Она увидела, что он побрился и причесался. И теперь он был вполне прилично одет: черный сюртук и брюки с жилетом с рисунком, чистая белая льняная рубашка и идеально завязанный черный галстук. За исключением тяжелых шрамов и белой повязки на правом глазу, он был очень похож на Себастьяна из ее воспоминаний. Высокий, темноволосый и мощно сложенный. На самом деле, он немного пугал.

- Мисс Стаффорд, - сказал он, кланяясь.

Его голос звучал для ее ушей по-другому. Он был низким и хриплым. И он был совершенно лишен тепла.

- Лорд Рэдклифф.

Он долго смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

- Да, - сказал он наконец. - Теперь я Рэдклифф.

      Он указал на обитое кожей кресло возле камина. Оно было огромным и неприветливым, как и все остальное в темной, похожей на пещеру комнате.

Она преодолела короткое расстояние до него, ее медленные, размеренные шаги противоречили бешеному биению ее сердца. Было плохо видно. Тяжелые шторы были задернуты, и ни одна газовая лампа или свеча не горели, чтобы рассеять тени, которые цеплялись за обшитые деревянными панелями стены и резную мебель из красного дерева. Но Себастьян, казалось, не был склонен раздвигать шторы или зажигать лампу. Совсем наоборот. Он будто чувствовал себя дома в темноте. Или, по крайней мере, неохотно выходил из нее.

Горло Сильвии сжалось от волнения, когда она села, расправив юбки и чопорно сложив руки на коленях. Себастьян сел напротив нее. Он был так близко, что она чувствовала слабый мужской запах его мыла для бритья. Это был пряный бергамот, поняла она. Тот же самый аромат, который он предпочитал три года назад. Ее и без того трепещущий живот совершил маленькое обескураживающее сальто.

- Как вы поживаете? - спросил он.

- Очень хорошо, спасибо, - сказала она. - А у вас?

Его голос был холоден, как иней.

- Как видите.

Сильвия сочувственно наморщила лоб. О, Себастьян.

Три года назад она бы потянулась к нему. Она бы сказала ему, что все будет хорошо. Что не имеет значения, как он выглядит.

Но теперь...

Теперь он был незнакомцем. Она не совсем понимала, как ему отвечать, и Себастьян не прилагал никаких усилий, чтобы успокоить ее. Он просто продолжал смотреть на нее все тем же бездонным взглядом.

После нескольких мгновений очень напряженного молчания она больше не могла этого выносить. Она наклонилась вперед в своем кресле, ее голубые глаза были серьезны, и сказала:

- Я была очень огорчена, узнав о смерти вашего отца и брата.

      Его ответу предшествовала долгая пауза.

- Правда?

- Очень сильно.

- И все же я теперь граф.

В его тоне был скрытый намек на сарказм. Она не могла понять, почему. Она точно не сделала ничего, чтобы заслужить это.

- Титул кажется слабой компенсацией за потерю двух членов вашей семьи, милорд.

- Достойное чувство.

- Это то, что я чувствую, сэр. Именно так почувствовал бы себя любой, кто заботился о своей семье.

Он смерил ее холодным, слегка насмешливым взглядом — взгляд, который становился еще более тревожным из-за его незрячего глаза.

- Это что, выговор, мисс Стаффорд?

У нее хватило такта покраснеть.

- Простите меня, я не хотела...

- Насколько я понял, ваш отец тоже мертв.

- Так и есть.

- Это было самоубийство, не так ли?

Вежливое выражение лица Сильвии на мгновение исчезло. Только благодаря огромной силе воли она смогла сохранить самообладание.

- Да, - сказала она. - Он застрелился два года назад. В лондонском игорном клубе, как вы, должно быть, знаете.

Если она думала пристыдить Себастьяна своей откровенностью, то была жестоко разочарована. Он не выказал ни малейшего раскаяния за то, что упомянул о скандальной смерти ее отца.

- Не самый благородный поступок, - заметил он.

- Он только что проиграл все, что у нас было, в карты, милорд. Я уверена, он чувствовал, что у него нет выбора.

Себастьян продолжал задумчиво смотреть на нее.

- А теперь вы гувернантка.

- Так и есть, сэр.

