— В работе Охотника порой случаются накладки, но это мелочь, — недовольно фыркнула она. — А раз мы разобрались, что вы — не вампир и его жертва, я должна идти и искать настоящего кровососа, пока он ещё кого не убил, — и она и в самом деле начала двигаться в сторону двери. Я мог бы сказать, что восхищён подобной наглостью, но… нет. Это реально бесило.
— Знаешь, — оказавшись перед ней, я «легонько» толкнул нашу жертву в грудь, из-за чего она отлетела обратно на кровать, — вежливость — это то, что продлевает жизнь. Пока же ты делаешь едва ли не всё возможное, чтобы с этой жизнью расстаться. Мало того, что ты даже формально не представилась и не извинилась, так и ведёшь себя так, словно имеешь право нападать на любого незнакомца, показавшегося тебе подозрительным. Уж не знаю, ты такая стервозная от недотраха или по жизни, но или ты сейчас начинаешь вести себя нормально, или под пирсами найдут ещё один труп… — без толики шутки сообщил я, кладя руку на эфес меча. Правда, вместо ожидаемой реакции, вроде испуга, вновь получил волну гнева и желания впиться мне в глотку. Что было очень странно.
Впрочем, видя нарастание страстей, в «беседу» поспешила вмешаться Айви, которой явно не хотелось наблюдать, как я отрываю голову наглой дуре в нашем уютном и чистом номере.
— Так, спокойно! И чтобы ты знала, у Фобоса и без обвинений в вампиризме хватало проблем из-за цвета глаз, и мы годы потратили, чтобы завоевать определённую репутацию…
— Фобоса? — моргнула брюнетка. — Того самого «Убийцы Драконов» и «Палача Демонов»?
— Это был всего лишь один жалкий камбион… — вздохнул я, — и с тех пор уже прошла куча времени, почему этот слух до сих пор живёт?
— Ну вообще-то ты ещё в Абис проваливался, когда убивал ту суккубу на севере, — напомнила Айвел.
— Это было год назад, и мы никому не рассказывали! Да и какой, к Асмодею, Палач Демонов? Даже со всеми, кого я убил на Войне Крови, это идиотский титул.
— Но ведь их было много…
— Всего пара сотен… Ну ладно, может быть, пара тысяч, — сдался я под скептическим взглядом зелёных глаз. — Но это всё равно капля в море, я даже ни одного Балора не встретил!
— Ох, всё! Хорошо, ты очень слабенький и несчастный, договорились, — с усмешкой всплеснула руками полуэльфийка, заставляя меня закрыть рот и ощутить себя чуток неловко. — А теперь, может, перестанешь вести себя как нырнувшая в таз с водой кошка, и поговорим нормально? — повернулась она к пленнице.
— Ладно… — с некоторым недоверием согласилась брюнетка. Ну и принялась излагать…
Итак, соизволившая всё-таки представиться дамочка носила имя Агнес фон Викт и, как нетрудно догадаться из наличия «родового имени», являлась аристократкой. Если точнее, то аж графиней, что в некоторой степени объясняло её гонор. Во второй степени гонор объяснялся принадлежностью к ордену Охотников на вампиров, слухи о котором я встречал частенько, но за всю карьеру авантюриста ни разу не наблюдал хоть какого-то результата их труда.
А между тем, судя по описанию, была сия организация ну чистой калькой с одноимённого аналога из фильмов про Блэйда. Разве что в истории чернокожего крутого мужика с клыками, который охотится в мире Земли двадцатого века на кровососов, вампиры тайно правят миром и всеми возможными силовыми структурами, финансами и прочими криминалами, а у нас здесь всё несколько сложнее, и даже самый раззубастый Лорд Вампиров — далеко не вершина пищевой цепочки и хрен где подвинет ставленников натуральных Богов. Отсюда вытекало и несколько иное положение уже самих Охотников, что могли себе позволить и официальную поддержку, и земельные владения, и определённый политический вес, в отличие от полубомжей на нелегальном положении из фильмов моего родного мира.
