Приехав домой, я первым делом написала Линке, узнать как там обстановка на парах. Она ответила, что все как обычно и что я напрасно волновалась – ребята заняты своими проблемами и учёбой. А еще подруга настояла, чтобы я не занималась ерундой и завтра пришла в универ с гордо поднятой головой.

Вздохнув, я отложила телефон, молча соглашаясь с ней. Действительно, какой смысл прятаться? Ситуация уже произошла, а мне оставалось только как-то суметь обернуть ее в свою пользу...

Закусила губу, вдруг подумав о Максе. А что если слухи о поцелуе дойдут до него? Аж в жар бросило от этой мысли. В каком стремном свете тогда я буду. Он наверняка поймет все совсем неправильно!

Чертов мажор…

Весь оставшийся день я не могла выкинуть из головы этот проклятый поцелуй. Пыталась всячески занять себя, даже квартиру взялась генералить, ловя на себе взгляды Светы, но не помогало. Стоило только на секунду остановиться и в живот, будто током било от воспоминания! Перед глазами вставало лицо Жени, во рту ощущался его привкус, а в воздух фантомом появлялся его гипнотический запах.

Момент поцелуя отпечатался во мне в мельчайших подробностях. Я ещё была слишком уязвима перед Молотовым… И он прекрасно это знал! Вот почему я злилась. Он все знал и намеренно пользовался моей слабостью! И словно искал любую возможность надавить на нее, унизить меня.

К вечеру я завелась настолько, что схватила телефон и написала смс.

«Больше не приближайся ко мне, Молотов! Ты не имел права это делать!»

Ответ пришел через несколько минут. И он возмутил меня даже ещё больше, чем поцелуй:

«Я ни о чем не жалею»

Мерзавец! Негодяй! Подонок!..

Я кинула смартфон на стол с такой силой, что чуть его не разбила. Если бы мажор сейчас находился рядом… Клянусь я бы еще раз врезала по его самодовольному лицу! Он просто издевался надо мной… И кажется сходил с ума от ощущения вседозволенности!

Разумеется, эмоции пережитые днём, отразились на ночи. Он снова мне снился… И всё было как наяву! В этих ужасных видениях Молотов жестоко избивал Максима. Я кричала, ревела, пыталась помешать ему, но он не останавливался! Глумился над Огневым с дружками, устроил настоящую травлю, а потом… Женя пришел за мной.

Он насильно привёз меня в дом и затащил в свою спальню, где когда-то уже разбил сердце. Снова мои руки оказались прикованы к кровати. Снова мажор раздел меня или скорее сорвал одежду, после чего придавил бедрами и начал неистово вгоняться членом.

Самое противное, что я… Кончала. Дико возбуждалась от того, как он обладает мной, бесстыже громко стонала, извивалась и выгибалась навстречу толчкам, а потом тонула во вспышке яркого оргазма. Ненормальная… Все это было ненормально! Противоестественно.

Утром я проснулась с тяжелым, липким осадком внутри. Потому что все мои попытки забыть Молотова летели к чертям. До сих пор я не могла оправиться по-настоящему. И он мне ничуть не помогал! Только все усугублял своим поведением… Но что вдруг изменилось? Зачем все это, зачем он надо мной так измывался?..

То, что у Жени были какие-то чувства ко мне, я отказывалась верить. Просто категорически отметала эти мысли, не желая строить иллюзии, о которые потом сама же разобьюсь… Это все жестокая игра. Его эгоистичный собственнический порыв! Чтобы я не просто испытала боль, а даже не подумала вновь почувствовать себя счастливой.

Конечно, я не исключала, что излишне демонизирую Молотова. Но пока просто никак не могла его оправдать. Его действия обескураживали, не имели адекватного объяснения и пока наводили только на негативные мысли.

На подходе к универу, я постаралась максимально абстрагироваться. Убедить себя, что вчера ничего не было! Не было и все тут. Тем более в столовой находилось не так уж много народа. И вряд ли кто-то успел заснять момент поцелуя – что немаловажно. А слухи… Кому известно, кто такая Марина Воронцова? То ли дело Молотов – сын губернатора. Вся слава по любому досталась ему.

Хоть бы он сегодня пропустил учебу… Черного джипа нигде не было видно, поэтому я очень понадеялась на это.

