Поскольку я не знал, что все это значит и чего от них ожидать, то несколько насторожился, не исключая и того, что, возможно, мне придется провести еще одну серию незапланированных поединков.

Однако гости просто стояли и молчали. Более того, никто из них на меня даже не смотрел, да и ни одного угрожающего движения в свою сторону я не заметил. Напротив, седовласый демонстративно заложил руки за спину, словно подчеркивая, что нападать не собирается. Татуированный все так же, как и раньше, с рассеянным видом изучал пустую стену за моей спиной. А бородатый, спрятал ладони в широкие рукава и слегка прикрыл глаза, как человек, которого происходящее никоим образом не касается.

Окончательно перестав что-либо понимать, я переключил спектр зрения и оглядел их ауры.

Ауры как ауры. Широкие, чистые, ровные, без малейших признаков сомнения, неудовольствия, раздражения или угрозы.

Эмма тоже молчала, значит, попыток ментального воздействия никто из них на меня не оказывал.

И все же что-то происходило вокруг. Что-то непонятное. Потому что в какой-то момент мне вдруг показалось, что передо мной стоят не три мастера кханто, а трое профессиональных убийц, которые вот-вот сорвутся с места в попытке меня ударить.

Причем в чем-то эти мысли были обоснованы, потому что мастер кханто уровня хотя бы лэна Даорна действительно мог убить одним касанием. Не говоря уж про использование магического дара. А когда их сразу трое… и все они находятся на расстоянии вытянутой руки…

Я, правда, так и не понял, с чего вообще меня вдруг посетили такие мысли, однако вызванное ими ощущение было на удивление стойким, четким и при этом неуклонно росло. Сам не понимая почему, но я вдруг почувствовал себя до крайности неуютно, несмотря на присутствие учителя. В какой-то момент мне страшно захотелось отступить от незнакомцев хотя бы на шаг. В разгоряченной недавним поединком голове нежданно-негаданно закопошились нехорошие подозрения. По затылку и вдоль хребта пробежал холодок, словно и за моей спиной кто-то появился, причем не просто так, а с такими же недобрыми намерениями, которые я невесть с чего заподозрил у стоящих напротив мастеров.

На долю сэна я аж напрягся, борясь с внезапно вспыхнувшим желанием обернуться и проверить, нет ли там четвертого мага с таким же умением, как у мастера Рао. А потом непроизвольно начал прокручивать варианты противодействия на случай, если на меня действительно нападут. Причем и в том случае, если атака будет одиночной, и тогда, если чужаки надумают ударить все сразу.

Причем очень скоро я пришел к неутешительному выводу, что во всех случаях мои перспективы будут, скорее всего, плачевными. Если, конечно, я не предприму каких-нибудь превентивных мер. К примеру, не стану ждать, пока меня убьют, а ударю первым. Как минимум поставлю между нами магическую фигуру. Ну или хотя бы дистанцию разорву, чтобы у меня в случае чего появилось пространство для маневра.

Эти мысли оказались настолько надоедливыми и прямо-таки болезненно острыми, что я еще раз попросил Эмму проверить незнакомцев на предмет неучтенного ментального воздействия. И с трудом поверил, когда она ответила, что магического воздействия ни на мое тело, ни на разум сейчас не оказывается.

Черт. Ну я же не безумец! Не дурак.

Так почему мне упорно кажется, что меня хотят убить⁈

К тому же в голове постоянно крутится какая-то муть, пальцы чуть ли не дрожат от напряжения, сердце громко бухает от прилива адреналина…

Сорваться с места и начать уже хоть что-то предпринимать хотелось прямо-таки до зубовного скрежета. Меня словно настойчиво толкали в спину, уже почти в голос нашептывали на ухо всякие гадости, говорили, что я сейчас умру, что меня убьют, тем самым умело разжигая смесь страха, паники, тревоги и жажды действия.

Но именно эта-то навязчивость меня и остановила. Вкупе с пониманием того, что все эти назойливые и совсем не свойственные мне чувства каким-то образом… фиг знает, каким… но совершенно точно связаны со стоящими напротив людьми. Причем даже сейчас, когда я осознал, что мысли на самом деле не мои, да и мужики пока не совершили ни одного подозрительного движения, мысли об их убийстве продолжали упорно крутиться в моей взбудораженной голове.

