— Во-во! Суть ты точно уловил, — кивнул Рунг.

— Но глупость ведь, — покачал я головой. — Тут ты так же мог его снять мановением руки, а окружающие как раз и смотрели как на дикого наёмника, там же у него будут под рукой тысячи и тысячи воинов. Мне нет интереса ими править за рамками получения нужных материалов и решения моих задач.

— Так-то оно так, но… — поморщился шаман, — это если умишко включить. И у Гара в башке кой-чего есть, но вот жопой орки думают куда как чаще, и лучше у них этот орган для думанья предназначен. И жопная его чуйка, раздупли её Груумш через трёх гарпий, грила, что я сумасшедший старик, которому неба коптить осталось — как гоблину бабу обрюхатить. Да и рожи я уж давно не бил, а то, что могу плевком какого дурня испепелить, так то — оно не сразу осознаётся. Ты же — кровосос бессмертный, что дракона на кулачках завалил. Гар тебя уважает, но и слегка прибзднуть прибзднул, чего уж там. Ещё и место новое. Даж если учесть, что с ним бойцы старые будут, новых там — в разы больше. В том числе молодых и наглых. А он уже немолод, и на приключения его не тянет.

— Ему же только за сорок перевалило, нет? — вскидываю бровь. — С учётом съеденного сердца, ещё сотню лет проживёт вообще без проблем.

— Хех, да сорок лет для орка — уже старик почти как я! Что с того, что он сердце зажевал? Это он своей межушной мышцей понимать может, а надо — жопой! Первую ещё поди напряги сквозь череп, а вторая у орков я тебе уже объяснил, как работает! Вот как прокоптит своды с моё, будучи ещё в силах баб брюхатить да морды в кашу разбивать, вот тогда и дойдёт!

— Н-да… — впрочем, моральные переживания и сомнения орочьего вождя — это не мои проблемы. В конце концов, он страшный здоровенный бугай, а не смазливая девушка с милым личиком и притягательной попкой, чтобы я выражал сочувствие и благосклонность. Сам справится, не маленький. Ну а если нет… то Рунг прав: не незаменимый, пусть и некоторым образом приятель.

— Ну и пёс с ним, Гаром и дерьмом груумшевым в его башке. Ты сам-то как, готов? — переключил беседу шаман.

— Вполне.

— Уверен, что с девками своими пойдёшь? Там ведь не леса и степи, зажмут в коридоре — не отмахаешься.

— Уверен. Мы с ними уже и не через такое проходили.

— Ой, всё! — всплеснул руками старый шаман. — Не хочу слышать об этих дикарских отношениях! Столько слов про цивилизацию, а баб в бой пускаете! Ещё и гордитесь этим! Позорище! Всё, хватит лясы точить, иди с глаз моих — портайся куда надо! У меня на этом ветру уже жопа задубела и уд отмёрз, а он мне ещё пригодится!

— Орки… — я закатил глаза. Орки никогда не менялись.

Гарыг не любил суету. Суета всегда означала что-нибудь неприятное. Приятные события тоже сопровождались суетой, но чаще всего суета предупреждала только лишнее беспокойство. А Гарыг не любил беспокойство. Все эти вечные дела, тупость солдат, грызня жён, брюзжание советников — муторная тоска, осушающая душу хуже, чем утро после доброго пира осушает глотку. По этим причинам свары среди своих подданных он не любил.

А ещё Гарыг был умным королём и понимал, что все вокруг только и ждут возможности забрать его власть и богатства! Но забрать их просто так было нельзя — он прихлопнул бы наглеца как букашку, со всем его племенем! У Гарыга было много воинов — целых шесть сотен! Это больше полтысячи — очень большая цифра! Вождь племени Харушак был грамотным орком. Как и положено настоящему королю! И он хорошо умел считать. А считать до шести сотен — это долго, не то что до десяти, как у какого-нибудь плешивого мусорщика, грабящего телеги людишек у Большой дороги и уже считающего себя великим вождём.

