Я не знала, зачем несусь к нему. Даже понимая, что с Женей все в порядке, что он не пострадал! Я просто неслась и не задумывалась.

Машина подъехала как раз, когда я вышла к дороге. Весь путь мои руки нервно вертели телефон, а губы были искусаны до маленьких ранок. Я успела в красках себе представить все возможные обстоятельства сложившиеся вокруг Молотова и его друга. Может они участвовали в каких-то гонках? Или эта авария произошла на дорогах города?.. В любом случае, чтобы узнать подробности мне нужно будет сначала найти Женю.

В приложении я вбила хирургическое отделение, но понятия не имела, где именно может лежать этот пострадавший парень. А когда водитель такси притормозил у шлагбаума на въезде в больничный комплекс, стало ясно, что поиски займут больше времени, чем я рассчитывала. Вся территория была огорожена. Охранник на посту подробно опросил, куда и зачем я иду, пришлось даже показать студенческий билет, а еще приврать, чтобы меня наверняка пропустили.

Дальше мне предстояло пройти лабиринты зданий, прежде чем я нашла нужное. Потом побегать по этажам, пытаясь выяснить, куда оформляют пострадавших после аварии. Конечно, я допускала мысль, что ошиблась адресом и не так поняла тех студенток. Может друзья Жени говорили о частной клинике? Но пока не сдавалась.

Следуя по коридорам, я невольно вглядывалась в лица людей, надеясь найти знакомое, но Молотова нигде не было. Ужасно хотелось пить… Я начинала выдыхаться. Было бы проще, если бы знала имя его пострадавшего друга! А так только бестолку шаталась, периодически натыкаясь на занятой медперсонал, который недовольно выпроваживал меня с этажей. Потому что не было веской причины находиться в этом отделении.

В конце концов, я устало приземлилась на одну из скамеек, стоявших в коридоре второго этажа, отдышаться. Уронив голову на ладони, уже почти наверняка решила, что ни Жени, ни его друга здесь нет. И только я ощутила внутри досаду за напрасно потраченные усилия, как вдруг услышала…

– Марина?

Вскинув голову, застыла на несколько долгих мгновений, растерянно уставившись на Молотова. Темные круги под глазами, осунувшееся лицо, помятая одежда. Меня аж передернуло. Он что, вообще не спал?! И не ел?..

– Что ты здесь делаешь? – между тем спросил Женя, хмуря брови.

Поднявшись со скамейки, я неловко оправила на себе ветровку.

– Я… Я услышала, что твой друг попал в аварию, – сбивчиво ответила. – И ты здесь уже несколько дней! Хотела узнать, как ты?

Задумчиво оглядев меня, он отстраненно ответил:

– Нормально. Но станет намного лучше, когда мне скажут, что Савва будет жить!

Тело обожгло жаром, а с губ сорвался тихий вздох. Значит, все-таки он…

– Мне очень жаль, Женя, – сочувственно произнесла я, через ком в горле. – Как это произошло?..

– По глупости это произошло. Но я верю, что он выкарабкается!

Я закивала, поддерживая этот настрой. А Женя уставился себе под ноги и подошел ближе.

– Короче, все будет хорошо, Марина. Спасибо, что приехала… Я справлюсь, так что не переживай и… иди по своим делам.

– Не могу не переживать, – обронила я, игнорируя укол внутри за то, что он пытался от меня отмахнуться.

Молотов пристально заглянул мне в глаза.

– Знаю. Потому что ты добрая. А я вел себя, как скотина и считаю, что не заслуживаю этого участия.

– Женя…

– Нет, послушай! – перебил он непреклонно. – У меня было достаточно времени, чтобы все переосмыслить. Я больше не потревожу тебя, Марин, обещаю! Не причиню тебе боль. Только одна просьба… Не обращай на меня внимания, окей? Так будет проще. Всем.

Стало больно. На глаза набежали слезы, которые горячими каплями сбежали по щекам. Опустив голову, я некоторое время беззвучно стояла, прежде чем неоднозначно качнула головой и нерешительно отступила от Жени. На скамейке остался мой рюкзак, но взявшись за лямки, я внезапно застыла.

– Почему ты это сделал? – вдруг спросила, встретившись с голубыми глазами. – Тогда утром, почему?!