Тем не менее частные расхождения не шибко влияли на общую картину. Большая часть членов Ордена состояла из, говоря откровенно, мстителей. Тех, кого вампиры лишили семьи, друзей, ещё как-то нагадили, что, с учётом характера подавляющей части кровососов, было несложно представить. И среди таких обиженных встречались и действительно по-настоящему богатые и уважаемые люди. Ну знаете, тот неловкий момент, когда молодой герцог уезжает на войну, а по возвращении застаёт свою красавицу-жену или сожранной, или отрастившей клыки из-за какого-то бледнолицего урода, коему она приглянулась. Основали это «боевое братство» давным-давно, вступить в него мог каждый желающий при соблюдении всего-то одного условия — принести в отделение клыки вампира. Ну и покровительствовала им сразу пачка добрых Богов, особенно Латандер, что нежить не любит люто и застарело. Отсюда, кстати, некоторые специфические возможности магического толка, подобные жреческим, только сильно урезанные по профилю.
В этом, к слову, ребята были прям братьями по разуму с Арфистами — тоже одной местной «тайной» организацией, о которой ходит много слухов, но толком их никто не видел. Там тоже покровительство кучи добрых богов, с выдачей членам организации некоторых волшебных способностей, и та же фанатичная борьба со злом. Только если Арфисты воюют буквально за всё хорошее против всего плохого, пытаясь облагодетельствовать весь мир и наказать каждую нечистую на руку организацию и злодея где только можно и нельзя, то Охотники воюют за смерть вампиров ради вырезания вампиров, а там гори мир синим пламенем и вообще после нас хоть потоп. Чёртовы фанатики.
Результат деятельности у них, к слову, тоже точно такой же, как у Арфистов. Агнес, конечно, пыталась надувать щёки и булькать эпичностью своей миссии, но как Арфисты в своём распылении на всё и сразу нигде и никак мир к лучшему не изменили, так и на Охотников с их тоннельным мышлением большинству общин вампиров было явно плевать с высокой башни.
И тем не менее Орден Охотников был пусть и не шибко многочисленной, но устойчивой структурой, у которой было прикрытие со стороны не самых слабых Богов, а в землях на юго-запад от Кормира даже имелись свои замки и серьёзное влияние. Так что «вставший на след Охотник» там на самом деле мог себе многое позволить — пусть и не открывать дверь ногой к королям, но вот безземельных аристократов или даже каких-нибудь местечковых баронов «брать за жабры» ему дозволялось. Да, в случае «ложного вызова», назовём это так, могли быть проблемы и скандалы, но, во-первых, ошибались эти ребята и девчата нечасто (даже в моём случае, как ни смешно это признавать, дамочка не ошиблась), обладая за счёт божественного покровительства своего рода «чутьём» на нечисть (пусть, как я понял, эта штука совсем не мой «радар» на энергии, а что-то вроде наития), во-вторых же, денег и положения у них хватало, чтобы улаживать «недопонимания» полюбовно.
Кроме денег, влияния и наития, ребята имели ряд рецептов алхимии для, так сказать, внутреннего пользования, заточенных на противостояние вампирам, такого же рода снаряжение и схемы зачарований. На уровне осваиваемых способностей — умели защищать свой разум от магии внушения и очарования. То ли позаимствовав у всяких «горных монахов», то ли сами дойдя до такого, но путём ряда тренировок и медитаций они «укрощали мысли», что делало их невосприимчивыми к вампирским и простейшим магическим навыкам Очарования, как таковым, а также, в качестве «побочного эффекта», усложняло и чтение мыслей чистой псионикой. Возможно, по такой методике можно было дойти и до полной защиты разума от псионических ударов, но на практике никто не проверял, да и до подобного уровня мастерства вряд ли доходил. А также Охотники были благословлены… Как бы сказать? Делать вампирам по-настоящему больно.
Вампиры ведь — пусть и не совсем типичная, но всё-таки нежить со всеми преимуществами этого состояния, а нежить, кроме прочего, совсем не боится физической боли. Понятно, что как раз с вампирами всё не столь однозначно, так как из всей нежити они ближе всего к живым, имеют естественную регенерацию, способность к размножению и кучу других плюсов, за которые расплачиваются рядом слабостей, не характерных для другой нежити. Но всё же «болевой порог» у них в разы выше, чем у обычного человека, отчего многие повреждения, от которых обычный смертный мог бы и в обморок от боли грохнуться, они способны перетерпеть, даже толком не поморщившись. И вот Охотники как раз были наделены свойством такую малину ломать, заставляя вампира мучиться по-серьёзному от любого повреждения. Точнее, они как-то «вкладывали свою ненависть к вампирам» в удары, и это вампиров пронимало.
