— Я не поддамся на твои чары, вампир, — злобно прошипела пленница.

— Начала хорошо, — как-то рефлекторно усмехнулся я, внутренне пытаясь припомнить, где я мог проколоться и как она смогла распознать меня сквозь маскировку? А главное, если меня разоблачили, то какого хрена она напала на меня в одиночку, а не собрала толпу паладинов?

— Даже и не знаю, о чём переживать больше, — повернулась ко мне Айвел, — о том, что тебя приняли за вампира, или о том, что тебя посчитали тем криворуким болваном, который тут действует, — девушка безупречно держала невозмутимую моську, правда, при этом в голове, явно для меня, крутя вопросы из серии «что будем делать, шеф?» и «куда прятать тело?». И ни толики сомнений. Вернее, единственное, в чём она сомневалась, это в том, что я стану читать её мысли, всё-таки это не то, что я делаю регулярно, особенно в их отношении, но в данном случае она надеялась, что я догадаюсь «подслушать».

Впрочем, те времена, когда мои девочки сомневались в моей добропорядочности, давно остались в прошлом, а сейчас я уже как-то походя, сам того не заметив, сманил их во Тьму достаточно, чтобы они спокойно общались с дочками Архидьяволов и не видели ничего плохого в рулении государством орков. Про всяческий разврат и постельные эксперименты мы и вовсе промолчим, да.

— Ты под Очарованием, — между тем поморщилась на слова смуглокожей полуэльфийки пленная девица, — разумеется, ты будешь его защищать. Странно, что моё «Развеивание» не сняло чары, видимо, твой хозяин весьма силён.

— Вообще-то мы женаты, — фыркнула на это моя зеленоглазка.

— Как будто рабыня с замороченной головой могла сказать что-то другое! — оскалилась пленница.

— И зачем ты всё это говоришь, тем самым провоцируя меня на какие-нибудь действия, плохо совместимые с твоим здоровьем? — поинтересовался я, ибо её тон и весь язык тела ну очень нарывались, а это было подозрительно. Серьёзно, даже самые тупые орки, гоблины и прочие багбиры очень быстро включают голову и находят в себе вежливость, оказавшись в подобном её положении, а эта выпендривается, словно не она в моей, а я в её полной власти.

— Мне всё равно деваться некуда, но хоть напоследок выскажу всё, что думаю о кровососущих ублюдках! — злобно фыркнула дамочка.

— Хм-м… — прищурилась Айви и начала более пристально осматривать нашу жертву. Довольно быстро перейдя от визуального осмотра к тактильному…

— Ты… ты что творишь⁈ И куда лезешь⁈ — в кои-то веки запаниковала пленница, когда с неё начали стягивать одежду.

— Вопрос хороший, я бы тоже хотел узнать, — поддержал я брюнетку, ибо плутовка уже чуть ли не облизывать её начала, а это поведение было в высшей мере странным.

— Ты разве запах не чувствуешь? — деловито ответила полуэльфийка.

— Ну… вообще да, есть что-то неуловимое, — прислушавшись к обонянию, признал я, выделив из довольно обширного букета ароматов, что естественным образом сопровождают человека в средневековом городе, нотку чего-то… алхимического.

— Она под каким-то зельем, — пояснила свои действия Айвел, — но никак не могу понять, под каким. Это не что-то боевое… но… хм… Фобос, а что бы делал вампир, окажись он на нашем месте?

— По настроению, — пожимаю плечами. — С её внешностью — или изнасиловал и сожрал, или просто бы сожрал. Вариативно — слил бы кровь в фиалы для дальнейшего употребления.

— Ага… — после чего плутовка достала ножик и сделала небольшой надрез на руке пленницы, затем собрала немного в пробирку и… плюнула туда же.

*Пш-ш-ш* — ответила пробирка, исторгая из себя клубок едкого дыма.

— Это же.… — я моргнул, припоминая записки уважаемой некроманси. Пусть алхимия не была её специализацией, но она кое-что в ней понимала. И «очень не кое-что» в вампирах, так что и ряд специфических рецептиков у неё имелся. Не только «консервирующие фляжки», что шли по разделу зачарования, но и разные декокты.

— Ага, «Чёрная Кровь», — подтвердила мои предположения миниатюрная милашка. — Выпиваешь склянку этого пойла — и на следующие двенадцать часов тебе не страшны почти никакие яды, а в случае контакта со слюной или иными телесными жидкостями твоя кровь становится ядрёной кислотой.