Я даже подумывал нарушить указания учителя и все-таки воспользоваться помощью Эммы, чтобы очистить разум от всего лишнего, но потом устыдился и задался вопросом: а что я буду делать без нее? Что я, не мужик? Сам не справлюсь? Не каждый же раз просить ее меня угомонить, если какой-то урод надумает поколебать мое душевное спокойствие?

Хрен вам в грызло, а не паника.

Выстою. Справлюсь. Сдохну, но с места не сойду!

Хотя стоило признать, что без помощи Эммы это оказалось непросто сделать. Тем не менее панике и жажде убийства я все-таки не поддался. Назад не отступил. Боевую стойку не принял, хотя сделать это хотелось неимоверно. Собственно, я попросту запретил себе двигаться и даже глаза прикрыл в надежде, что хотя бы так назойливые мысли станут чуточку меньше меня одолевать.

Впрочем, совсем уж безучастным я не остался, иначе вряд ли мне удалось бы в одиночку выдержать такое мощное давление. Поэтому ради успокоения совести… исключительно на крайний случай и сугубо потому, что мне были прекрасно известны параметры следящих за мной приборов… я все-таки счел возможным выпустить наружу тончайшие найниитовые нити и тихо-тихо, незаметно, очень осторожно опутал ими головы стоящих напротив мужчин. Так, чтобы у каждого над нужной точкой появилась тонкая и пока еще невидимая найниитовая игла, которую можно было вонзить туда до самого основания.

И вот когда я увидел, что полностью контролирую ситуацию… когда напомнил себе, что человеческая мысль… вернее, конкретно моя мысль и мой приказ будет всяко быстрее, чем движение любого из мастеров… когда в моей душе не осталось ни единого сомнения, что я смогу в любой момент остановить всех троих, что бы они при этом ни задумали…

Вот тогда я наконец-то ощутил, как отпускает меня невесть откуда взявшееся напряжение. И как уходит навеянный кем-то или же чем-то страх, который плавно вытеснился непоколебимой уверенностью, что конкретно здесь и сейчас мне ничего не грозит.

— Очень необычно, — задумчиво обронил седовласый, когда я освобожденно вздохнул и позволил себе расслабиться.

— Уровень самоконтроля впечатляет, — согласился с ним татуированный, наконец-то взглянув на меня прямо.

— Даэ прав, юноша и впрямь интересный, — кивнул следом за ним бородатый. И только после этого оказываемое на меня давление резко ушло, невидимая тяжесть на моих плечах куда-то исчезла, а на губах учителя появилась сдержанная улыбка.

Пока я соображал, что к чему и что это вообще сейчас было, мастер Даэ снова подошел и, знаком велев мне расстегнуть куртку, коснулся ладонью левой стороны моей груди. Совсем легко, невесомо, так, что я всего лишь ощутил идущее от его руки тепло.

При этом его и без того широкая аура расширилась еще больше, окружив меня со всех сторон. На лице учителя появилось уже знакомое сосредоточенное выражение. Еще через миг его рука резко погорячела, а потом меня словно пламенем опалило, причем так, что я почувствовал, как на коже запылал самый настоящий ожог. Правда, на редкость правильной круглой формы, внутри которой, как подскаазала Эмма, заполыхала эмблема школы Харрантао.

Хм. Кажется, я стал обладателем магической татуировки?

— Будь достоин, ученик, — с усмешкой сказал мастер Даэ, отнимая ладонь, после которой на коже осталось легкое жжение. После чего бесшумно отступил на шаг, поднял правую руку и легонько коснулся кончиками пальцев левой стороны уже своей груди.

И в этот момент меня словно током ударило. Я вдруг почувствовал, насколько же тесно связан с этим человеком. Правда, это было не кровное родство, а скорее, некая духовная общность. Как с другом, с братом, с отцом. С тем, кому можно довериться. С тем, кто не подставит и не предаст.

Нет, я и раньше относился к нему с уважением, но сегодня оно каким-то непостижимым образом преобразовалось в намного более сложное чувство. К тому же меня вдруг посетило нестерпимое желание ответить тем же, поэтому я, не задумываясь, повторил его жест, откуда-то точно зная, что так будет правильно.