— Ринусь

Я подняла голову и увидела Рейгана. Он стоял, тяжело дыша, и смотрел на меня с такой болью в глазах, что у меня сердце сжалось. Он сел напротив меня, и на какое-то время повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь тихим улицы.

— Я я не хочу, Ринусь, — наконец, прошептал он, — Я не могу жениться на ней. Но я не могу и нарушить волю родителей, не могу поставить под угрозу судьбу своего королевства.

Его слова эхом отдавались в моей душе. Я понимала его, понимала всю безвыходность ситуации. И от этого понимания становилось еще больнее.

Мы смотрели друг на друга, два одиноких корабля, затерянных в бурном море обстоятельств. Между нами, словно невидимая стена, встала непреодолимая преграда долга и ответственности. И как бы сильно ни были наши чувства, мы не могли ее разрушить. Эта встреча, так похожая на прощание, навсегда останется в моей памяти как самая горькая и прекрасная одновременно.

— Мне всё равно! — крикнула я, не в силах больше сдерживать эмоций. Горячие слезы текли по щекам, размывая окружающий мир. — Ты недавно признавался мне в любви, клялся, а теперь всё это? Что за бред! Как такое возможно?

Голос дрожал, каждое слово давалось с трудом. Я смотрела на Рейгана, ожидая объяснений, оправданий, чего угодно. Но он лишь молчал, опустив голову. Его молчание было красноречивее любых слов. Оно подтверждало мои самые страшные опасения — всё, что было между нами, было ложью, игрой.

— Ты ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила я, уже почти шепотом. Голос сорвался.

Рейган поднял голову. В его глазах была такая боль, что у меня перехватило дыхание. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но так и не смог произнести ни звука. В этот момент, я поняла — какие бы слова он ни произнес, они уже ничего не смогут изменить.

— Ринусь, подожди! — крикнул он. — Дай мне объяснить!

Я не остановилась. Дойдя до двери, я резко обернулась и, посмотрев ему прямо в глаза, произнесла с ледяным спокойствием:

— Нам не о чем больше говорить.

И, открыв дверь, я вбежала в кофейню, оставив Рейгана стоять на пороге кофейни. Между нами словно выросла невидимая стена, такая же непреодолимая. Дойдя до дивана, я рухнула на него, закрыв лицо руками, плечи сотрясались от рыданий.

Не знаю, сколько времени прошло. Постепенно рыдания стихли, уступив место пустоте и горькому осознанию потери. Я подняла голову, пытаясь сфокусировать взгляд, внезапно меня охватило странное чувство — словно что-то не так. Собравшись с духом, я решила выйти на улицу, подошла к двери и потянула на себя, но дверь не поддалась. Я дернула сильнее, затем еще и еще — безрезультатно. Дверь словно приросла к косяку. Тогда, повинуясь какому-то необъяснимому импульсу, я снова толкнула ее и дверь распахнулась. Но за ней был не уютный зал кофейни, а пустота. Бескрайняя, холодная пустота, усыпанная мириадами звезд. Передо мной раскинулось звездное небо, такое же бездонное и загадочное, как мои собственные чувства. Рейган исчез. Словно растворился в воздухе, словно его никогда и не было.

Шло время. Дни сменяли друг друга, складываясь в недели, месяцы Жизнь текла своим чередом. Я продолжала работать в кофейне, варить ароматный кофе, выслушивать истории посетителей, решать чьи-то проблемы. Улыбалась, шутила, поддерживала. Но где-то глубоко внутри, за внешним спокойствием, скрывалась глухая, ноющая боль. Рана, оставленная внезапным исчезновением Рейгана, никак не хотела заживать. Каждый вечер, закрывая кофейню, я возвращалась в ту странную пустоту за дверью. Мой верный спутник, черный кот Ази, всегда был рядом. Мы сидели у порога, глядя на бесконечный звездный океан, и пытались воссоздать образ Рейгана. Я вспоминала каждую деталь его лица, каждый оттенок голоса, каждое прикосновение Ази, словно чувствуя мою боль, терся о мои ноги, мурлыча успокаивающую мелодию. Мы верили, что если сможем создать достаточно сильный образ, магия, приведшая меня сюда, поможет вернуться к нему. Но все наши попытки были тщетны. Рейган оставался недосягаемым, словно затерянным где-то между звездами. Но однажды вечером все изменилось. Я, как обычно, открыла дверь кофейни, ожидая увидеть привычную звездную бездну. Но вместо нее за окном был город. Настоящий, живой город, с яркими огнями, шумными улицами и спешащими людьми. Сердце замерло от внезапной надежды. Не раздумывая ни секунды, я выбежала из кофейни, Ази следом за мной. Город оказался непохожим ни на один из тех, что я видела раньше. Здания были странной, футуристической архитектуры, а по небу проносились незнакомые летательные аппараты. Я шла по улице, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь, когда вдруг мой взгляд упал на девушку, сидевшую на ступеньках одного из зданий. Она горько плакала, закрыв лицо руками. Не в силах пройти мимо, я подошла к девушке.