Но мелкие бандиты и их жалкие племена остаются незначительной грязью под ногами, только пока он, Гарыг, ведёт себя мудро и не даёт устраивать свары в городе. Ведь свары — это не только противная суета и беспокойство, это ещё и возможность всяким дерзким молокососам победить врага и стать сильнее, присоединив к своему племени остатки проигравших и все их владения. А этого допускать нельзя! Простые орки — тупые! Они любят развесить уши перед удачливыми и горластыми кусками дерьма, желающими захватить его трон. Особенно если те пообещают какие-нибудь глупости про славу и богатую добычу…

От последней мысли лицо вождя перекосило в откровенном презрении, и, отправляя в рот следующий шмат жареного мяса, он размолол его челюстями вместе с куском кости, удалять которые во время готовки никто из орков-поваров никогда даже не думал.

От страшного звука (а подали королю как раз конский окорок) рабыня-служанка подпрыгнула на месте, чуть не уронив содержимое подноса, но орк не обратил на это никакого внимания, полностью погружённый в свои размышления.

Нет, — думал Гарыг, — подданные всегда тупые, даже если зовутся лейтенантами и капитанами. Только дураки могут верить, что богатая добыча достанется им, а не тому, кто захватит власть. Кость со стола — вот и вся награда, какую они получат… — орк сплюнул застрявший за щекой осколок прямо на пол. — Если, конечно, кто-то сможет захватить его трон, чего точно не случится! Ведь Гарыг — мудрый король и не даст никому подняться, побеждая другие племена.

От последних мыслей король Териамара удовлетворённо хмыкнул и осушил кубок вина, поданный услужливой рабыней. Сладкий вкус дорогого напитка ещё больше поднял настроение вождю, и тот не преминул поделиться им с людской самкой, шлёпнув её по заднице и смачно рыгнув, перед тем как потребовать налить ещё.

Но прилив веселья продлился недолго.

Последнюю неделю в крепости происходила какая-то неприятная чепуха. Его старший шаман чего-то блеял про ломающуюся сторожевую магию и прочую лабуду, но сделать ничего не мог. А Гарыг не любил, когда подчинённые много говорят, но ничего не делают! В общем, шаман уже третий день сидел в своей берлоге и пытался вымолить у Груумша заклинания для лечения своей рожи и выбитых зубов, а Гарыг, как обычно, вынужден был всё делать сам!

А между тем чепуха творилась гадская. Так, старший ученик шамана племени Анибахов взял и сдох, возвращаясь из рейда на поверхность: удачливый орк из Хальклуцвинов умудрился вогнать ему арбалетный болт прямо в шею. На этом, впрочем, его удача кончилась — один из воинов, сопровождавших «мальчишку в хламиде», успел заметить движение и метнул в подозрительную тень свой топор. Так, собственно, Анибахи и поняли, кто на них напал.

Тут же и племя Магрим решило пограбить соседей из Дланахара, разделав и обобрав догола извечных конкурентов. Те бы так и не узнали, кто это сделал, но вот найденный недалеко труп знаменитого рубаки Магримов (и так же полностью голый), имевшего приметный ожог на пол-лица и обрубленное ухо, а также след удара топора в спине, не оставил сомнений у Дланахаров.

И так было повсюду — конфликт шёл за конфликтом, обозлённые «подлыми ударами», до которых сами не додумались или не успели нанести, племена с упоением искали возможность вцепиться в глотку соседу. Даже забитые и уже почти забытые Карослины попытались под шумок урвать что-то для себя. Но такие вещи, похоже, уже мало кого заботили. Почуявшие кровь орки крепче сжимали рукояти боевых топоров и мечей да с подозрением косились на соседей, опасаясь получить от них неожиданный удар и прикидывая, как бы нанести подобный удар самим. Дошло даже до того, что кланы, как могли, занялись укреплением своих владений: насыпали баррикады, пытались возводить стены…

Единственные, кого ещё никто не решился трогать, были Харушаки, но вся эта суета и грызня вокруг и без того бесили Гарыга сверх всякой меры. Он бы давно уже пошёл с воинами в город и изрубил виноватых на корм слизням, но никак не мог решить, с кого начать. Нельзя давать подданным устраивать свары, но и всех сразу побить не получится — надо было выбрать кого-то одного и показательно с ним расправиться! Но только он уже готов был выбрать, как тут же кто-то другой раздражал его ещё больше! А этот бесполезный дурак в хламиде всё сидит у своего идола и никак не приползёт молить прощения! Не может же Гарыг сам к нему пойти⁈ Тем более что советы этого трусливого ничтожества всё равно будут плохими, и ему придётся их улучшать, как он делает это всегда!