Ну, хоть Глик пробился с этой девственницей. С ней, как видно, было и будет все очень легко. Здесь подпиши, сделай это, туда подвинься, улыбнись. Но почему нельзя, чтобы всегда было так просто?
В его машине зазвонил телефон, он поморщился, потянулся и снял трубку. Боже, до чего он ненавидел говорить по телефону и одновременно вести машину. Это нервировало его и усиливало астму. Он вздохнул.
– Алло? – сказал он.
– Мистер Ортис? Майкл Маклейн на линии, – сказала его собственная секретарша. – Соединять?
– Да. – Последовали щелчки. Сай едва не наехал на бордюр на выходе к Бербэнку. Иисус!
– Мистер Ортис? На линии Майкл Маклейн. – На этот раз это была секретарша Майкла. Майкл заставлял ждать себя. Ну, да ладно, кончатся скоро и эти дни, если он справится с такой штучкой, как «Аккбар».
– Черт возьми, я знаю! Эй, старый испанский перец, как дела? – Сай резко повернул, чтобы не наскочить на «тойоту», которая едва не срезала его. Он чуть не выронил телефон, подхватил его, и попытался сделать вдох.
– Что случилось, Майк? – спросил он. Он знал, что Майкл ненавидел, когда его называли Майк.
– Слушай, я хотел узнать, что там с Рексом Аддисоном и сценарием, который мне понравился.
Сай вздохнул. Рекс Аддисон не собирался снимать Майкла в своей следующей картине, в своем боевике. Упаси Боже, Рексу было всего двадцать восемь. Он вырос на фильмах Майкла Маклейна. Для Рекса Майкл был старым перцем. А ерунду, в которой Майкл сам исполнял все трюки, охотно брали, но у Рекса был здравый смысл.
– Слушай, мне кажется, мы бы сделали это гораздо лучше, – сказал Сай. – У сценария нет стиля, нет изюминки.
– Черт с изюминкой. У Аддисона в последних трех были ножки. Я могу дать ему стиль.
– Черта с два. Слушай, Майк. У меня есть нечто получше, приятель. Я видел на неделе, это отлично.
– И кто там ведущий? – с подозрением спросил Майкл.
– Рикки Данн.
– Кто?
Майкл отлично знал, кто такой Рикки Данн. С его участием уже были сняты две картины, имевшие невероятный успех. Журнал «Пипл» присвоил ему титул «самого сексуального из всех живущих». Сай вовремя вступил, чтобы не дать возможность устроить истерику.
– Он подписался на роль архитектора в новой вещи Бенсона.
– Отлично. А я тот, кто покажет ему, как возводить небоскреб? К черту.
– Майкл, приходит час в карьере человека, когда он должен расширить…
– Я наибольшие сборы даю. Мое имя на заголовках, одно…
Сай знал, что это невозможно. Черт, возможно, Майкл тоже знал, что это невозможно. Хотя нельзя ничего предвидеть: это этих людей так велико, что они теряют ощущение действительности. Сай потянулся к ингалятору.
– Слушай, старче, почему ты хочешь пробиться таким путем? Мог бы заодно прихватить всех поклонников Рикки Данна.
Сай знал, что Рикки ни за что не сдался бы и не уступил свое первое место. К чему это? С другой стороны, Майкл вот уже три года не участвовал в боевиках. Он должен быть благодарен за такую возможность. Сай знал, как склонять его в этом направлении. Поскольку, если он сможет таким образом продать Майкла, он целое состояние сколотит себе в результате этой сделки – еще он представил Бенсона, своего клиента, и сценарий.
– Майк, – начал он убеждающим тоном, – это настоящая возможность. Боб Редфорд просил посмотреть сценарий.
– Слушай, не говори мне, что играть новичку вторую роль – это называется расширением. – Майкл кричал.
– Возьмем Пола Ньюмена, – снова начал Сай.
– Пол Ньюмен, ему уже почти семьдесят. Мне же сорок шесть.
– Майкл, тебе пятьдесят три, и все это знают, кроме тебя.
– Слушай, я по-прежнему играю как всегда хорошо. И любовь кручу не хуже. Даже лучше.
– Благодарю небо, мы этого не узнаем, – сказал Сай. Он резко нажал на тормоза, чуть не пробив своей головой ветровое стекло и едва не въехав в хвост впереди идущего «бенца». «Madre di Dios, дороги наводнены середняками!»
– Слушай, сделай одолжение. Подумай о картине Рикки Данна. Это то, что тебе надо сейчас.
