Я прищурился.

— Ловушка?

— Именно. Я уже давно планировал тебя с ним познакомить, но для лучшей демонстрации нужно было получить как можно больше информации о знакомом тебе месте. Обрати внимание, — как ни в чем не бывало заявил мастер Рао. — Видимая часть твоего сна произведена в точности. На какую мысль тебя это должно сейчас натолкнуть?

Я ненадолго задумался.

— Что в снах-ловушках на зрение полагаться нельзя.

— Верно. Как и на слух, обоняние, осязание и другие органы чувств. Если маг, создавший ловушку, хорошо тебя знает, то ему не составит труда воспроизвести знакомую тебе обстановку, поэтому ты до последнего не будешь знать, что попал в беду.

— На что же мне тогда ориентироваться?

— На детали, — так же спокойно отозвался старик и демонстративно отступил в сторону. — На то, что находится не на поверхности. То, о чем можешь знать только ты.

Я кинул задумчивый взгляд на лишившееся шторы окно. А потом повернулся к стулу, присел на корточки и, проведя ладонью по подлокотнику, так же задумчиво кивнул.

Верно. Дарус Лимо в своей гостиной каждый предмет оборачивал в пространственно-временной кокон, чтобы вещи раньше времени не старели. Я знал об этом и каждый раз, возвращаясь в тот самый сон, машинально воспроизводил даже вот такие, малозначительные и незаметные простому глазу детали.

Так вот, во сне мастера Рао никакого кокона, разумеется, не было. Об этих подробностях я ему не сообщал. Но информация была полезной. Обязательно учту на будущее. Тем более что ничем другим сон-ловушка себя пока не проявил.

— У снов-ловушек есть несколько особенностей, — кивнул учитель, когда я выпрямился и вопросительно на него посмотрел. — Как ты уже понял, внешний вид может быть любым. Знакомым, незнакомым, реальным или же нет. Первое его отличие от обычного сна заключается в том, что в самые первые мгновения, когда туда приходит жертва, сон-ловушка довольно хрупок и из него можно выйти, просто приложив для этого мысленное усилие. Зная об этом, любой маг, который захочет заманить тебя в такой сон, постарается сделать обстановку в нем максимально тебе знакомой.

— Сколько у меня есть времени, чтобы сориентироваться? — встрепенулся я.

— Буквально один-два сэна, не больше. Потом сон настроится на тебя и вот тогда разрушить его будет не так-то просто. Вторая особенность, которая должна тебя насторожить, это…

Мастер Рао сделал неуловимый жест рукой, и я удивленно приподнял брови, обнаружив, что вместо обычного студенческого мундира, в котором я традиционно приходил во все свои сны, на мне красуется дурацкая розовая пижама с алыми сердечками.

Я аж подпрыгнул, когда обнаружил на себе это гнусное безобразие. А пижама тем временем самопроизвольно сменила цвет на белую, после чего сердечки с нее внезапно слетели и поплыли по воздуху, словно кружа вокруг меня диковатый хоровод, от вида которого мне и вовсе стало не по себе.

— Вторая особенность сна-ловушки — это его абсурдность, — таким же ровным голосом известил меня мастер Рао, после чего махнул рукой, и сердечки мгновенно растаяли в воздухе, а на мне вместо пижамы снова появился стандартный черный мундир. — Здесь может случиться что угодно и когда угодно, даже если это в принципе невозможно.

Уф.

Какое счастье. Сердечки — это уже реально перебор.

— Простите, мастер, — счел все-таки нужным уточнить я, убедившись, что с одеждой все в полном порядке. — Может, я ошибаюсь, но обычные сны тоже бывают абсурдными.

— Верно. Но при этом обычные сны мы, как правило, не контролируем. И их абсурдность осознаем лишь после того, как проснемся. Тогда как во сне-ловушке ты будешь совершенно четко осознавать, что что-то неправильно. И даже если при этом ты не поймешь, что именно не в порядке, твои инстинкты непременно заставят тебя засомневаться. Третья особенность снов-ловушек…

Старик снова взмахнул рукой и, подняв левитацией в воздух со стола увесистую книжку, швырнул ее в меня.

Я едва успел увернуться.

