С этими словами Нейл повернулся, подошел к пропускному пункту, бросил сумку на конвейер и прошел через контроль. Он не оглянулся. И исчез.

Мери Джейн стояла на тротуаре и ожидала автобус-экспресс, чтобы добраться до города. Она вытерла глаза мягкой салфеткой, потом бросила ее в мусорный ящик и тут же увидела, как на стоянку въезжал автобус. Мери Джейн сняла глупый маленький браслет и заколку и тоже бросила их в мусор. Потом, не оглядываясь, она вошла в автобус.

Когда Мери Джейн вернулась в свою квартирку, ее встретил Миднайт. На полу лежал конверт.

«Что это еще? – подумала Мери Джейн и вскрыла его. – Меня что, выселяют, или какая-нибудь телекомпания приглашает на прослушивание безработных актрис?» Она достала письмо.

«Ваша бабушка умерла сегодня утром. Пожалуйста, приезжайте в Элмайр не позднее завтрашнего дня, чтобы выполнить необходимые формальности. Пожалуйста, пригласите Эдварда Робинсона».

Мери Джейн не отрывала глаз от письма. Ее бабушка умерла. После всех ложных вызовов и жалоб Мери Джейн решила однажды не откликнуться на очередной вызов. И вот бабушка умерла. Без слез, совершенно обессиленная, Мери Джейн смотрела на кусочек бумаги. Ее бабушка умерла!

Страхи Шарлин начали потихоньку убывать, ей нравилась комфортабельная и удобная жизнь в компании с Доубом. К тому же, думала она, если полиция и ищет ее с Дином, то, конечно, она не станет искать целую семью. Вместе все трое были похожи на семью. В машине было приятно путешествовать. Доуб рассказывал смешные истории, а Дин был занят наблюдением за номерами машин.

– Посмотри! Оклахома! Оклахома! «Оклахома – это о'кей!» – прочитал он девиз штата.

– Никогда не пугай меня так, – рассердилась Шарлин.

– Что же, по крайней мере, они и не претендуют слишком на многое, – мягко сказал Доуб. – Не как Луизиана!

– Рай для спортсмена! – сказал Дин с гордостью в голосе.

– Зависит от того, что именно вы считаете спортом, – жестко парировал Доуб.

Они останавливались на заправочных станциях, Доуб наполнял бак водой, продавал дюжину пилюль, и путешествие продолжалось. Они провели больше недели в Аризоне, потом переехали в Неваду. На границе каждого очередного штата Шарлин молилась и тяжело вздыхала.

В ту ночь, совсем в другом мотеле, на этот раз не доезжая Карсон-Сити в Неваде, Шарлин преклонила колени и поблагодарила Бога за то, что Он ниспослал ей помощь и благословение и позаботился о ней и Дине. Она поблагодарила Его за встречу с Доубом, который был и джентльменом, и добрым христианином. Потом она помолилась за души Бойда и папы, Шарлин встала, подошла к ночному столику и выдвинула ящик. Там была Библия. Бог вел их. Хотя, наверное, Библия была в каждой комнате мотеля, как мыло или шампунь. Девушка подошла к двери ванной комнаты, постучала и позвала Дина.

– Здесь тоже есть Библия, Дин. Ты готов?

– Что мы будем читать сегодня? – спросил Дин из-за двери. Шарлин взяла книгу в черной обложке и отложила ее в сторону.

– Я предпочитаю читать мамину Библию, – сказала она, положив Библию на место и достав вместо этого потрепанную мамину книгу. – Я еще не знаю, Дин. Ты знаешь, я люблю открывать ее наугад. Мне кажется, что так сам Бог и мама посылают нам весть о себе.

С тех пор как Доуб сказал ей о Дине, Шарлин вновь и вновь обдумывала его слова. Ложь, что Дин ей не брат, была неприятна. Но еще больше ее тревожило то, что мальчик на самом деле был ее приятелем. И лишь наполовину братом. Все это было так сложно. Дин во многих отношениях был как ребенок. Но он был и ее защитником. Шарлин заботилась о нем, но и он был ей нужен. Они были одной семьей. Дома, в Лэмсоне, ее эта проблема не беспокоила. В пути же их отношения тревожили ее по-настоящему.

Дин вышел из ванной комнаты.

– Прочти мне о Данииле и льве, Шарлин. Я люблю это место и не совсем понимаю многие другие.

