Рот разошелся в стороны, и Элька замерла, холодея от ужаса, увидев жвалы насекомого.

Летуны лопотали, видимо обсуждая ситуацию, потом один из них спрыгнул с веранды и полетел в сторону города. Вернулся он довольно быстро таща за собой огромный лист растения, напоминающий небольшую лодку.

Летуны поставили в него наполненные сосуды с водой и обернулись, выжидающе глядя на Эльку. Их позы были так красноречивы, что у неё не осталось ни тени сомнения: они хотят забрать её с собой и теперь ждут, пока она сядет в лист.

Щенок в руках завозился, требуя опустить его на землю, и Элька решилась. Она осторожно залезла в посудину, одной рукой держась за край листа, другой прижимая Малыша к себе. Уселась на дно и пристроила собаку на колени, погладила, успокаивая, наклонилась, уткнулась в чёрную пушистую холку, вдыхая тонкий щенячий запах. Это немного успокоило, придало сил, и она подняла голову.

Летуны с трех сторон подхватили посудину, прозрачные крылья раскрылись, завибрировали в воздухе, и Элька чуть не завизжала, поняв, что они уже в воздухе. Ветер ударил в лицо, они неслись с такой бешеной скоростью, что захватывало дух.

Элька глянула вниз и сердце ухнуло в пятки, а голова закружилась. Земля мелькала где-то далеко внизу, Элька закрыла глаза, крепче прижала к себе щенка, боясь, что он может случайно вывалиться, и зашептала успокаивающие слова.

Через несколько минут посудина ткнулась во что-то твердое и замерла, Элька поняла, что полет закончился. Она попыталась привстать, но руки тряслись и отказывались подчиняться.

Щенок уже выскочил из лодки и убежал куда-то вглубь помещения.

Летуны неожиданно подхватили Эльку под руки и поставили на деревянный пол. Она едва устояла на негнущихся ногах, несмело шагнула внутрь и огляделась. Огромная открытая площадка плавно переходила в жилую зону.

Древесные стены комнаты были словно выдолблены изнутри. В дальнем углу стояла высокая лежанка покрытая разноцветным сеном. Травинки были всех цветов радуги, просматривались совсем невероятные оттенки.

Элька оглянулась на летунов. Они стояли на пороге веранды и молча за ней наблюдали. Как наладить с ними контакт? Как, не зная языка, показать, что она разумна, а не домашний зверёк. Равноправие должно быть установлено сразу, потом уже будет поздно.

Малыш подбежал к лежанке и принялся трепать разноцветную траву.

И тут ей в голову пришла идея, Элька мысленно улыбнулась, и шагнула к щенку. Потрепала его по мохнатой голове и взяла охапку сена. Опустилась на теплый деревянный пол и принялась выкладывать пейзаж.

Голубое небо пронзили солнечные лучи, деревья-небоскребы воткнулись макушками в пушистые облака, черная змея заскользила, устремляясь к скалам.

Летуны смотрели внимательно, почти не шевелясь, пока она не закончила, потом загомонили, закурлыкали на своём языке.

Один подошёл и опустил руку Эльке на плечо. Она подняла голову и увидела, что он улыбается. Это выглядело очень жутко, но Элька заставила себя улыбнуться в ответ и с облегчением перевела дух: они поняли и приняли ее.

Неизвестная планета, две недели назад.

Раздался гортанный вопль, и на веранду влетела процессия. Огромный летун, покрытый грязно-седой длинной шерстью отдавал приказы резким, каркающим голосом.

Трое сопровождавших его воинов шагнули в помещение, оттесняя мужчин, и один из них схватил завизжавшего Малыша за холку.

Элька резко вскочила, рисунок из трав сдвинулся, стебельки смешались, превращаясь в кучку цветного сена.

— Не надо, отдайте, — она кинулась к воину, но двое других преградили ей путь.

Седовласый гигант отдал резкий приказ, и все четверо покинули веранду, унося с собой щенка.

Элька опустилась на лежанку, едва сдерживая слёзы. Последние события забрали все силы, а потеря единственной родной души стала последней каплей.

Летуны, доставившие ее в город, молча отступили к краю веранды и сиганули в подступающие сумерки. Элька осталась совсем одна. Желудок скрутило от голода, от переживаний жутко разболелась голова. Элька уткнулась в душистое сено и разрыдалась, она так привязалась к Малышу, что даже мысли о том, что он может пострадать, приносили боль. Она должна его спасти, спасти любой ценой. Но как? Что же делать?

