Это Пушкин о царе Александре, Аустерлице и Тильзитском мире
[782]
.
Через несколько лет или в следующем поколении война с тем же противником могла быть возобновлена и даже могла дойти до противоположного результата. Но это — другая война.
Две кампании — это как двухматчевый поединок в спорте. Проигрыш военных кампаний 41 и 42 годов Красной Армией был в некотором смысле «аннулирован» ее же победами в кампаниях последующих трех лет. Но это — одна война. Напротив, советско-финская война 1939–40 годов не является частью Великой Отечественной, потому что между апрелем 1940 и июлем 1941-го между СССР и Финляндией действовал мирный договор.
Две войны с разными результатами — это как два разных чемпионата разных лет.
Так что не только сражения и кампании, но и войны Россия проигрывала. И контрибуции платила (в т. ч. «крымский выход» крымскому хану), и земли уступала, и целые страны и народы выпускала из под своего порой векового контроля. И реванш брала не всегда и не у всех (Афганистан).
То, что она как государство выжила — это успех. Но с этим же успехом можно поздравить и двести других государствообразующих народов планеты.
Так что русские не обречены на всегдашние победы, а богиня Ника или архистратиг Михаил не имеют постоянной приписки к Москве.
И это не говоря уже о том, что нечто, сейчас кажущееся победой, на самом деле может быть зародышем будущего катастрофического поражения (захват Польши с ее не только польско-католическим, но и миллионным еврейским населением оказался «неперевариваем» для Империи
[783]
).
И о том, что победа военного вождя может обернуться многолетней бедой для его же народа (см. первые африканские победы Муссолини или первые европейские победы Гитлера).
Когда бы мы вдруг победили
Под звон литавр и пушек гром,
Германию бы превратили
В огромный сумасшедший дом.
Мы все — от молода до стара —
Такую школу бы прошли,
Что спрыгивали б с тротуара,
Сержанта увидав вдали.
Страна бы закалила нервы,
Народ свой загоняя в гроб.
Потомство для нее — консервы,
А кровь — малиновый сироп.
Когда бы мы вдруг победили,
Немецким б стал Небесный мир:
Попы погоны бы носили,
А бог — фельдмаршальский мундир.
Когда бы мы вдруг победили,
Мы стали б выше прочих рас:
От мира бы отгородили
Колючей проволокой нас.
Когда бы мы вдруг победили,
Все страны разгромив подряд,
В стране настало б изобилье…
Тупиц, холуев и солдат.
Когда бы разгромили мир мы,
Блестяще выиграв войну,
Мы спали бы по стойке «смирно»,
Во сне равняясь на жену.
Для женщин издан был закон бы:
В год по ребенку иль под суд.
Одни лишь пушки или бомбы
Победы нам не принесут.
Тогда б всех мыслящих судили,
И тюрьмы были бы полны,
И войны чаще водевилей
Разыгрывались в изобилье,
Когда б мы только победили…
Но, к счастью, мы побеждены.
Автор — Эрик Кестнер. Стих написан в 1931-м.
Еще блаж. Августин предостерегал военные победы воспринимать как Божии благословения Его любимчикам:
«Кто же не знает, кто же настолько глуп, чтобы не видеть, что здоровье этого смертного тела, бодрость этих тленных членов, победа над врагами, почести и временная власть и прочие блага этого мира даются как добрым, так и злым и отнимаются как у одних, так и у других? Но спасение души с сияющим бессмертием тела, сила справедливости, победа над вражескими страстями, слава, честь и мир в вечности даются только добрым».
(Августин. Письмо CCXX. Бонифацию, наместнику Африки, 11)
Это написано в 427 году. Через 17 лет после «падения Рима» — взятия Вечного города армией варваров-готов во главе с Аларихом. Именно Августину выпало предложить богословское и историософское толкование этой катастрофы.
Но ему и в страшном сне не могло присниться появление человека по имени Августин Аларих (по русски это что-то вроде Добронрава Троцкого). Alarich Augustin
[784]
носил звание унтерштурмфюрера CC. Чин невысокий. Но он был руководящим сотрудником Аненербе — тайного оккультного ордена СС. Был членом тайного ордена PLGSA. В монограмме на его перстне переплелись две буквы А — взятые от имени католического святого и его варварского еретического оппонента
[785]
…
А всегдашние победы и успехи неизбежно приводят к отупению, о чем и говорят и знаменитый Петровский тост за пленных шведских генералов, и русская поговорка про одного битого и двух небитых, и слова Хемингуэя:
— Может быть, они все-таки перестанут воевать? — спросил священник.
— Думаю, не перестанут, раз они одержали победу. Христианами нас делает поражение.
(Прощай, оружие. Гл.26)
И еще: после окончания «ига» в истории России было мало поражений, от которых значительно и болезненно проседало качество жизни населения России. Поражения щелкали по амбициям ее правителей. А обычному мещанину и крестьянину много тяжелее давались военные тягости и повинности, нежели те «уступки», на которые его правители шли по итогам неудачной для них войны. Ибо что меняется в жизни обывателя Вятки от того, чьим стал Полоцк? Главные обиды все равно ему причиняют его местные воеводы. По ходу военных действий жителям становилось хуже и их становилось сильно меньше (особенно значимые демографические потери были по ходу Ливонской
[786]
и Северной войн). Но по итогам последующих мирных договоров населению хуже не становилось. Худой мир все же лучше доброй ссоры.
А вот последствия русско-турецкой войны 1877-78 годов: «С учётом запасных фондов Военного министерства расходы на войну составили 1.020.578 490 рублей»
[787]
.
Расходы государственного бюджета тогда были 548 млн. руб. в год (за 1877-й). Т. е. война съела два бюджета. И это сто годовых бюджетов на строительство железных дорог.
По итогам войны курс бумажного рубля с 81,5 коп. металлом упал до 48 коп. Т. е. девальвация рубля составила почти в 2 раза.
Война 1877–78 задержала индустриализацию и подсадила Россию на огромные зарубежные займы — французские. Что вызвало «переворачивание союзов» — разрыв с Германией — мировую войну — революцию…
Глава 54
Праздничные дни конфузий
Война, как, может, никакая иная сфера человеческой жизни — это мир непредсказуемых случайностей. Много акторов — значит, много не всегда совпадающих и не всегда задекларированных интересов даже у союзников и у подчиненных. Много акторов — значит, много недопониманий и ошибок даже и искренне единодушных и подчиненных. Плюс не всегда предсказуемые действия врага. Плюс капризы погоды. В общем — «туман войны» никогда не покидает поля сражений.