— Простите, — тихонько произнесла я, — С вами все в порядке?

Девушка вздрогнула и подняла голову. Ее глаза были красными от слез. Она посмотрела на меня с таким отчаянием, что у меня сердце сжалось.

— Нет, — прошептала она, голос дрожал. — Со мной всё плохо.

— Что случилось? — спросила я, присаживаясь рядом. Ази тут же запрыгнул мне на колени и, словно чувствуя состояние девушки, начал мурлыкать, успокаивающе поглаживая меня лапкой по руке.

— Он он ушел, — всхлипнула девушка, снова закрывая лицо руками. — Сказал, что больше не любит меня.

— Как его зовут? — спросила я, стараясь говорить как можно мягче.

— Искандер, — ответила девушка. — Его зовут Искандер.

И после этого вновь зарыдала, даже громче чем до этого

— Лили, — представилась она, немного успокоившись.

При этих словах — «он ушел, сказал, что больше не любит» — во мне словно что-то надломилось. Та холодная стена безразличия, которую я так старательно выстраивала все эти месяцы, разбилась вдребезги, обнажив всю боль и отчаяние, которые я так долго пыталась скрыть. Чужая беда внезапно вскрыла мою собственную, заставив пережить заново тот страшный день, когда исчез Рейган. Я посмотрела на Лили и увидела в ее глазах отражение своей боли.

Слишком больно. Переживать расставание — это как пройти все пять стадий горя заново. Я лгала, когда говорила, что мне плевать. Мне не было плевать. Мне было больно. Дико, невыносимо больно. Но я запихнула эту боль глубоко внутрь себя, замуровала за высокой стеной безразличия, лишь бы не проживать ее снова и снова. Но сейчас что-то надорвалось. Гнев? Да, ярость кипела внутри, обжигая изнутри. Я злилась на себя за то, что поверила ему, поверила так, как не верила никому больше. Отдала ему свое сердце, свою душу, а он Депрессия, как голодный зверь, давно сожрала меня изнутри, оставив лишь пустую оболочку. А теперь передо мной сидит Лили. Ее история, ее боль — это зеркало моей собственной трагедии. Она, как и я, боялась потерять любимого и потеряла.

— Завтра я женюсь, прости не звони мне больше, — эти слова, словно острый нож, вонзились в мое сердце. Я видела, как глаза Лили наполняются слезами, как дрожат ее губы, как она пытается сдержать рыдания. Мир вокруг померк, остался только ее шепот, полный отчаяния:

— Ты не можешь завтра жениться

— Прости, Лили, — безжалостный приговор. Короткое слово, способное разрушить целый мир.

Вот так и рушатся сердца. В один миг, в одно мгновение все, что было дорого, превращается в прах. И ты остаешься стоять посреди руин, не зная, как жить дальше. Как помочь в такой ситуации? Как помочь человеку пережить то, что ты не поборола в себе? Как спасти тонущего, если тонешь сама? Я не знала ответов. Просто обняла Лили, прижала к себе, как маленькую девочку, и дала ей выплакаться. Мои собственные слезы смешивались с ее слезами, и в этом общем горе, в этом единении, было что-то что-то настоящее. Что-то, что давало хоть какую-то опору в этом рушащемся мире. Ази тихонько мурлыкал, словно пытаясь утешить нас обеих. В этот момент мы были двумя потерянными душами, заблудившимися в лабиринте боли, и единственное, что нам оставалось — держаться друг за друга, искать утешение в этом хрупком, но таком необходимом человеческом тепле.