— С кем он конфликтовал в последнее время кроме Солнечной Нэко? — тем временем продолжал опрос Кречет.

— С Эсфесом, но тот вроде бы обошёлся без претензий, — отозвался Некрос, прекрасно знавший, что виру с Ржавого Эсфес получил сполна и убить мог гораздо раньше.

Пока Красный размышлял, Кречет увидел у него в лапе камень.

— А я говорил, что это всё он! Этот самозванец! А вы мне не верили! Это всё он! Никакой он не бог! Он продался и сам открыл портал для вторжения! А теперь нас будут по одному вырезать, как Ржавого, если мы его не уничтожим!

— Не говори глупости! — огрызнулся Красный. — Тебя послушать, так во всём Эсфес виноват. Хотел бы убить, убил бы раньше!

— Это он хорошеньким хотел быть, чтобы его не обвинили на совете богов! Но это всё он! Откуда тогда здесь эта магия? Она была только в землях Комариных.

— Комаро не мог бы такого сделать! Я его одним ударом лапы чуть не убил! — снова попытался воззвать к разуму Красный.

— Мог! — вдруг вклинилась Солнечная Нэко. — У него откуда-то столько адамантия стало, что он им стал разбрасываться направо и налево. Мог за адамантий продаться!

— А ты откуда знаешь⁈ — к Солнечной обернулись разом все боги.

'Молчи, убогая! — взглядом попытался заткнуть Солнечную Красный Дракон, но ту уже было не остановить. Увидев лазейку перенести кровную месть со своих территорий на чужие, она зубами вцепилась в возможность, готовая оклеветать всех и вся. Время всё спишет.

— Я для Комаро выменяла схему с божественным проклятием земель за адамантий, — победно заявила та, будто и не призналась в подковёрных играх.

— Ах ты с-с-сука! — выругался Кречет.

— Тогда нам не о чем беспокоиться, — победно расхохотавшись, полыхнул тьмой Шакал, — я подсунул неверную схему. Она убьёт участников ритуала.

— Ах ты тва-а-арь! — полыхнула солнечным светом богиня и в прыжке набросилась на Шакала, намереваясь выцарапать ему глаза. — Мало того, что меня поимел, так ещё и угробить хотел⁈

Нэко с Шакалом сплелись в рычаще-визжащий клубок. Во все стороны летели клочья шерсти, сверкали лучи света и плети тьмы. Спустя пару минут дерущиеся с хлопком исчезли, остальные же боги в шоке обменивались ошарашенными взглядами. Лишь Кречет победно улыбался:

— Раз ни у кого нет больше аргументов, предлагаю созвать срочный совет и поставить на голосование уничтожение рассадника иномирной заразы на землях Комариных в Российской империи, пока они нас по одиночке не перебили.

— Я в этом фарсе участвовать не буду, — сразу же высказался Красный Дракон.

— Конечно, не будешь, — с ядовитой ухмылкой ответил Кречет, — вы же всем скопом предали наш пантеон, заключив пакт о ненападении? Что, Красный, думал я не узнаю, что вы предали нас всех? Да только они начали уничтожение не с нас, а с вас!

— Предатели! — пискнула Крыса. — Пока вы сговаривались за нашей спиной, мы сняли проклятие с земель и подготовили всё к наступлению!

— Заткнись! — рявкнул Кречет.

Но союзница уже и сама поняла, что сболтнула лишнего, потому, уже исчезая, пропищала:

— Я оповещу богов о срочном совете.

— Что у вас тут вообще происходит? — недоумённо переводил взгляд с Кречета на Красного Дракона Чёрный Единорог. — Кто с кем дружит, кто с кем воюет и какого хера наших убивают?

— Ты Комара сам из Италии выпер, вот он и отыгрывается. Спелся с Эсфесом-самозванцем и решил протащить в наш мир иномирную заразу, убивающую богов.

— Это ещё разобраться надо, от чего Ржавый умер. Череп-то ему по старинке раскроили, — заметил Некрос и следом цветасто выругался. — Млять! Я же некроз не нейтрализовал!

Пока боги спорили, от тела Ржавого очень удачно уже почти ничего не осталось.

«Сегодня в полночь ты лично откроешь порталы и пропустишь на земли Комариных армию из Циньской империи».