Шарлин села на край кровати. Дин растянулся во всю длину, на нем были только шорты. Глаза его были закрыты, руки лежали за головой, на губах застыла мирная улыбка. Шарлин посмотрела на него, очарованная как всегда красотой и совершенством его тела. Он напоминал ей ангела, испуганного, мягкого, любящего ангела, и на ней лежала ответственность позаботиться о нем, постараться уберечь его мягкость и красоту от грубостей жизни. Шарлин знала, что не слишком-то умна, но по крайней мере достаточно умна, чтобы уберечь их обоих от множества злых людей, которые населяют Землю.

Девушка перелистала страницы затрепанной маминой Библии и открыла ее на определенной странице.

– Сегодня, Дин, мы будем читать Второзаконие, глава десятая, стих девятый. Это из Ветхого Завета, Дин, до рождения Христова. – Шарлин пригляделась к тексту и увидела, что одна из строчек была отмечена карандашом. Пометка была сделана маминой рукой. Таких пометок в Библии было много. – Дин, подумать только! Маме тоже нравился этот отрывок, она отметила его. Давай посмотрим, что она говорит нам словами Господа Бога.

Шарлин облокотилась о спинку кровати и положила Библию на колени. Когда она уселась, Дин повернул к ней лицо, прижался головой к ее бедру и перебросил руку через ее ноги. Глаза его были закрыты.

– Это место отметила мама, – сказала Шарлин брату. – «Где левит не имеет части в наследстве со своими братьями, Бог его наследство, в соответствии с тем, как твой Бог пообещал тебе».

Шарлин медленно закрыла книгу, держа палец вместо закладки и задумчиво повторяя библейские слова. Она вспомнила о том, что посоветовал ей Доуб, и по рукам у нее побежали мурашки.

– Продолжай, Шарлин, это так красиво.

– Дин, это послание от мамы, – мягко сказала она.

– Она говорит такие хорошие слова, Шарлин.

– Да, мама говорит нам кое-что очень важное. Сядь, Дин, и послушай меня.

Дин открыл глаза и уселся на кровать, прислонившись к спинке.

– Я не понимаю, что именно говорит нам мама, Шарлин. Она не говорит так, как обычно говорила дома.

– Это не совсем мамины слова, Дин. Это слова Господа Бога. Мама просто подсказывает нам, в какое именно место книги заглянуть. Сегодня вечером она посоветовала нам прочесть эти слова. Потому что она хочет сказать нам что-то очень важное. Она говорит, что левит не имеет части своего брата.

– Что это значит, Шарлин. Кто такой левит? – спросил Дин.

– Не имеет значения, кто такой левит. Главное, что он не имеет части своего брата.

Дин посмотрел на нее, и медленно, очень медленно в его чистых голубых глазах стал появляться страх. Шарлин обняла Дина за плечи и погладила его белокурые волосы, они так похожи на ее волосы.

– Дин, мама говорит нам, что отныне мы должны спать на отдельных кроватях. Мы выросли, и нам пора спать порознь.

– Но почему? Твое имя не Левит. В книге не говорится о Шарлин. И почему мама хочет, чтобы мы спали порознь? Дома она всегда укладывала нас в одну постель. Почему теперь она говорит нам спать по отдельности?

Дин чуть не плакал.

– Потому что мы не только спим. И это неправильно. Братья и сестры не должны спать в одной постели. Нельзя, чтобы они прикасались друг к другу так, как мы это делаем.

Лицо Дина искривилось. Шарлин стало больно за него.

– Значит, мы не можем быть рядом и чувствовать себя так хорошо, как обычно.

– Да, Дин. Мы можем быть близкими друзьями, но делать друг друга счастливыми, как обычно, мы не можем!

Шарлин вновь подумала о словах Доуба. О том, как он понимал их с Дином отношения. До того, как Доуб предупредил ее, Шарлин старалась не думать слишком много об этом. Ведь было так естественно ночью быть рядом с Дином, быть спокойной и счастливой рядом с ним. Да, они всегда были так близки. Шарлин и не могла спать по-другому. Это был их секрет. Но Доуб был хорошим человеком, а теперь и мама сделала им знак словами из Библии. Ее предупредили дважды.

Шарлин поднялась с постели и накрыла Дина одеялом. Она заметила, как под шортами напряглась его плоть, и быстро прикрыла мальчика.