- Довольно умная гувернантка, - продолжил он тем же хриплым, слегка саркастичным тоном, - которая каким-то образом умудрилась получить приглашение в мой дом.

Сильвия моргнула. Боже милостивый! Это то, что он подумал? Ее румянец усилился.

- Прошу прощения, милорд, но ум тут ни при чем. Леди Харкер разыскала меня в Лондоне. Она настояла, чтобы я сопровождала ее сюда.

- Вы могли бы отказать ей.

- Я так и сделала..

- И все же, вы здесь.

Ее глаза слегка сузились. Ей не понравилось, на что он намекал, но она отказалась попасться на удочку. Леди Харкер сказала, что Себастьян был не в себе. Что он был темпераментным и капризным. На грани самоубийства. Разве не за этим Сильвия приехала в Хартфордшир? Чтобы поднять ему настроение и помочь выздороветь?

Она не была ангелом-попечителем. И у нее было очень мало опыта обращения с джентльменом с темпераментом раненого дикого зверя. Тем не менее она решила обращаться с ним со всей добротой и вежливостью, на какие только была способна. Она даже стерпит обиду. Господь свидетель, за последние два года у нее было достаточно практики в этом.

- Вы бы предпочли, чтобы я уехала? - спросила она. - Я так и сделаю, если вы этого хотитк.

Себастьян молчал еще долгое мгновение. Наконец он пожал одним широким плечом.

- Вы гостья моей сестры. Оставайтесь.

Сильвия тихо выдохнула. Она чувствовала себя служанкой, которой только что дали испытательный срок на работу.

- Без сомнения, это будет приятной переменой по сравнению с тем, что вы делаете в Лондоне.

- Я гувернантка, - напомнила она ему. - Я учу чтению, письму, рисованию и музыке двух очень юных леди.

Он издал пренебрежительный звук, показывая, что это было совсем не то, что он имел в виду. Она подождала, пока он уточнит.

- Я про то, что вы делаете вне работы, - хрипло сказал он. - Вы же не проводите каждый час в классной комнате.

- Иногда мне так кажется.

- У вас нет свободного времени?

- Очень мало за пределами дома.

- Даже судомойкам предоставляется полдня в воскресенье.

- Так оно и есть, - сказала Сильвия, стараясь не обидеться на сравнение. - Но гувернантка - это не судомойка, милорд. Кроме того, по воскресеньям я посещаю церковь вместе с семьей.

      Она поколебалась, прежде чем добавить:

- У меня свободных полдня в среду.

Себастьян воспринял эту информацию в загадочном молчании.

- Обычно я хожу за покупками, - сказала она ему. - Или на прогулку.

Его здоровый глаз был насыщенного темно—коричневого цвета, почти черного на вид. На мгновение там что-то мелькнуло.

- В одиночестве, я полагаю.

У Сильвии возникло тревожное чувство, что на самом деле он хочет знать, есть ли у нее ухажер. Ответом было решительное "нет", но ей не хотелось признавать это. И меньше всего перед мужчиной, который отверг ее. Она тщательно подбирала свои следующие слова.

- Это удел каждой гувернантки - вести уединенное существование.

- Действительно?

- Да. Есть даже мрачная маленькая брошюрка на эту тему. Руководство молодой гувернантки для изысканного трудоустройства. Адвокат моего отца дал ее мне, когда я обратилась к нему за помощью после смерти папы. Ее написала женщина по имени миссис Блэнд, сама бывшая гувернантка, я полагаю, и та, которая, как я подозреваю, подвергалась всевозможному жестокому обращению во время своей работы.

      Она совершенно бессознательно улыбнулась.

- С тех пор я часто подумываю о том, чтобы написать собственную брошюру с советами. Что-то более обнадеживающее. Хотя, осмелюсь предположить, она и вполовину не будет продаваться так хорошо. У миссис Блэнд была явная склонность к готике.

Себастьяна, казалось, не позабавила ее попытка рассказать беззаботную историю. Он смотрел на нее так же надменно, как и тогда, когда она впервые вошла в комнату.

- Вы должны простить меня, мисс Стаффорд, но мне трудно поверить, что вас вполне устраивает роль вышестоящей служанки.