Элька поднялась и вытерла слезы, вышла на веранду, глянула вниз и тут же отпрянула, пытаясь побороть головокружение. По скромным прикидкам, она находилась на шестидесятом этаже.

* * *

Айлин выжала в деревянную миску несколько забродивших плодов чучухи и помешала палочкой пузырящуюся субстанцию. Втянула гнилостный аромат и довольно причмокнула. Как же восхитительно они пахнут!

Удалось поймать тот самый момент гниения, который нужен. Ещё немного, и сладковато-тошнотворный запах потеряет свою пикантность.

Айлин поднесла чашу ко рту, раздвинула жвалы, одновременно выпуская хоботок, втянула подгнившее пюре и зажмурилась от удовольствия.

— Сестра, — раздался с улицы знакомый голос. — Ты всё ещё сердишься на меня?

Квили подкрался так незаметно, что Айлин его не услышала. Она обернулась и увидела смущенное лицо, торчащее в окне.

— Не сержусь, — вздохнула летунья. — Что с вас, мужчин, взять! Вы неисправимы, как личинки. Проходи. Ужинать будешь? Чучуха в этот раз восхитительная.

Квили забрался через окно внутрь и устроился на лежанке из травы.

— Ты не слышала последние новости? Водоносы обнаружили в гроте бога.

— Что? — Айлин быстро задвигала сяжками, пытаясь осмыслить услышанное.

— Самого настоящего. Только слабого. И это женская особь. Очень глупая.

— Глупая и слабая? Как такое возможно?

— Она не понимает языка, не говорит, воины жреца одолели её без сопротивления. И с ней живой инкубатор.

— Что за инкубатор? Говори, не тяни, из тебя всё жвалами приходится вытягивать! — воскликнула раздражаясь Айлин.

— Странное существо, покрытое густой шерстью, маленькое и хнычущее. Богиня держала его при себе, не выпуская из рук. Жрец забрал инкубатор и собирается достать из него личинки.

— Личинки бога? Да он тронулся умом! — шерстка на лице Айлин встопорщилась от гнева.

— Это ещё не всё, — хмыкнул Квили. — Жрец собирается породниться с богами.

— Что?!

— Завтра на общей церемонии он наградит богиню своим семенем. Когда она отложит яйца, он станет величайшим из жрецов. Это будут сильные воины, и их имена запишут в анна́лы.

Квили подхватил чашу с фруктовым пюре, выпустил в неё хоботок и в несколько быстрых приемов высосал больше половины содержимого.

— Ладно, мне пора возвращаться. Я назначен одним из помощников церемониймейстера. Будем готовить алтарь для предстоящего обряда, — произнёс он, вытирая рот тыльной стороной руки. — Действительно очень вкусно.

Айлин приняла у брата миску и смотрела, как он идёт по веранде, собираясь улетать.

— Постой, — крикнула она, вскакивая, — а где сейчас инкубатор и богиня?

— Инкубатор забрали воины вождя, а богиня в третьем секторе на 65 этаже. Вождь сказал, что она никуда оттуда не денется, потому что не умеет летать, — Квили тонко рассмеялся и сиганул во тьму.

Айлин заметалась по комнате. Жрец сошёл с ума, это было ясно, как лесной день. Решил породниться с богами! Безумец! Мало того, что треть воинов вырезали чернильные мухи, так он хочет ещё призвать на себя гнев богов! Они такого не потерпят, и кара будет неминуема. Мужчины очень глупые создания! Они не видят дальше своих усиков!

Айлин трясло от сдерживаемой ярости. Она схватила чашку с остатками гнилого пюре и быстро всосала хоботком остатки питательной массы. Она докажет богам свою преданность и этим спасет своё племя.

Богине надо бежать, и Айлин ей поможет. А ещё понадобится еда в дорогу.

Летунья взяла несколько гнилых плодов чучухи и завернула их в большой листок, сделав что-то наподобие кулька.

Она в два прыжка пересекла веранду и нырнула во тьму. На лету расправила крылья и устремилась к третьему сектору. Хоть бы брат оказался прав, и богиню оставили без охраны.