— Ну… это действительно было бы сложно предсказать… — сконфуженно призналась Лин.
— Ладно, — вздохнул я, сам заканчивая запоминать конструкцию стального скелета и последовательность магических символов на нём, — давайте сделаем вид, что я его честно заборол, и двинемся дальше.
— Угу… — нестройно протянул женский коллектив, и… мы в самом деле вновь двинулись дальше.
Чтобы вскоре упереться в вереницу складов. И если тела со складов «материала» для некромантии уже привычным образом ожили, став очередными зомби, скелетами и мумиями, и были просто «досадной помехой», то вот сундуки в самом дальнем помещении вели себя прилично, оставаясь неподвижными, запертыми и… полными ценностей.
— Итак, — едва ли не запрыгнув в одно из хранилищ, что было ей почти по пояс, в метр длиной и в полметра шириной, Линвэль источала ощущение довольства и счастья, — у нас тут десяток здоровенных сундуков, забитых золотом и драгоценностями. Можно больше не работать.
— Это было бы слишком скучно… — возразила ей Айвел.
— Не могу поверить, — покачала головой Эндаэль. — Откуда у неё столько ценностей⁈ Я помню, что она дочь богатого купца, но не могла же она украсть всё содержимое родовой казны и торговой компании отца⁈ Это абсурдно! И такое бы точно не осталось неизвестным! Как и искали бы её во много раз пристрастнее.
— Действительно, странно… — согласился я, пропуская между пальцами горсть золотых монет разного качества и чеканки. — Я не могу узнать ни одного герба, — делюсь собственным наблюдением, вдвойне обескураживающим, учитывая, что я обошёл за эти годы пусть и не половину мира, но довольно значительную часть, причём сидящую на довольно оживлённых торговых путях, где постоянно ходят деньги как раз из самых разных уголков мира.
— У… И правда, — согласилась Айвел, всматриваясь в добычу.
— Может… они были в ходу сто лет назад? — предположила Линвэль, хотя и не очень уверенно.
— Тебе лучше знать. Кто из нас чистокровный эльф? — фыркнула на неё смуглокожая плутовка.
— Эй! — бросив на меня опасливый взгляд, возмутилась лучница. — Байки о том, что эльфийская молодёжь уходит из дома родителей только в свои сто пятьдесят — это враньё! Энди, скажи ей! — лунная эльфийка закрылась солнечной, натурально прячась и ища защиты.
— Ну… эм… Это всё индивидуально, — замямлила та, но тут же словила «страшные глаза» от подруги и явно сообразила: — Ой! — новый опасливый зырк на меня. — То есть я не такая старая! Я хочу сказать, по людским меркам! В смысле… время в Эвереске воспринимается иначе… ум-м… это… Давайте не будем об этом⁈
— Конечно-конечно, расслабьтесь, — улыбаюсь на эту маленькую сцену. — Однако откуда у сидящей в горах отшельницы такие горы золота, действительно интересно. Или мы чего-то не знаем, или одно из двух…
— Фобос говорит странное. Глупое говорит. Надо его тряпочкой с травками помотать вокруг лобика, а то заболел — глупый станет, — забеспокоилась о моём самочувствии Тмистис.
— Это просто выражение с моей родины, означающее озадаченность, — быстро поясняю для феи, расплываясь в ещё большей улыбке, чем до того.
— Нет-нет! Тмистис знает! Фобос — хитрый, он уже думает, как эти сундуки утащить! Жадный! Жадность — это плохо! — гордо вскинула носик миниатюрная спрайт.
— То есть ты готова отказаться от дополнительной плошки мёда? — пришла мне на помощь усмехающаяся Айвел.
— Ты не понимаешь! Это другое! — надулась фейка.
— Ага, конечно, — хмыкнул уже я. — Но ты права, с вытаскиванием сундуков стоит повременить. Сперва нужно обезопасить комплекс, чтобы мы могли нормально начать изучение трофеев. Да и деньги… — окидываю взглядом помещение сокровищницы.
— К этому сложновато привыкнуть, но я даже не знаю, что с ними делать, — поддержала мою мысль Айвел под согласные кивки остальных, тоже оглядывая сундуки.
