Гораздо важнее оказалось то, что сегодня был последний день моего пребывания в столице — ровно в шесть вечера меня должен был забрать из академии наставник. Но прежде чем показаться ему на глаза, я должен был восстановиться, набрать потерянную массу, плюс сделать еще одно важное дело. Поэтому сразу после того, как мы расстались с Кри, организовал вторую на сегодня встречу и ровно в три пополудни явился в Тихий парк.

К тому времени, как я добрался до северной беседки под номером три, люди, с которыми мне позарез нужно было увидеться, там уже были: неимоверно раздраженная, зло кусающая губы лэнна Лусина Хатхэ и бледная до синевы, откровенно встревоженная Арли, при виде которой у меня снова что-то екнуло в груди.

— Вы!.. — прошипела взбешенная охранница, как только я приблизился. — Посмотрите, до чего ребенка довели! На ней же лица нет!

— Хватит, — неожиданно твердо произнесла Арли, заставив лэнну Лусину осечься. — Не шуми. И дай нам поговорить без свидетелей.

Не знаю, что уж между ними произошло за эти сутки и на какие рычаги нажала маленькая провидица, но обозленная до предела охранница лишь скрипнула зубами и послушно отступила. Тогда как я зашел следом за Арли в беседку. Еще раз оценил случившиеся с девчонкой перемены. И, решив, что правильно понимаю их причину, тихо спросил:

— Испугалась?

Арли быстро кивнула. А потом уронила взгляд в пол и тихо-тихо спросила:

— Ты меня теперь ненавидишь?

— За что тебя ненавидеть?

— За то… — она вдруг прикусила губу и быстро отвернулась, чтобы я не успел увидеть заблестевшие на ее глазах слезы. — За то, что из-за меня тебе было плохо. Это я во всем виновата! Я тебя заставила!

Я только вздохнул.

— Да, я уже понял, что с клятвой ты меня перехитрила… но ты ведь сделала это не ради баловства, правда? Для этого была причина?

Юная лэнна Хатхэ сжала кулачки.

— Меня мучают кошмары, Адрэа. Каждую ночь, когда я закрываю глаза, я вижу, как ты умираешь. Сегодня, завтра, каждый день… Бабушка говорит, что так бывает и что это нужно просто пережить. Но я не могу больше, понимаешь⁈

Твою ж мать…

Я потянулся к малявке, чтобы тронуть ее за плечо, но тут она сама повернулась, и я поразился тому, сколько боли плескалось в ее потемневших глазах. И сколько едкой горечи, невысказанной мольбы и одновременно мучительной вины виднелось в ее потухшем взгляде.

Арли… ох, Арли…

Да что ж за дар тебе достался проклятый⁈

— Он не проклятый, — устало отозвалась Арли, кажется, умудрившись случайно прочесть мои мысли. — Он просто не для всех. И поначалу он показывает только близких людей. Их ошибки, их боль, их смерть, их потери. На это трудно смотреть, хотя бабушка говорит, что дар провидца необходим именно для того, чтобы это предотвратить. И что на самом деле это не проклятие, а благо. Нужно только научиться правильно его использовать. Но я пока не очень хорошо умею это делать. Наверное, поэтому я так часто вижу и твою смерть тоже. Ее вероятности. И иногда они такие яркие, что в них очень сложно не поверить.

Она прерывисто вздохнула.

— Три дня назад у меня был именно такой сон. И мне надо было во что бы то ни стало тебя предупредить. Я видела несколько путей, в том числе и не самых очевидных, но только магическая клятва полностью меняла твое будущее и избавляла от удара в спину.

— Хочешь сказать, в будущем меня могла бы убить моя собственная жена? — осторожно поинтересовался я, убирая с ее бледного личика непослушный локон.

Девчонка качнула головой.

— Не она. Но ты погиб бы из-за нее. И случилось бы это в пределах тех десяти лет, о которых я сказала.

Она вдруг порылась в небольшой сумочке, которую, как всякая порядочная лэнна, с некоторых пор всегда носила с собой, и достала оттуда мой браслет.

— Вот. Я утащила у деда преобразователь магического сигнала, так что весь вчерашний день и часть сегодняшнего браслет показывал, что ты в академии. И звонков на него тоже не было, поэтому твоего отсутствия никто не заметил.