Голос покровителя доносился словно через вату, но смысл сказанного всё равно не укладывался у императора в голове.

«Какие порталы? Ты сума сошёл? Как мы это объясним людям? Иностранцы в самом сердце страны? С небес на землю сами рухнули?»

«Ты выполнишь приказ, а к рассвету здесь не останется ни единого узкоглазого. Уж я об этом позабочусь!»

Император в который раз похвалил себя за предусмотрительность и решение обезопасить детей на период предстоящей войны.

«Вы со своими божественными войнами разбирайтесь сами! Я не знаю, что вы не поделили с Комаром, но людей в свои дрязги не втягивайте, — вспылил император, снова выступая наперекор собственному покровителю. — Пока я жив, своими руками не впущу на наши земли интервентов. Надо будет, и армию поставлю в ружьё!»

«Да ставь на здоровье! Кто ж тебе мешает? И это не моя война с Комаром, чтобы там тебе не наплели. Кое-кто возомнил себя богом и убил одного из нас, используя иномирную магию. На божественном совете постановили, что последователи убитого имеют полное право отомстить обидчику. Ни к тебе, ни ко мне, ни к империи это не имеет никакого отношения. Это месть. Кровная месть. У японцев даже какое-то специальное название есть, да и у циньцев тоже, но я его не произнесу. Обычно на это выделялись сутки, но я надавил, и срок сократили до рассвета. Итого, не больше пяти часов будет у циньцев, чтобы отомстить за своего покровителя. После всех живых обратно выбросит на их земли».

«А что так бывает?» — невольно вырвалось у Петра Алексеевича. О таком обычае он слышал впервые.

«Бывает ещё и не так, — с тяжёлым вздохом ответил Кречет. — Просто боги не каждый день умирают».

«Почему Комарины?»

«Потому что кристаллы иномирной магии остались только у них».

«И кому верить?» — у императора натурально отказывал разум от всей поступающей информации.

«Мне, — коротко отрезал покровитель. — Имей ввиду, время резни я сократил в обмен на точку привязки к нашей крови. Если ты не окажешься на границе земель Комариных в полночь, то боги настроят порталы на всех носителей нашей крови. И тогда империя действительно утонет в крови на целые сутки. Циньцам будет всё равно, кого резать. Они какой-то ритуальной дрянью опоенные попрут. Поэтому не советую прятаться куда-то на изнанки, а то ведь остальные порталы и посреди Москвы могут сработать. Мы их, конечно, героически победим, но я не уверен, что ты или кто-либо из твоих близких доживёт до этого дивного момента. И будь добр, держи язык за зубами. Про свадьбу и про эвакуацию я уже в курсе. Про твое местонахождение тоже. Ты можешь проявить благородство и угробить свою семью вместе с половиной империи, а можешь поступить разумно и не вмешиваться не в свои дела. Выбор есть всегда, пусть и не всегда приятный, так кажется говорит твоя супруга?»

«Надю не тронь!» — рыкнул Пётр Алексеевич.

«Ну должен же будет кто-то в случае вашей коллективной кончины династию на троне представлять? Чем беременная императрица не вариант?»

«Она не…» — император оборвал себя на полуслове, не желая выдавать семейные тайны.

«Уверен? — рассмеялся покровитель. — Я же тебе вместе с возвратом силы благословения отсыпал от души! А жен на свадьбу ты не взял, решив, что им ничего не грозит. Так что, если взбрыкнёшь, то обещаю, хоть одного представителя династии, но я спасу».

Пётр Алексеевич молчал, словно пришибленный. В голове прокручивались сотни и тысячи вариантов действий. И ни один не мог завершиться бескровно.

Ольга поздравляла нас со Светой, целуя и обнимая по очереди с улыбкой во все тридцать два, при этом коротко описывая ситуацию по кровной связи:

«У императора мир рухнул. Его Кречет рас…гонудрасил как ту корову в бомболюке».

«Оля, по-русски, я опять нихрена не понял твоих сравнений!» — взмолился я.

«Если проще, то либо он рассказывает нам суть разговора с богом, и империя утонет в крови вместе с его семьёй, либо молчит, но тогда утонем в крови мы. Уж прости у него там такие эмоции, будто у нас Москву уже какие-то узкоглазые сравняли с землёй, а его жену… кхм… Кречет лично приходует ради продолжения династии. И разговор продолжается».