Возле двери в комнату вдруг раздались шаги, и сердце застучало быстрее. Сначала я решила притвориться, что сплю, но когда дверная ручка скрипнула, не удержалась. Села и притянула колени к груди, устремив судорожный взгляд на вошедшего Женю.

Он был уже одет в белую футболку и серые штаны. Я сразу отметила, что никакого завтрака в его руках нет, и что вид у любимого какой-то хмурый… Улыбка окончательно сползла с губ, когда Женька поймал меня глазами, увидел, что я уже проснулась и вдруг замер, будто в растерянности.

– Доброе утро! – неуверенно произнесла я, потому что на доброе утро вообще не было похоже.

– Доброе утро, – отозвался он глухим тоном, от которого я еще больше смутилась.

– Все в порядке?..

Я смотрела на хозяина комнаты, уже не скрывая тревоги.

– Да. – Он отвел глаза и начал приближаться к кровати. И с каждым его шагом мое сердце стучало все громче.

Весь вид Молотова выдавал странную нервозность и неуверенность. Что происходит?

– Женя…

– Знаешь… Тебе лучше поехать домой, – внезапно сказал он, угрюмо встретившись с моими глазами.

Я опешила. Интуиция уже сигналила красными огнями – что-то случилось! Почему он вдруг так отрешен и отчужден?! Узнал, какие-то новости о Савве? А может я в чем-то провинилась?..

Но мне до последнего не хотелось верить в дурное.

– Ты что… меня выгоняешь? – шутливо выдала я.

Улыбка вышла кривой, потому что Жене явно было не до шуток.

– Марин, просто уходи, – сухо выдал он, буквально выстрелил в мою сторону, сжимая челюсти. – У меня дела и вообще...

Мурашки иголками рассыпались по коже. Все это напоминало нелепый спектакль или жестокий розыгрыш! Поднявшись с постели, я утянула одеяло, чувствуя себя ужасно уязвимой. И все смотрела на Молотова, будто он в любой момент мог меня успокоить! Но не успокаивал.

– Я сделала что-то не так?..

Он поджал губы и вновь отвел глаз – ему почему-то было крайне тяжело выдерживать зрительный контакт.

– Нет. Дело во мне, – хмуро ответил он. – Думаю, я совершил ошибку…

– Что?.. Что это значит?! – потребовала я, начиная рвано дышать. – Женя, я не знаю, что произошло… Но нельзя просто выпроводить меня после того, что между нами случилось, без всяких объяснений! Ты же… ты не такое чудовище!

– А может чудовище! – вдруг заявил Молотов, вцепившись взглядом в мое лицо. – С чего ты взяла, что знаешь меня, Марина?! Может я поставил себе цель, а теперь добился ее и потерял интерес!

Я застыла в полном шоке от услышанного. Звон поднялся в ушах, тело начало неметь. Я еле нашла силы, чтобы вытолкнуть:

– Тогда это очень жестоко. Даже для тебя…

Его трясло. Как от ярости, но в глазах отражалась безотчетная горечь. И в то же время непреклонность.

– Ты – хорошая, Марин. Я не хочу сделать тебе еще больнее! – отчеканил он, сжимая зубы. – Поэтому уходи и... держись от меня подальше! Никто не узнает, что между нами было. Обещаю.

Женя

Часом ранее…

Чертов будильник, чуть не разбудил ее. Схватив телефон, который еле удержался не разбить о стену, я выключил сигнал и тут же обнял свою миниатюрную королеву. Она заворочалась, дразня меня теплым обнаженным телом, но почти сразу затихла, уткнувшись щекой мне в грудь. Целуя каштановую макушку и вдыхая ее охеренный запах, я задумчиво улыбнулся.

Как так происходит?

Одних торопишься отшить, после секса уж тем более ни о каких ночевках речи не идет, а эту малышку выпускать из рук не хочу. И плевать, что мы пропустим учебу, и плевать, что нас все потеряют… Главное, чтобы мы друг друга не теряли.

Влюбился по самое не балуй, Молот.

Хотя я категорично обходил слово «люблю», но себя не обмануть. Маринка оказалась смелее меня и первой призналась. А я пока хотел признаваться поступками.

