Лайла улыбнулась первый раз за то время как познакомилась с Миносом Пейджем.

– Думаю, вы уловили основную тему, мистер Пейдж. Сколько это будет стоить?

– Десять тысяч долларов. Аванс. Для начала. Расходы оплачиваются отдельно. Будут, без сомнения, поездки.

– Отлично, когда начнете? Детектив прочистил горло.

– В тот самый момент, когда чек с авансом будет принят к оплате. – Он пожал плечами, как бы извиняясь. – Такова политика компании.

Лайла открыла сумочку, вынула чековую книжку и стала заполнять чек.

– Между прочим, – сказала она, – есть еще одно обстоятельство, не столь уж важное. – Она вручила Миносу чек. – Это, я думаю, будет связано с дополнительной оплатой.

Лайла снова открыла сумочку, положила туда чековую книжку и вынула маленькую пачку писем, скрепленную резинкой.

– Я их получила недавно. Мне время от времени пишут сумасшедшие, вам это, должно быть, понятно. Но это уж слишком. Они написаны членом какой-то лиги. Их подписывает парень, именующий себя Джагхед.[17] Не могли бы вы заняться и этим?

Лайла встала и вручила письма Миносу.

Детектив открыл первый конверт и вытащил лист бумаги.

– ПОСЛЕДНИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ ЛИГИ ПО БОРЬБЕ С НЕПОТИЗМОМ,[18] – прочитал он. – СМЕРТЬ ЛАЙЛЕ КАЙЛ. Догадайтесь, какая дочь известной кинозвезды получила роль в фильме «Трое на дороге?» Конечно, Лайла Кайл. А она говорит в своем недавнем интервью журналу «Пипл», что ей нужно много работать и постоянно трудиться…

Минос сложил бумажку и сунул обратно в конверт.

– Конечно, вы должны получать и такое. Письмо ненависти. Дорогу кому-то перебежали.

– Но таких много. Сумасшедшие. Я не верю в существование лиги сумасшедших. Письмо было подсунуто мне под дверь. Не по почте. Это уже кое-что показывает. Сумасшедшие, с которыми мне, может быть, приходится иметь дело. Это меня беспокоит.

Минос Пейдж кивнул.

– Не нужно беспокоиться. Я позабочусь об этом. Сразу же, как только будет оплачен чек.

Сай Ортис смеялся с подлинным наслаждением. Он добился своего! Сай повесил трубку и подумал, что мог бы сплясать испанский танец. А почему бы и нет? Он победил в самой большой игре в покер за всю свою карьеру! Он подписал договор с Лайлой Кайл. И самое сладкое в этой истории то, что она ушла от Ары Сагарьяна к нему, Саю Ортису, «мокрой спине»,[19] «Джонни-приди-позже». У него три дамы против пустой руки Ары! Ха! Пусть сопляки носят по два носовых платка, мать их!..

Конечно, Лайла – настоящая сука. Но она, по крайней мере, породистая сука, хорошего происхождения. И работать с ней будет легче, чем с выскочками. А если уж он мог держать в руках Крайстал Плинем и эту «пута де дьябло»[20] Джан Мур, он сможет держать в руках и Лайлу. И сможет помочь ей в заключении выгодных контрактов. Ведь у Лайлы есть качества, которых те девчонки лишены. В ней есть НЕЧТО, что даже выше таланта, то магическое свойство, которое заставляет людей идти и смотреть все фильмы с ее участием. Сай подошел к окну своего офиса и рассмеялся. Подождем, когда все агенты города услышат об этом.

Девять недель фильм «Рождение звезды» снимался в Северной Калифорнии. Джан прилетела на самолете Международных студий, а когда они приземлились в аэропорту Окленда, их уже ждал «лимузин», который доставил прибывших в отель «Купертино», где собрались участники съемки и съемочная группа. Наутро Джан отвезли на место первой съемки и показали комнату для переодевания, где ее уже ждала Май.

Джан посмотрела в зеркало. Она была в большом, удобном трейлере. Куда шикарней, чем та железная коробка, в которой ей пришлось обретаться, когда снимался фильм «Трое на дороге». Эйприл все делает первоклассно. В трейлере были большое и хорошо освещенное зеркало и отлично сделанный туалетный столик красного дерева. Ванная комната. Со вкусом меблированная комната отдыха, с цветами, с бронзово-хрустальными светильниками, и отдельно – спальня с большой кроватью! Нет, не для того, чтобы проводить в ней ночь, конечно. Это только на тот случай, если актрисе вздумается вздремнуть днем! Джан почувствовала себя настоящей кинозвездой. В большой хрустальной вазе цветы – подарок от Эйприл Айронз.

