Но самым интересным были мечи поверженных латников. Эти штуковины были до того мощны, что мне мало того, что Линвэль с Эндаэль пришлось от них отгонять, так ещё и я сам нет-нет да ощущал позыв сменить оружие. Это не было псионическим воздействием или ментальной магией в чистом виде, однако это не мешало зверским двуручникам источать странную притягательность, идеально маскирующуюся под тот мужской инстинкт, что заставляет восхищаться холодным оружием, подзуживая взять то в руки и в целом возжелать. И это при том, что в моих ножнах покоились адамантитовые шедевры работы тёмных эльфов, а тут были пусть и качественные, но всего лишь стальные поделки. Я уже молчу о том, что двуручным клинком я хоть и владел на базовом уровне, но никогда такой вид мечей для себя не выделял, наоборот, считая излишне громоздким и непрактичным, а вот под парные клинки весь свой стиль боя подгонял уже десяток лет кряду.

Короче, чем дальше, тем больше я восхищался талантами и мастерством местной хозяйки. Сложно не восхищаться, когда созданная ей нежить доставляет проблемы даже в упокоенном виде, пока её останки не испепелишь до состояния праха, а всё, что осталось от снаряжения, не запихаешь в ритуальный узор удержания на основе «Круга Защиты от Зла». Собственно, такой круг мы и вокруг лагеря начертать не поленились, как и добавить ещё несколько подходящих случаю «мер безопасности».

Ну а дальше… Нет, мы не устраивали разврат или что-то подобное для скидывания стресса — мы авантюристы, а не идиоты, чтобы развлекаться посреди руин, бывших «загородным домиком» эпичного некроманта. В смысле, теоретически оно, конечно, возможно, но для этого нужно как минимум полностью перебить всю нежить в окрестностях, о чём никак нельзя заикаться, пока ты даже не осмотрел все подземелья особняка. Всё было проще — Айви кликнула нас к ужину, после чего девочки (и фея) принялись укладываться в палатке, я же хлебнул крови из зачарованного флакона и приготовился Бдить. Ну и заодно восстанавливать арсенал потраченных заготовок под заклинания в своей ауре, чётко этот арсенал перетасовывая под те реалии, что видел под землёй…

Ночь, вопреки нашим опасениям, прошла спокойно, и я даже смог приготовить своим красавицам завтрак, почти не уступающий в качестве работе Айвел, что было достойным достижением. Так что мы спокойно поели, проверили целостность охранных контуров и спустились под землю.

Суккуба встретила наше возвращение недовольным взглядом, но смолчала. Ну а дальше мы вернулись в зал с поверженным големом, принявшись аккуратно вскрывать двери, ведущие в соседние помещения. Аккуратность требовалась хотя бы потому, что две из трёх дверей были «заминированы» всё той же кислотой.

К счастью, проблемой это не стало, и вскоре мы смогли осмотреть полноценную лабораторию для производства големов.

К несчастью же, лаборатория тоже охранялась, и тоже големом, только каменным.

В отличие от своего металлического напарника, тот был «всего лишь» два с половиной метра высотой, но в остальном тоже представлял собой довольно совершенную конструкцию, где все детали из гранита были выточены с особой тщательностью и любовью к симметрии. Когда-то в детстве, ещё в первой жизни, у меня, как, наверное, и у любого мальчишки, была парочка игрушечных «роботов-трансформеров», их тогда прямо в ларьках у остановок продавали. И вот тела местных големов были довольно похожи на те пластиковые поделки, когда они собраны в гуманоидную форму, как по общим пропорциям и эстетике, так и по части строения, с подвижными шарнирами и монолитными деталями между ними. И это было крайне внушительно, особенно для средневековых реалий, где в девяти из десяти поселений ты встретишь «военный потенциал», в лучшем случае представленный небритым, пованивающим мужиком в плохонькой кольчуге. Это я к тому, что, даже завалив уже куда более мощную боевую единицу, невозможно было не впечатлиться этой. Хотя, по всем признакам, каменный голем был более ранней разработкой, нежели наш первый противник, и тут, похоже, просто «пылился в углу», приставленный к стенке. Наше появление стража лаборатории, естественно, пробудило, однако никакого «силового поля», невосприимчивости к магии и прочего в него заложено не было. Просто пара тонн зачарованного гранита, которому в руку вложили трёхметровую рельсу, стилизованную под меч, попыталась сделать из нас прессованный фарш.