– Иди к черту! – закричал Майкл и бросил трубку. Madre di Dios, неужели надо было доходить до этого? Майкл в последнее время сдал, он начал стареть, но он все еще был необходим, он нужен был Саю как клиент, по крайней мере еще год или два. Сай почувствовал нехватку воздуха и снова потянулся через сидение за ингалятором. Ну, хорошо, допустил он. Он расстроен. Обычно такие вещи его не волновали. В конце концов, он уже достиг высот. Он был непревзойденным составителем сделок, славился на весь Голливуд. Возможно, Эйприл Айронз и была могущественной и даже заметно, но она не входила в его лигу. Никто не входил. Еще в двадцатые Индустрией заправляли такие люди, как Лески и Мейер: это были шефы, хозяева и султаны студий, они держали во власти жизнь и смерть на экране через своих исполнителей. Затем, во второй половине сороковых, все стало меняться. Становились независимыми звезды, система студий начала распадаться. Но ни одна звезда, какой бы известной она ни была, не обладала сверхмиллионной властью. Уорнер и Мейер удержались лишь потому, что управляли дюжинами их, и никакие студии не осилили бы содержание дюжины крупных звезд.
Но агенты звездам не платят. Это они оплачиваются звездами. Такая постановка была отличной. Чем более крупный талант представишь, тем большей властью будешь обладать и тем больше сделаешь денег. Так появилась целая серия агентов. В сороковые ими были Лю Вассерман и Леланд Хэйворд, в пятидесятые и шестидесятые – Лю Вассерман и Ара Сагарьян; в семидесятые – Лю Вассерман и Сю Менджерс; в восьмидесятые – Майк Овиц. Теперь, с улыбкой подумал Сай, кладя на место ингалятор, теперь – это я. Очередной Лю Вассерман.
Он убеждал себя, что должен быть счастливым. Более чем. Богатым. Ведь у Сая Ортиса была тайна. Да у него их было много, но была одна лишь очень большая тайна. Он держал винный погребок, так говорила еще его бабушка.
Когда он был маленьким, бабушка воспитала его и пятерых его сестер. Тиа Мария, так звали ее все соседи, держала местный винный погребок, и все вокруг стремились к ней. Именно бабушка научила его большему, чем мог сам Уортон.
– Пепито, если б я была Рокфеллером, – говорила она, заглядывая глубоко в глаза Сая, – я была бы богаче Рокфеллера. Знаешь почему? – Он качал головой. – Потому что я содержала бы винный погребок.
Теперь Сай, почти как Рокфеллер богатый, сам стал владеть собственным погребком. Трудно было жить, торгуя телами, передавая их директорам и получая проценты, когда они при этом богатели. Да, когда получалось, то получалось много. Но с самого начала Сай понял, что, работая в этой индустрии, надо помнить и о погребке. Он так и делал. Он основал дутую корпорацию, точнее – две. Одна из них продавала сценарии – все раскупались дешево, в основном бесполезные – большинству звезд и их компаниям и студиям ничего не приносившие. Другая скупала права его клиентов за цену, равную одному доллару, и продавал за гораздо большую. Столкновение интересов? Возможно. Но очень, очень выгодно. И ему еще не попадалось ничего настолько прибыльного, как эта сделка с фирмой «Фландерс Косметикс». Девушки уже стремились заключить контракты, и тут необходимо было действовать, иначе все они были бы моментально распроданы.
Сай был уже в нескольких кварталах от своей конторы. Он плавно проехал на красный свет и свернул на широкую улицу. Он с облегчением вздохнул. Да, иногда было легко. По крайней мере с блондинкой, и сулило прибыль. Шарлин Смит. Это была видная девушка. Глик откуда-то достал ее.
Но еще оставалась постоянная борьба за то, чтобы не сорваться и удержаться на вершине. Сай горевал о том, что потерял рыженькую. Он пытался сделать глубокий вдох. Все постепенно. Сегодня надо было лишь подписать контракт с этой нью-йоркской актрисой Марти, убедить Майкла Маклейна сняться в фильме Рикки Данна и одолеть Эйприл Айронз. Ну, а после можно и подышать, если получится.
Джан сидела за столом напротив Сая Ортиса, глядя как он говорил по телефону. Ох, как ненавидела она всех этих негодяев. Торговцы плотью, думала она. Зло индустрии, но невольно признавала – зло необходимое. Ей не хотелось быть здесь. Но Марти советовал прийти к Ортису. А что советует Марти, Джан исполняет. Начать, завершить, чтобы ни сказал, сделает все. Ну, почти все.