Да. Ты уложила меня на лопатки Воронцова… Теперь я – твой раб! Буду на руках тебя носить, исполнять капризы, целовать твои надутые губы и доводить до оргазмов сутками.

Никто не знает, как может любить Женя Молотов. Ты – узнаешь, малышка.

Повалявшись еще какое-то время, обнимая свою красавицу и плавая в мыслях, понял, что уже не усну. Мозг окончательно проснулся, член стоял колом, в груди искрила эйфория… Не, не вариант.

Бережно выпустив Марину из рук, я тихо поднялся с кровати и, глядя на ее сонное личико, натянул штаны с футболкой. Скоро она проснется, и захочет есть. Хотелось опередить желания моей девушки – надеюсь, она понимала, что уже моя девушка? И что ей уже не отвертится со своими заморочками?

Удивительно, но меня стимулировала и вдохновляла суетиться именно ее реакция. Я хотел радовать Маринку, хотел видеть искренние эмоции на лице. Все это было ново для нее, непривычно. Она привыкла бороться с жизнью, а не принимать ее блага. И я пиздец как хотел это изменить.

Выйдя из комнаты, я направился в столовую, шлепая босыми ногами по полу с дурацкой улыбкой на лице. Ни в столовой, ни на кухне Маргариты не оказалось, но я и не собирался ее напрягать. Она сейчас была на взводе из-за дочери, поэтому, скорее всего, взяла пару отгулов. А ей реально не помешало бы отдохнуть.

Заглянув в холодильник, я долго думал, что бы такого приготовить. У меня был не большой опыт в кулинарии, но кое-что я мог. Особенно когда находило вдохновение. В итоге выбор пал на сэндвичи с беконом и яичницу.

Не буду врать, мне пришлось повозиться, но в итоге завтрак вышел как на картинке. Расставляя тарелки на поднос, я бодро мычал последнюю песню Басты, довольно представляя, как пройдет наш с Мариной завтрак. Заметил за собой приступ неадекватной заботы. Теперь, когда наш статус окончательно определен, ее милая задница будет под моим ревностным присмотром!

Шаги раздались на кухне, когда мне осталось доложить приборы. Я думал, что это Марго, поэтому обернулся с улыбкой. Но оказалось… мама.

Улыбка тут же сползла. Я отвернулся, мгновенно ощетинившись, потому что помнил об ее отношении к Марине и, не желал, чтобы она что-то заподозрила. Не сейчас, блять.

– Доброе утро! – настойчиво поздоровалась мать, сложив на груди руки.

– Доброе, – бесцветно отозвался я.

Мне не хотелось с ней говорить, но и давать повод для внимания тоже. Поздно. Она не сводила глаз с моего подноса, и даже не постеснялась подойти посмотреть.

– Как аппетитно… Никогда не видела, чтобы ты готовил.

– Хорошо, что у тебя много других важных дел, чем наблюдать за мной, – парировал я.

А мама, будто не услышав, прохладно заметила:

– Не многовато завтрака для одного?

Я встретился с ее глазами, пытаясь вычитать то, что меня безотчетно напрягало в этой семейной утренней встрече. Не похожа она была на случайную.

В итоге, ничего не говоря, схватил поднос, но только развернулся в направлении столовой, как услышал:

– Она провела ночь в твоей комнате, так?!

Поджав губы, я даже не оглянулся.

– Это не твое дело! – рыкнул сквозь зубы.

– Все зашло слишком далеко, Женя, – предостерегающе заявила мать. – Я предупреждала и тебя и ее!

Я свел брови, повернулся к ней и поставил поднос на ближайший стол, понимая, что щекотливый разговор неизбежен.

– Я тебя тоже предупреждал – не соваться!

Она упрямо покачала головой.

– Я – твоя мать! И всегда буду отстаивать твои интересы, а так же интересы нашей семьи! Ты не будешь с этой девушкой, Женя, – отрезала мать стальным тоном. – Тебе придется с этим смириться.

У меня уже вроде должен был выработаться иммунитет к ее диктаторским бредням, но тут я все же прихерел.

– Смирись, что мне давно плевать на твое мнение, – процедил я, еле сдерживая тон. – Тебя в принципе не должны заботить мои дела с телками!

– Мы оба знаем, что она – не одна из твоих телок!