Мне оставалось только поддержать коллективное задумчивое молчание. Материальные ценности важны и делают жизнь приятнее, но мы и так, мягко говоря, не испытывали нужды, давно перейдя в ранг элитных ребят, которым простое золото малоинтересно. В теории можно было бы заикнуться насчёт ценности собранных в комплексе тел, пригодных для практики в некромантии, но с телами у нас тоже особых проблем никогда не было — орки ничем не хуже в плане поднятия в качестве нежити, чем люди или эльфы, во всяком случае, на моём уровне, так что, если знать места (а мы их знали), с подопытным материалом проблем не будет. В общем, при взгляде на местные сокровища мы дружно испытывали странное чувство стыдливой досады, когда умом вроде бы и понимаешь, что вот оно — счастье привалило и всё классно, но на уровне самоощущения царит сплошное «А нафига? Что нам с этим делать?». И всё это… как-то даже неловко. Короче, надо было идти дальше, чтобы потом спокойно сесть и закопаться в книжечки, ради которых мы сюда и пришли.
Несколько часов спустя.
Странностей в месте обитания древней волшебницы обнаруживалось всё больше. Я понимал, что она получила хорошее магическое образование и имела средства для исследований и развития своих талантов, но «хорошее магическое образование» — это максимум Третий Круг, и то для эльфийской знати, к которой относилась Эндаэль, но в человеческом городе, каким бы торговым гигантом тот ни был, и если речь о наследнице не магической династии, а купеческой, просто невозможно себе представить девушку, только вошедшую в брачный возраст, которая была бы выше Второго Круга по силе и навыкам. Здесь же… всё, буквально всё орёт в голос о том, что обитал тут полноценный архимаг, перед которым скромно жались бы по уголкам едва ли не все маги, колдуны и демоны, которых я вообще встречал за эту жизнь. А ещё тут горы золота и драгоценных камней неизвестного происхождения, тянущие по общей стоимости на размер казны не самого слабого государства. То есть я понимаю, что есть даже отдельные города, где любой член правящей верхушки может иметь в закромах не меньше, но в то же время любой среднестатистический лорд с Побережья Мечей, у которого и замок, и земли, и личная армия, не похвастается в казне и десятой частью того, что мы тут нашли.
И, спрашивается, откуда? Как⁈
Ладно мумии, ревенанты и прочие немёртвые, даже привязанные сторожить местность вампиры. Пусть каждый из этих пунктов уже катастрофа для почти любой обжитой местности в Фаэруне, от которой на всю округу пойдёт вой уровня «Всё пропало! Последние дни! Эта земля проклята!» с массовым бегством селян и сбором чуть ли не армий для подавления. Пусть! Можно допустить, что девчонка была прям Гением некромантии и освоила одно направление, аки Ломоносов, своим умом из грязи в академики, за целую-то жизнь. Но големы… это же совсем другая область! Тут же мало того, что прям шикарные вариации каменных и железных, каких не создашь за полдня — на такие конструкции нужна Школа, так мы ещё наткнулись и на костяного!
Двухголовая пятиметровая тварь, будто слепленная из тел великанов. Гигантский скелет, у которого когти на руках что пики, но не имеющий ничего общего с нежитью, а созданный именно на школе големостроения и иной магической основе. Он охранял зал перед главной лабораторией местной хозяйки, где всё было обустроено для поднятия нежити, и, едва мы появились в поле видимости, развернул уже знакомую «Ауру Мороза»… добавив сверху и «Ауру Ужаса». А в бою из одной пасти испускал «Конус холода», из второй посылал «Молнию», а своими костлявыми пальцами оставлял борозды в гранитном полу, заодно имея пусть не полный, но явно необычайно высокий иммунитет к атакующим чарам любого вида.
Прибить-то его мы прибили, но чёрт подери! Столько знаний в столь разных областях (а тут ведь ещё были алхимическая лаборатория и зачаровательный чертог, да с такими книжечками и составами, что ой! Несколько магических колец, поясов, амулетов и опознанных нами эликсиров исцеления уровня «вылей это дело на полутруп со смертельными ранами, и он через три секунды будет козликом бегать по округе» не дадут соврать. Причём, несмотря на прошедшее время, зелья были всё ещё эффективны и не испортились!) — это за гранью объяснимого для хоть бы и сколько угодно талантливой, но простой сбежавшей из дома от нежелательного брака девчонки.
