Последний штрих подшлемник, и наконец шлем шишак со стальными наушниками, со слуховыми отверстиями, пластинчатым назатыльником, небольшим козырьком и поднимающимся наносником. Он куда удобнее если в бою делать ставку на подвижность.
По той же причине я отказался от отцовского щита. Мой прежний был поменьше и то, приходилось всегда учитывать его наличие, в то время как рунный удобнее и активировать его можно по необходимости. Хотя конечно же затратный, не без того. С запасом маны у меня сейчас проблем нет, спасибо саблезубу. За прошедшее время я заполнил все восемьсот двадцать единиц трофейной сферы. Зато разовый лимит всё ещё серьёзно ограничен, и весь пойдёт под боевые плетения. Так что придётся использовать карты, которые быстро не нарисуешь.
— Кстати, а зачем тебе понадобились мои карты? — видя как я выбираю из её несессера «Копья», «Шары», «Стилеты», «Панцири» и «Щиты», спросила мать.
Вопрос не лишённый смысла. Я ведь вроде как обладатель второго ранга и изделия из под её руки мне не по росту.
— На всякий случай, для родителей Лены. Я-то уверен, что нам драться не придётся, и отправляемся мы скорее для её успокоения. Но мало ли как оно там всё обернётся.
— А. Ну да.
В сопровождении матери я вышел из нашей квартиры, спустился по лестнице и с удивлением обнаружил подъехавшие к парадной сани с извозчиком, из которых выпрыгнула Матрёна. С благодарностью посмотрел на мать, осенившую меня крестом. Золотая женщина. Любит сына, волнуется о нём, молится, но не виснет гирями на ногах и не хватает за руки.
— Портальная площадь. И поспешай, — сев в сани, бросил извозчику.
— Будет сделано барин. Н-но-о залё-ётная-я, — щёлкнул кнут и лошадь резво рванула с места.
Я поёжился от пробежавшего по телу озноба. Это не на лыжах бежать, когда кровь по жилам разгоняется и впору думать о том, как бы не взмокнуть. Поэтому активировал пассивную цепочку «Телогрейка». И сразу же отпала необходимость в тёплом плаще и перчатки надевать не надо. Я задействовал только одну единицу, поэтому ощущал прохладу, но оно и к лучшему, так я не замёрзну, а начну двигаться, не запарюсь.
Итак, для начала нужно привести в порядок содержимое кармашек оружейного пояса и наруча, откуда я извлёк все слабые карты, прибрав в свой несессер, а на их место соответственно перекочевали изделия матушки. Тоже самое проделал с рукоятью тесака.
Покончив с оружием взялся за руны быстрого доступа. Однозначно на допустимый максимум в тринадцать единиц «Ледяное копьё». Ох и грозное оно у меня получается, его эквивалент теперь равняется тридцати девяти. Более чем серьёзно. Четырёхранговую тварь срубит одним попаданием. По идее. С ними вообще нельзя ни в чём быть абсолютно уверенным.
Десять в «Ловчую сеть». Сильную тварь это надолго не удержит, но атаку собьёт, а то и с неба ссадит. Эта цепочка не наносит физический урон, а лишь сковывает движения. Сбросить её можно с помощью соответствующей физической силы, выплеснув большой объём маны, что свойственно тварям, либо использовать руны.
Четыре в «Ледяной шар». Не так серьёзно как хотелось бы, но это смотря с чем сравнивать, всё же эквивалент в восемь единиц. Но эта цепочка слишком медленная, всего лишь скорость брошенного камня. Если атаковать с дальней дистанции, то увернуться может даже обычный человек, без усиливающих зелий, а виверны отличаются подвижностью и ловкостью. Так что, эти руны только для ближнего боя. Зато откат получится меньше секунды, и я могу садить ими как из пистолета, пока есть мана.
Из пассивок тринадцать в «Панцирь», увы, но защитного амулета у меня нет, поэтому делаю ставку на подвижность. По четыре единицы в «Силу» и «Ловкость», пять в «Быстроту». Последнюю единичку оставлю в «Телогрейке».
— Долго возишься, — недовольно встретила меня Лена.
Подруга была во всеоружии. Эдакая дева воительница, в изящной, но прочной кольчуге. Как и я решила обойтись без плаща, однозначно задействовала «Телогрейку». На боку сабля, с которой ей без пассивки «Сила» нормально нипочём не управиться. Шлем, в отличии от меня, конический, с кольчужной бармицей*. За спиной щит овальной формы. Я им ещё не занимался, а потому и привязанных к нему карт у неё нет.