Я молча забрал идентификатор и с каким-то новым чувством посмотрел на расстроенную малявку.

Надо же. Ей всего шесть, а поди же ты… сообразила. И даже прикрыла меня перед суровым прадедом, умудрившись своими силами решить ту часть проблем, на которые я по определению не смог бы повлиять.

— Арли, а ты видела, что со мной было? — снова спросил я, когда девчонка снова замолчала. — Тебе приснилось это, как тогда, с монстрами?

— Нет. Мне просто стало страшно за тебя. Но мне сказали, что эту ночь ты непременно переживешь. А вот одну из тех, что еще только могли бы случиться, нет.

Я застегнул браслет на левом предплечье.

— Кто тебе сказал?

— Голоса, которые я иногда слышу, когда засыпаю. Они часто дают ответы на вопросы, поэтому я их не прогоняю. Они сказали: то, что ты пережил вчера, убережет тебя от многих опасностей. Поэтому я решила… и мне пришлось…

Она несмело на меня взглянула.

— Прости меня, пожалуйста, за это. Я знаю, что тебе было плохо, но так действительно лучше.

— А ты знала, что я вчера мог тебя поранить? — нейтральным тоном осведомился я, не зная, как относиться к такой странной правде.

— Да, — шмыгнула носом она. — Вчера ты мог меня даже убить. Одна из самых плохих вероятностей на это указывала, но она была всего одна. А хороших оказалось намного больше.

— То есть ты все равно заставила бы меня дать клятву? Даже если бы я потерял контроль над даром окончательно?

Арли серьезно на меня посмотрела.

— Я же сказала — я тебя не предам. И о твоей тайне от меня тоже никто и никогда не узнает.

Я задумчиво оглядел стоящую напротив, безумно уставшую, но отнюдь не утратившую решимости девчонку, и как-то совершенно иначе взглянул на наши непонятные отношения.

Говорят, провидцы странные. С ними тяжело дружить, общаться, строить семьи, с ними очень трудно просто находиться рядом. Именно потому, что они все (ну или не все, но многое) знают наперед, и порой это порождает ощущение, что ты в своей жизни ничего не контролируешь.

Нет, на самом деле мы и так далеко не все можем держать под контролем, а порой события и вовсе идут независимо от того, хотим мы этого или нет.

Задача же провидца — облегчить нашу судьбу, выбрать наименее болезненный для нас путь. Он видит лишь то, что еще только будет. Соответственно, способен на эти события повлиять. К примеру, предотвратить или, наоборот, подтолкнуть нас к тому или иному моменту в жизни. Само событие благодаря ему может случиться или же не случиться, может просто видоизмениться или вовсе исчезнуть из нашей судьбы. В то время как провидец…

Думаю, таким, как Арли, очень нелегко — день за днем видеть чужое горе и смерти близких людей, в том числе и те, которые так и не случатся. Знать про них хорошее и плохое. То, что непременно будет или же, напротив, никогда не произойдет.

Наверное, если бы у меня была жена и я регулярно видел, как она умирает…

Черт. Да я тогда, наверное, и не женился бы вовсе. Это же мука, а не жизнь! Хотя, возможно, оставаться вдали и умышленно отстраняться от близкого человека, зная, что мог бы ему помочь, было бы еще хуже.

И это я, взрослый парень. А каково со всем этим было столкнуться Арли?

Наверное, я никогда не узнаю, сколько ночей она просидела на кровати, обняв руками колени и с ужасом глядя в темноту. Как часто видела в этом то ли сне, то ли видении в том числе и мою смерть и каким образом все это на ней отразилось.

Впрочем, как отразилось, я уже вижу — вон как она исхудала и вон сколько горя поселилось в ее совсем уже не детских глазах.

Но надо ли все это ребенку? Стоило ли оно того?

— Солнце мое, давай-ка мы договоримся, — наконец проговорил я, присев на корточки и обхватив ладонями детское личико. — Отныне, если ты захочешь мне что-то сказать, ты скажешь это сразу. Напишешь, позвонишь, передашь через дедушку Даэ, придешь в мой сон… неважно. А я в свою очередь обязуюсь тебя выслушать. Клянусь честью и родом. Хорошо?