Но выглядит ли Джан как звезда? Она стала озабоченно исследовать свое лицо перед зеркалом. Даже появление Май, которая притащила еще один чемодан, не могло отвлечь Джан от испуганного самосозерцания. Но все-таки неприлично долго рассматривать себя в зеркало в присутствии другого человека, даже если чувствуешь себя с ним так хорошо и спокойно, как с Май.

Этой ночью Джан снился сон: она раздевалась на сцене перед полным зрительным залом театра. Сначала она обнажила одно бедро. Потом второе. По залу прошел ропот. Затем живот. Затем груди. Зал стал смеяться. Джан схватилась руками за лицо и нащупала нос старухи, старый, вялый подбородок. Зал ревел от хохота. Джан проснулась вся в поту.

Она почувствовала, что обливается потом и сейчас, отвернувшись от зеркала. Но вот Джан встретилась глазами с Май.

– Ты всегда считала себя красивой?

– Никогда.

– Как никогда? – удивилась Джан. – Май! Ты же была самой красивой женщиной своего времени. И ты никогда не считала себя таковой?

– Теперь-то я знаю, что была. Теперь я вижу это, когда смотрю старые кинокартины. Но тогда – нет. Мне всегда казалось, что у меня что-то не так. Рот слишком велик. Глаза слишком круглые. Я всегда себя с кем-то сравнивала: сначала с другими девушками, потом с другими женщинами. А когда я приехала сюда! Голливуд! Треда Бара! Ты не можешь себе представить! И Надя Негрон. И, конечно, Гарбо. Лицо из всех лиц. Я никогда не была так хороша. И перед камерой, и перед мужчинами. Время, когда я была красивой, ушло безвозвратно.

Джан смотрела на Май в зеркало, потом повернулась к ней. Лицо у старухи было все еще элегантным в том, что касалось костной структуры, но кожа в морщинах, мешках, возрастных пятнах. Джан же была юной, свежей. Ну и как долго она будет оставаться такой? И достаточно ли она красива? Достаточно ли красива, чтобы заполнять своим лицом большой экран в «Триплекс Одеон»? Она определенно не такая милашка, какой была когда-то Май. Но Джан зачем-то слишком много внимания обращает на свои недостатки. Впрочем, ведь и Май поступала так же. И Шарлин говорила ей, что не чувствует себя такой красивой, как Лайла или даже сама Джан. А Лайла… Ну да, Лайла капризна. Никто не смел фотографировать ее без условия, что она первой посмотрит снимки и сочтет нужным или ненужным публиковать их.

Теперь, опасаясь большого экрана, Джан изучала свою внешность. Это не только ее работа, но и Джерри, гримера, Ласло – художника, Боба – кинооператора – все они вместе будут работать над тем, чтобы Джан выглядела хорошо. Джан посмотрела на Май, которая уже прошла через все это.

– О дорогая, – сказала Май, – ну почему тебя так беспокоят съемки? Ты будешь выглядеть прекрасно. Слушай, они сначала все изучат и выберут наиболее выигрышные точки для съемок. Ты будешь само совершенство.

– А я-то надеялась, что я уже такова. Май рассмеялась.

– Дорогая, не будь такой глупенькой! Почему Джин Артур показывали только с одной стороны. Всегда левый бок. Все знали это. Это не смущало Капру. И Клодет Колберт тоже. Она француженка, очень шикарная, но лицо, как это… как тыква. Была специальная подсветка для ее щек. Даже Элизабет Тейлор. Тень на верхней губе. Всегда прикрывала. Так в чем проблема? – Май рассмеялась.

Джан знала, в чем ее проблема. Первое. Она боялась за свою внешность на большом экране. Второе. Она боялась за Сэма. Третье. Она сердилась.

– 3ачем все эти ухищрения, – спросила Джан, хотя и не ждала ответа. – Показывать только одну сторону. Давать подсветку, ретушь? Зачем не показывать нас такими, какие мы есть?