— То есть она нас провоцировала на «укуситься»… — констатировал я, вздыхая. — М-да… Интересно, на меня подействует?

— Ты серьёзно? — смуглянка подняла на меня ярко-зелёные очи, полные скепсиса.

— Интересно же! После того чёрного дракона ни одна кислота на меня ещё не действовала.

— Это не повод тянуть в рот всякую гадость! — включила режим строгой мамочки рыжеволосая малышка.

— Подумаешь — пара капель крови! Я и не такое пробовал. Помнишь тот трактир на повороте к порту Ласт?

— Не вспоминай этот клоповник! И вообще, это другое!

— Но ты же меня откачаешь, давай хотя бы капельку?

— Нет! Я не собираюсь отвечать перед остальными, если тебя скрутит! И хватит об этом! А ты!.. — решительный взгляд на пленницу. — С чего вообще взяла, что он — вампир?

— Ты издеваешься⁈ Вас никто не видел в городе, пока не начались убийства! Вы ходите только по ночам, высматриваете одиноких жертв, залезая в самые грязные подворотни, дневное солнце пережидаете под крышей, а ещё он ни разу не ел и не пил и таскает за собой смазливую служанку! Какие ещё факты тебе нужны, чтобы описать обнаглевшего от вседозволенности кровососа⁈

— Эм… — замялась Айвел. — Но ведь это… в лучшем случае весьма косвенные улики. Ты так на всех аристократов с похмелья бросаешься, что ли?

— У «всех аристократов с похмелья» нет красных буркал и белой, как снег, кожи!

— Моя кожа не белая, как снег, — требую соблюдения истины. — И вообще-то только что была зима — совсем не время для загара, если ты не в курсе.

— Лица загорают даже зимой, а на твоём и толики загара нет! — продолжала она спорить.

— А что, если я — книжный мальчик, который и на улицу-то не выходит? — не отставал от неё я.

— Ну конечно! Всю жизнь не выходил, а сейчас вдруг начал таскаться по ночным подворотням! Очень смешно!

— … — Айвел приложила ладошку к лицу. — Не хочу это признавать, но, знаешь, в её аргументах есть некоторая логика, — призналась она. — Ну, за исключением всей ситуации в целом.

— Ты вот не делаешь мою жизнь проще. Как будто шуток от нашей фейки-сладкоежки мне было мало… — я достал кинжал и потянулся к пленнице. Взмах, и…

— Эй, мог бы и просто развязать! — возмутилась моя плутовка. — Что за манера портить хорошие верёвки? Хорошие верёвки в хозяйстве пригождаются, знаешь ли!

— Это какая-то уловка? — с подозрением спросила брюнетка.

— Нет, — равнодушно пожимаю плечами, — просто ты, не проверив, налетела на совершенно случайных жертв, о чём могла бы и догадаться, когда на меня не подействовал душ из, как полагаю, святой воды? — кивок в ответ. — А на Айвел — «Развеивание очарования». Нет, не спорю, я хорош и очаровываю, но предпочитаю более классические методы: спасение жизни там, подарки, ухаживания…

— А раньше был таким скромным и милым парнем, — закатила глаза моя супруга. — Но согласна. Ты, подруга, вообще отчаянная. Налетать на мирных прохожих — это хреновая стратегия для долгой и счастливой жизни. Налетать на мирных прохожих в доспехах из адамантита и драконьей шкуры — тем более.

— Если бы я убедилась, что он не вампир, то спокойно бы ушла, — буркнула в ответ развязанная.

— Ага, — саркастично поддакнул я, — как в той шутке: «Мой дед был вампиром. Как я это понял? Ну так он помер, когда я ему вогнал в сердце осиновый кол». Как твои слова соотносятся с тремя арбалетными болтами, отправленными в упор?

— На тебе были высококачественные доспехи, болты лишь оцарапали бы. Тогда я смогла бы увидеть реакцию на серебро и убедиться окончательно.

— Вот это я понимаю — вежливые способы убедиться в природе собеседника, — покачала головой Айвел. — А «здравствуйте» вы говорите при помощи удара топором по темечку?

— Да и испорченный доспех вряд ли бы добавил настроения «невинно подстреленному».