Заходя в аудиторию, я невольно подобралась, как перед прыжком в холодную воду. Но, похоже, Полина оказалась права – вчерашнее происшествие прошло мимо внимания моих одногруппников. По крайней мере, никакого ажиотажа или любопытства среди ребят я не заметила. Только странные косые взгляды от некоторых, пока проходила к трибуне.

Между тем подруга, будто в упор меня не видела до самого последнего момента. Когда я села рядом, она вяло отозвалась на мое приветствие и вновь нырнула в свои грустные мысли. Я даже не стала спрашивать ее о Мише. Не хотелось лишний раз бередить эту рану, и так было ясно – ситуация не изменилась. Линка продолжала ему врать и на что-то надеяться. Мне эта стратегия совсем не нравилась, но посоветовать я тоже ничего не могла, поэтому просто сидела молча.

Началась пара. Преподаватель приглушил свет и запустил презентацию на экране, а я, словно ощутив на себе пристальное внимание, вдруг захотела оглядеться. В какой-то момент посмотрела назад и тут же наткнулась взглядом на Макса. Он сидел несколькими трибунами выше, на одной линии со мной. Встретился с моими глазами, выдержал зрительный контакт и равнодушно вернул внимание к экрану. Ни намека на приветствие.

Я отвернулась, и оторопело нахмурилась. Стало очень неприятно, а мои опасения в момент набрали обороты. Похоже, слухи все-таки дошли до Макса. И, похоже… одногруппники отреагировали на них точно так же негативно как он. Вот почему нет никакого ажиотажа, глупая Марина!

С этого момента я не могла отделаться от колючего ощущения неприязни, исходящей от ребят. Казалось, на меня то и дело бросали осуждающие, враждебные взгляды. Как будто это я, блин, поцеловала Молотова! Как будто я предала, жестоко обидела Огнева, хотя ведь сразу честно ему сказала про дружбу...

Время тянулось как резина. Я не могла спокойно сидеть и постоянно крутила мысль, что должна поговорить с Максом. Хотелось скорее ему все объяснить, только найти подходящий момент и подобрать правильные слова. Даже если между нами ничего толком не было, я же понимала, что нравлюсь Огневу! И что своими действиями дала ему вроде зеленого света, а, значит, ответственна за происходящее.

Я решила сделать это на большом перерыве. Полина же меня неожиданно осудила и всю вторую пару отговаривала от затеи кому-то что-то доказывать. Она убеждала, что если я начну объясняться, это будет выглядеть, как попытка оправдаться. А оправдываться, по ее мнению, мне было вообще не за что.

Я прислушалась к подруге. Подумала, что и правда не стоит вести себя так, будто я в чем-то виновата. Но от идеи разговора не отказалась. Только я не стану поднимать щепетильную тему, пока Макс сам не задаст вопрос. Тогда и расскажу ему все спокойно.

В конце второй пары я отправила недовольную Лину идти обедать без меня, а сама задержалась у выхода из аудитории, чтобы дождаться одногруппника. Как когда-то он меня ждал.

Надо сказать Огнев очень удивился моей инициативе. Точнее на его лице застыло недоумение, которое здорово подкосило мою решительность.

– Привет! – как можно дружелюбнее поздоровалась я. – Ты идешь в столовую?

Склонив голову набок, он слегка прищурился.

– А что?

– Я… просто хотела предложить выпить вместе кофе, – неловко улыбнулась, пожав плечами. – Ну и пиццу поесть, посидеть, как тогда по-дружески… В этот раз я угощаю!

Макс вскинул свои густые брови. И так это выглядело, будто я сморозила редкую глупость.

– Ты сейчас серьёзно? – холодно спросил он.

Я растерянно застыла, не зная, что ответить. А Огнев отвел взгляд и небрежно зашагал мимо меня.

– Максим! – Я нагнала его и заставила остановиться. – Я так понимаю нам нужно поговорить.

– Мне – не нужно, Марина. Для себя я выводы сделал!

– Какие?! – с вызовом потребовала ответ. – Если ты о том, что произошло вчера в столовой, то выводы неправильные! Прежде чем осуждать, мог бы сначала мою версию услышать!.. Ведь я не виновата в том, что произошло…