деревом, были заставлены шубами всех оттенков зимы: от бледно-бежевого до насыщенного чёрного, от серого до яркого, почти огненного красного. Я, ощущая приятный морозный запах шерсти Рейгана пальто, чувствовала себя в этом мире уютно, но сдержанно. Мы, осматривая шубы, словно искали не просто тёплое покрывало, а нечто большее, что-то особенное. Рейган, не смотря на видимую небрежность, был удивительно практичным. Он быстро откидывал шубы, не по размеру или слишком яркие. Я знала, он искал нечто изысканное, но не броское, тёплое, и, конечно, достойное меня. Мы переходили от одной шубы к другой, ощупывая мех, проверяя качество, оценивая стиль. В воздухе витал едва различимый запах прелой земли и свежего снега. Наконец, взгляд Рейгана упал на шубу из каракуля. Она была длинной, с пышным воротником, достигающим плеч, и лёгким, почти незаметным орнаментом из серебристых нитей. Мне нравилась её элегантная простота.

— А эта, — Рейган кивнул на каракулевую шубу, — кажется, именно то, что нужно. Но как ты думаешь, Ада?

Я кивнула. Она была идеальной. Но тут, в глубине этого уютного магазина, послышался голос.

— Арейлиан? Что ты здесь делаешь? — голос прозвучал в магазинчике, чёткий и звенящий, будто острый кусочек льда.

Арейлиан? Опять новое имя, Рейган прямо таки полон загадок. Я взглянула на лиса, который повернулся, словно испугавшись этого холодного звука. Он был бледен.

— Патриций Карас, — ответил Рейган, и его голос звучал хрипло, — я здесь с невестой, а что ты тут делаешь, ты же вроде бы уехал воевать?

— Да, я уехал воевать с василисками в нашу последнюю встречу, а вы готовились к коронации. Жизнь разбросала нас, мой принц. Я оказался в Конт-Хивере, но война — это всё же не игрушка. Я не могу больше оборачиваться драконом. Боюсь вновь обернуться в человека в полёте. Карас говорил с грустью, его чешуйчатые лапы нервно перебирали булыжники мостовой. Крылья, обычно расправленные гордым веером, были сложены, словно он пытался спрятать их от посторонних глаз.

— Простите, господин Карас, а не хотите выпить кофе с нами? У нас в кофейне? — предложила я, стараясь скрыть любопытство, которое буквально распирало меня. Дракон при моих словах резко втянул воздух, словно его неожиданно окатили ледяной водой. Его золотистые глаза расширились от удивления.

— А как же королевство? Как же правление? — он перевел взгляд на Рейгана, и в его голосе послышалась тревога. — О нет, мой принц, значит, Атраэль тут не из-за конфликта, а потому что ищет тебя. Пойдемте скорее в вашу кофейню, ты обязан мне всё рассказать! Карас поднялся, его движения были резкими и нервными.

Мы отправились с драконом в кофейню. Запах свежемолотого кофе и тёплой выпечки. Карас, сделав большой глоток кофе, приготовленного Рейганом, начал свой рассказ. Голос его был тихим, а в глазах застыл страх. Он рассказывал, как однажды во время штурма неконтролируемо обратился в человека прямо в полёте.

— Благо, подо мной было море, и я успел вернуться в тело дракона — прошептал он, и его лапы судорожно сжались. — Теперь я боюсь вновь вернуться на поле битвы, потому что могу подвести товарищей.

— Подвести кого-то… — я повторила его слова, чувствуя, как в груди сжимается тяжелый ком. — Всё же вы в чём-то правы. Когда ты просто подводишь человека, это не так страшно, как когда ты подводишь сослуживца, которому это может стоить жизни.

— Леди, почему вы такая напряжённая? — спросил дракон, заметив перемену в моем настроении.

— Мне вас жаль. Вы ведь, возможно, никогда больше не сможете летать, — сказала я, и голос мой невольно дрогнул.

— О нет, — Карас глубоко вздохнул, словно пытаясь справиться с душащей его тоской. — Я смогу когда-нибудь, но для этого мне предстоит большой путь реабилитации. А я не знаю, хочу ли этого, хочу ли снова возвращаться на поле битвы. — В его голосе слышалась не только боль, но и горькая решимость.

— Тогда не возвращайтесь. Погостите у нас. У нас тут, конечно, лёгкий дурдом временами, но так-то весело! — предложила я, искренне желая помочь этому несчастному дракону.

Карас задумался, его взгляд стал отсутствующим. Потом он кивнул.

— Хорошо, — сказал он, и в его голосе впервые за весь вечер послышались нотки надежды. — Я принимаю ваше предложение. Рейган улыбнулся, облегчённо вздохнув. Он, наверное, был рад, что его учитель будет с ними.

Карас вернулся спустя час. Рейган проводил своего наставника наверх, а я, покормив наш маленький зверинец — Флинта, Азраила и сову — решила, что пока они предаются ностальгии, лучше посидеть в саду. Тишина вечера, прерываемая лишь стрекотом сверчков, действовала умиротворяюще. Аромат ночных цветов окутывал мягким, сладковатым облаком. Но уединение продлилось недолго. Уже через час Рейган спустился вниз, чтобы составить нам с Азей компанию.