– Это уже не имеет значения, – уклончиво ответил Молотов, отведя взгляд. – Правда, Марин… Никому лучше от этого не будет.

– Нет, скажи мне!

Он собрался уйти, но я преградила ему путь, упершись ладонями в крепкую грудь. Женя тут же дернулся от боли.

– Блин… Прости, прости! – Прикрыв рот рукой, я будто эту боль через себя пропустила. – Я… хочу знать, Женя. Я имею право знать! Почему?..

– Потому что я гребаное сыкло! – внезапно рявкнул он, заставляя меня отпрянуть. – Вот почему. Мне поставили ультиматум, и я… не смог за тебя постоять, понимаешь?!

Сглотнув, я на одном дыхании спросила:

– Твои родители? Что они сказали?..

– Марина, я не позволю никому тебе навредить! Это все, что тебе нужно знать.

– Как они могли мне навредить?! – настаивала я.

Поджав губы, он горько усмехнулся.

– Способов масса. Тебе бы просто перекрыли кислород. Закрыли любые дороги выбиться в люди. Все, что угодно, лишь бы я не был с тобой!

В груди резануло от обиды и непонимания. Обняв себя руками, я обескураженно выдала:

– Неужели я настолько… плохая?..

Женя вдруг приблизился и взял мое лицо в ладони.

– Ты не плохая! Не смей так думать! Ты самая лучшая на свете, слышишь меня?! Я не прощу себе, что так ранил тебя… Когда ты была особенно беззащитна, когда доверилась мне! Но я не обманывал тебя, Марина, никогда! Лишь единожды… когда сказал, что потерял интерес и совершил ошибку.

Сердце выбивало дробь в груди, я вся дрожала, чувствуя соленые капли на губах. Женя впивался пальцами в мои плечи через куртку до боли, но я готова была терпеть ее, лишь бы он меня не отпускал! Лишь бы стоять с ним вот так близко...

Мы замерли. Мир тоже вокруг словно остановился. Голубые глаза Жени смотрели, будто в самую душу и я вдруг подумала о том, как сильно хочу его поцеловать.

– Женя! – внезапно разлетелся по коридору надломленный голос. – Ж-женя!..

Мы резко отступили друг от друга и уставились на Ксюшу, которая неслась к нам, вытирая мокрое от слез лицо.

– Твою мать… – Женя рывком направился к ней и буквально поймал ее в объятия.

– Где он?! – прорыдала девчонка. – Скажи мне! Почему ты не позвонил?! Почему-у…

Он прижал рыжую голову к груди, пытаясь унять громкие рыдания Ксюши. В какой-то момент оглянулся, сосредоточив на мне горький взгляд. Показалось, будто хотел сказать – тебе пора уходить. Тебя это не касается и ты не должна взваливать на свои плечи все эти переживания!

Вот только я четко поняла, что не уйду отсюда. Даже под дулом пистолета.

Ксюша очень долго не могла успокоиться. Даже медики обратили на нее внимание, дали выпить каких-то таблеток и лишь тогда она затихла. Забравшись с ногами на скамейку, уставилась в одну точку, периодически покачиваясь из стороны в сторону. И все. За окнами давно стемнело, а Рыжик ни разу не поменяла позы. Я же то ходила по коридору, то садилась на корточки у стены, то останавливалась у подоконника, искоса наблюдая за Женей.

Он в основном находился рядом с Ксюшей. Обнимал ее, разговаривал. Только она почти не отвечала. Меня Молотов как будто не замечал, но зато больше не пытался прогнать. Наверное, был очень вымотан – на какое-то время его даже отключило. А может, он нуждался в моем присутствии, только не признавал вслух.

Я тоже не признавала, что мне нравилось быть рядом с Женей. Нравилось ощущать его в ближайшем радиусе, знать, что с ним происходит, делить переживания. Он часто ловил мой взгляд, но ничего не говорил. А минут десять назад, куда-то ушел, и его отсутствие заставляло меня испытывать дискомфорт.

Глядя на фонари за окном, я невольно вернулась мыслями в прошлое. Вспоминала то, что было между нами до расставания. Женя не обманывал и не играл… Я всегда это знала. Невозможно так отыгрывать чувства, так натурально притворяться! Вот почему его поведение казалось мне настолько странным. Почему я никак не могла сопоставить то, что он творил и настораживалась.