*Бармица — элемент шлема, в виде кольчужной сетки (вместо кольчуги могут использоваться стальные пластины), обрамляющей шлем по нижнему краю. Прикрывает шею и плечи, иногда лицо
— Поспешишь, людей насмешишь. Слышала? — возразил я, извлекая из подсумка на поясе карты моей работы. — Держи, это «Копья», «Шары», «Панцири» и «Щиты», разложи на поясе.
— Пятый ранг, — догадалась она.
— Именно, — подтвердил я, и наблюдая за тем, как она споро начала менять карты, продолжил. — Значит так, боевая подруга. Не геройствуй. Твоя задача стоять позади меня, сместившись влево и защищать мою спину. Надеюсь ты это помнишь. И не забывай о дальности атаки, у моих карт она девяноста шагов.
— Помню.
— И ещё. Там я Дубинин Олег Борисович. Не забыла.
— И это помню. Всё. Я готова, — закончив перетасовывать карты, сообщила она.
При этом протянула мне две портальные. Одна на Покровск, которую успела приобрести у смотрителя ивторая на Нефёдовское, работы её матушки.
Едва я взял их, как она активировала свою и ступила в возникший портал. Выматерившись я поспешил следом. Сколько раз говорил о том, что первым всегда иду я, а она следом, но только дошло до дела, как она всё благополучно забыла. Ломанулась так, что только поспевай.
Когда я оказался на площадке в Покровске, она уже совершала переход к Нефёдовскому. В круглом провале портала подёрнутого колышущейся пеленой, словно прозрачный поток поды, я успел заметить красно-оранжевые всполохи. Останавливать её поздно. Портал держится недолго, промедли она и тот схлопнется в холостую.
Я вновь ругнулся и всмотрелся в очередную карту. Изображение быстро приняло объёмный вид, хлопок и передо мной возникло свистящее и завывающее объёмное кольцо из вихрящихся молний. И опять я увидел всполохи на той стороне, а до слуха донеслись звуки схватки. Похоже мои надежды на то, что там всё под контролем оказались напрасными.
Выхватив тесак, я ступил в портал и тут же оказался во дворе помещичьей усадьбы. Осмотрелся. Всполохов конечно хватало, как заметны была и парочка горящих в селе домов, но по счастью на пожарище это всё же не тянуло.
Над Нефёдовским стоял рёв испуганной скотины, доносились голоса людей, но мечущихся по улице в панике не видно, как и женщин с детьми. Мужчины каждый занят своим делом. Кто-то сражается будучи облачен в доспехи, в основном кожа, но видны и кольчуги. Пожарная команда с баграми и вёдрами тушат парочку горящих домов.
И всё это под старый добрый мат животворящий. Им подбадривают себя и товарищей, отдают команды, отчитывают нерадивых, хвалят отличившихся. Как говорится, мы матом не ругаемся, мы на нём разговариваем.
В дальнем конце сельской площади, куда упиралась подъездная дорожка к усадьбе, пара десятков людей с щитами и копьями обступили полукругом крупную виверну, возвышающуюся на лапах.
За спинами копейщиков двое одарённых женская и мужская фигуры, ударили в тварь боевыми рунами. Те осыпались по туше льдисто голубыми всполохами, не причинив вреда. Зато тварь ударила хвостом, сметя сразу пятерых копейщиком и освободив себе проход. Вырвавшись за пределы строя копейщиков виверна умудрилась уклониться от следующе атаки одарённых и вновь врезала хвостом.
Мужчина сумел отскочить, избегнув атаки. Женщина замешкалась, за что тут же поплатилась, получив удар в грудь. Судя по тому, что её не насадило на костяной наконечник, её «Панцирь» выдержал удар, чего не сказать о ней самой. Физику никто не отменял, так что одарённую попросту смело мощным ударом, и впечатало в стену церквушки. Это так же просадило её защиту, но судя по тому как она резво подскочила, та всё же выстояла.
Случилось это в считанные секунды, пока я охватывал взглядом село и оценивал обстановку. После чего я сосредоточил своё внимание на Елене. Моя компаньонка очертя голову бежала на площадь, чтобы присоединиться к сражающимся.