Описание было бы достойно эпитафии на могиле почти любого нормального авантюриста, но в нашем случае оказалось, что противник не такой шустрый и манёвренный, чтобы заставить напрячься «чистокровного вампира» в моём лице. Зачарованный на укрепление гранит тоже хоть и был бесспорно хорош по любым меркам, но не против ударов, нанесённых зачарованным адамантитом, да ещё с силой всё того же вампира. Понятное дело, что портить заточку я не спешил и наносил дробящие удары тыльными сторонами своих тёмноэльфийских скимитаров, но даже так разница в классе была слишком велика, и не такой неуязвимый, как прошлый, равно как и не имеющий внешней подпитки голем вскоре был повержен.

Девчата в процессе избиения не участвовали, сохраняя заготовленные заклинания и невосполнимый в глуши запас зачарованных стрел, но вот к процессу осмотра разбитого стража лаборатории подключились с большим энтузиазмом. И вот вообще никто из нас не удивился, когда внутри голема обнаружился стальной скелет, иссечённый кучей рун.

— Знаете, мне уже просто академически интересно, что нас ещё встретит, — поделилась Энди, разглядывая руны на каркасе конструкта.

— А мне вот как-то не очень, — призналась Айвел, с огромным интересом и всё возрастающим торжеством вчитываясь в томик, подписанный «Искусство Власти», обнаружившийся на одной из полок. И, как я сам успел заметить, бросив ей через плечо взгляд, содержавший десяток алхимических рецептов уровня если не пресловутого «философского камня», то уж точно «профессионального зельевара». По крайней мере, часть названий мне была знакома, и хотя данные рецепты не были чем-то совсем уж исключительным, они являлись «экспертным уровнем», а потому получить в свои руки такое можно было, только или являясь каким-нибудь потомственным алхимиком, или продав свою жопу гильдии. Ну или отсыпав этой гильдии столько золота, что отбивать подобные затраты на полученных рецептах (само собой, с кучей приложений и условий) пришлось бы лет двадцать.

— Что можешь сказать об этой штуке? — потормошила подругу лунная эльфийка, пошевелив каменную крошку носком сапога.

— Что тут принцип, схожий с тем, что мы видели на личах и тех закованных в латы мертвецах наверху, только ещё сложнее, — поделилась своим мнением солнечная эльфийка, уже тщательно зарисовывая в небольшой рабочий журнал новую последовательность рун, как уже успела это сделать с остальными перечисленными противниками. — Тут что-то вроде «защиты от энергии», но очень специфической… Судя по всему, защита от звука и защита от оружия… дробящего.

— Эм, но почему тогда Фобос смог его разбить? — поинтересовалась Линвэль.

— Слишком большое коварство! Фобос — он очень сильный! Бедного голема жизнь к такому не готовила! — внесла своё предположение Тмистис.

— Как ни странно, но… да… — признала наш главный эксперт в теоретической магии.

— А если подробнее? — попросила плутовка.

— Да чего тут подробнее? Узкоспециализированная защита крайне эффективна, но только в своём узком сегменте. Тут же «защита от металла» и общая защита от звука и дробящего оружия. То есть на деле эту штуку можно было бы пробить только «Метеоритным Дождём» или зачарованной адамантитовой палицей. Даже среднего качества зачарованный моргенштерн вряд ли бы оставил и царапину, не говоря уже о чём-то слабее, но… только если бить будет обычный человек. Очевидно, что автор этих чар не мог предположить, что его голема будет забивать кто-то способный и голыми руками крошить гранит. А ведь ещё надо учитывать скорость Фобоса. Как известно, высокая скорость увеличивает силу нанесённых на ней ударов, как бы увеличивая тяжесть и твёрдость того, что с высокой скоростью перемещается.