— Их невозможность, ученик, — менторским тоном возвестил мастер Рао, швыряя в меня книжку повторно. — В обычной жизни магия воздуха, как и искусство левитации, мне недоступны. Тогда как во сне-ловушке я могу спокойно использовать любой магический элемент. В том числе и тот, который для меня в реальной жизни невозможен по определению.

Прямо у меня на глазах несчастная книга вспыхнула жарким огнем и в третий раз понеслась ко мне, разбрасывая по сторонам искры.

Я, конечно, пригнулся. Затем увернулся от бешеного фолианта раз, другой, третий. Но в какой-то момент вдруг заметил, что воздух вокруг меня словно сгустился, а спустя несколько сэнов и вовсе уплотнился настолько, что вскоре я влип, как муха в паутину, и уже при всем желании не смог сделать ни единого шага ни вперед, ни назад.

— Это правило касается и тебя, — без всякого удивления кивнул учитель, когда я вынужденно замер, краем глаза следя за кружащим вокруг меня фолиантом. — По воле хозяина сна-ловушки ты легко можешь остаться без своих обычных преимуществ. К примеру, ты можешь без видимых причин упасть…

Незримые путы вдруг разом исчезли, и я, не удержавшись, чуть не грохнулся на пол.

— Остаться без магии, пораниться, ушибиться, и при этом сон-ловушка не разрушится, потому что общим законам он уже не подчиняется, — спокойно добавил мастер Рао, а затем знаком показал, что я могу попробовать поэкспериментировать с даром.

Ну я попробовал, конечно. Но вскоре с досадой обнаружил, что действительно — мои молнии не призываются, воздух мне тоже перестал быть покорен. Да и вообще ощущать себя слабым и уязвимым оказалось чертовски неприятно.

Но потом я вспомнил, о чем говорил Дарус Лимо в одном из наших общих снов, и на пробу воспользовался магией пространства. Вернее, искривил вокруг себя одну из границ, и ударил ею по назойливо лезущей в глаза книге, отшвырнув на стену и заставив ее обиженно угаснуть.

— Молодец, — одобрительно кивнул мастер Рао, когда я выпрямился и попробовал еще немного поиграться с границами чужого сна. — Магия разума и сопряженная магия в какой-то мере тебе даже здесь доступны. Чужой сон по определению не сможет ее отобрать. Однако здесь я могу ее заблокировать. И это — еще одна особенность сна-ловушки, о которой тебе всегда нужно помнить.

Я непонимающе нахмурился, когда стены гостиной внезапно изогнулись, искривились, а затем обступили меня со всех сторон, оставив учителя где-то снаружи. Более того, мне даже показалось, что еще чуть-чуть и меня между ними попросту раздавит. Причем когда я попытался на них воздействовать, то у меня ничего не получилось. В том смысле, что я пробовал их согнуть, раздвинуть, вернуть на прежнее место, но у меня мало что вышло: чужой сон яростно сопротивлялся. А единственным результатом моих усилий стало лишь то, что стены остановились на расстоянии примерно в пол-ладони от меня. Но как только я ослабил контроль, тут же снова попытались меня расплющить.

— С этим как-то можно бороться? — пропыхтел я, осознав тщетность своих усилий.

— Нет, — отозвался откуда-то из-за стены учитель, после чего сомкнувшаяся вокруг меня гостиная снова вернула себе привычный вид. — В пределах такого сна пространство подчиняется его хозяину настолько, насколько он того пожелает.

Я еще раз огляделся.

— Как же тогда отсюда выбраться? Я читал, что сон-ловушку можно разорвать, если убить его хозяина.

— Ну попытайся, — с улыбкой взглянул на меня мастер Рао. — Я даже верну тебе ради такого случая магию.

Я недоверчиво на него посмотрел, но миндальничать не стал и действительно напал на старика, применив для этого все известные мне приемы. И простую магию, и магию пространства, и фигуры, и невидимость…

Но ни один удар до него просто не долетел. Искривленные мною границы пространства он так же легко вернул на место. Невидимость, под которой я спрятал самые смертоносные свои «заклинания», вообще ему оказалась не помехой. Он попросту снял ее и все. Ну а когда я, плюнув на приличия, решил использовать искусство кханто, хитрый старик попросту изогнул гостиную буквой «зю», запер меня в пространственном мешке и воззрился на мою насупленную физиономию с отеческой улыбкой.