Лайла посмотрела на огромную коробку, которую поставил на стол Робби. Она уже давно не видела его, но старый гомик выглядел так же патетично, как всегда.

– С днем рождения меня, – сказала Лайла, улыбаясь.

– Я был вынужден подождать, пока Тереза была на месте. Другого выхода не было. Я не знаю, что она станет делать, когда обнаружит пропажу. – Он вспотел, и его круглое лицо выражало крайнюю озабоченность.

Лайла только хмыкнула. Ей надо было готовиться к вечеру с Марти – еще много чего надо сделать, – и ей некогда было тратить время на этого важного толстяка. Несколько месяцев он добывал и наконец-то принес полагавшуюся дань, поэтому теперь Лайла может и простить его. Она посмотрела на коробку сверкающими от удивления глазами.

– Хорошо, – коротко сказала Лайла. – А сейчас у меня много дел, которые еще необходимо сделать. Я скоро ухожу.

– К кому-то, кого я знаю? – радостно спросил Робби.

«Можно подумать, я собираюсь тебе довериться», – зло подумала Лайла.

– Может быть, – ответила она равнодушно. Потом подошла к двери. – Всего хорошего, – сказала она, указывая Робби на выход.

– Неужели у тебя нет времени хотя бы на чашечку кофе? – спросил он. Лайлу раздражали просящие интонации в его голосе; ее это злило и не вызывало симпатии.

Лайла не отличалась проницательностью, но знала, что она всегда возьмет свое, а потому не выносила чьей-то слабости.

– Нет, даже для эспрессо времени нет! – сказала она радостно и захлопнула дверь перед его просящей физиономией.

Лайла удобно расположилась на софе в комнате для просмотра в доме Марти. Ужин был великолепен, а теперь они посмотрят похищенную копию «Рождения». Она знала, что бросила Марти вызов, и тот принял его.

– Включай, Салли, – сказал Марти в переговорное устройство, гася свет.

Фильм начинается неожиданно. Майкл Маклейн встречает шлюху. Он имеет у нее успех. Она официантка, но обладает талантом. Майкл помогает ей. Он уже на закате славы, но она обожает его. Все было в порядке, но ничего особенного. Марти нервно заерзал в кресле. Ему фильм не нравился.

Затем Майкл на экране наклоняется к Джан.

– Докажи, что ты доверяешь мне, – сказал он, и впервые его глаза ожили. Следует общий план: его руки, девушка вырывается, он вновь берет ее руки. Потом крупный план ее рта, его бедра, снова ее рот.

Майкл на экране застонал, и Лайле показалось, что и Марти застонал. Затем рука Джан высвободилась и вцепилась в обнаженную ягодицу Майкла, как будто она еще не насытилась им.

– Боже мой! – выдохнул Марти.

– Обожай меня, – умолял Майкл, и сцена закончилась. История разворачивается и следует еще одна сцена любви, на этот раз на пустынной улице. Майкл практически раздевает ее, занимается с ней любовью, не обращая внимания на случайных прохожих. Джан просто великолепна, ее ноги, ее грудь – все само совершенство.

Лайла была загипнотизирована. Конечно, это было спорно – но это было красиво снято. И это было очень сексуально. В темноте Лайла протянула руку к Марти и как бы невзначай пощупала его между ног. Внутри у нее как будто горели угли.

– О, у тебя встал! – закричала она, это звучало как обвинение.

– Лайла, я…

– Тебе она нравится. Ты хочешь ее!

– Лайла, не глупи. Это всего лишь фильм. Это сексуальный фильм. Я…

– Черт бы тебя подрал! – заорала Лайла. – У тебя встал на нее. Ты считаешь, что она больше женщина, чем я. – Она почти визжала. За ней Майкл и Джан продолжали спаривание. – Ну, говори!

– Салли, пожалуйста, выключи, – крикнул Марти в переговорное устройство. – Ты можешь идти. – Он включил свет и посмотрел на Лайлу. Впервые она продемонстрировала собственнический инстинкт. – Лайла, все произошло совершенно автоматически. Хорошее порно на меня всегда так действует. Я очень впечатлителен, Лайла. Но я потрясен – увидеть Джан в порнофильме. Я и не представлял…

– Ты хочешь ее? – спросила Лайла.

– Я хочу тебя и только тебя, – сказал он. Лайла упала на софу и разрыдалась.

– К ней будет приковано все внимание. Она получит и «Эмми», и «Оскара».

– Ты что, сошла с ума? В этом пуританском городе? Эйприл сделала это из отчаяния. Иначе фильм просто не пошел бы. Я имею в виду, на какой уровень рейтинга может он рассчитывать? Телевидение будет в ярости. Фландерс будет взбешен. Джан может расстаться с контрактом этой фирмы.

– На самом деле? – Лайла вытерла глаза. – Ты думаешь, что он не будет иметь успеха?

– Боже мой, Лайла. Одна из любимиц Америки трахается с Майклом Маклейном! О чем здесь можно говорить? – Марти засмеялся. Он подошел к столику у стенки и взял пакет. – Не беспокойся, дорогая, она уже ушла в историю. Лучше посмотри, что я для тебя приготовил.

Марти вручил ей сценарий.

– Что это? – спросила Лайла с подозрением.

– Самая лучшая карьера для молодой актрисы, какую я когда-либо видел за последние десять лет. И это для тебя. Мы сможем снять это до начала следующего сезона. «Парамаунт» уже дал мне зеленый свет.

Лайла вскочила с софы и бросилась к нему через всю комнату.

– Да! Да! – кричала она и крепко его обняла.

– С днем рождения! – сказал Марти.

– О, спасибо!

Вот оно! Вот оно! Она станет известнее и Джан Мур, и Шарлин Смит. В этом Лайла уже была убеждена до того, как фильм был снят. Марти никогда не делал ничего второсортного. Это будет что-нибудь претендующее на «Оскара». Теперь, после съемки шоу и с почти уже наверняка полученной «Эмми», Лайла была уверена, что она станет значительной величиной в этом городе – самой значительной за последние годы. И самой красивой! Она будет известнее, чем ее мать. Известнее, чем Тереза О'Доннел! Лайла вздрогнула при мысли, что она чуть не отвергла Марти и в результате чуть не лишилась и его, и новой роли. Она протянула к Марти руку.

Только Марти был достаточно могущественным, чтобы сделать это для нее. Только Марти так сильно ее любит, что сделал это для нее. Может быть, они и не составляли совершенную пару. Он был тем человеком, до которого Лайла не хотела бы и дотронуться, но хорошо к ней относился. Он заботился о ней так, как никто до сих пор не заботился. Слезы полились из ее глаз.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Хорошо, – сказал он просто. Марти встал и прошел к камину. – У меня еще кое-что есть для тебя – сказал он, протягивая Лайле маленькую бархатную коробочку.

Лайла взяла ее и быстро откинула крышку. Внутри на фоне белого шелка переливался огромный бриллиант.

– Двенадцать каратов. Чистой воды. Чистого цвета. Само совершенство, как ты, – сказал Марти.

Лайла не могла оторвать взгляд от кольца. Бриллиант ловил отблески умирающего в камине огня и дробил их на тысячи маленьких точечек света, бликами переливавшихся по полу и стенам. Кольцо было слишком дамским, таким вызывающе эффектным, что у Лайлы перехватило дыхание и она не могла оторвать от него глаз.

– Ты выйдешь за меня замуж, – твердо сказал Марти.

Джан не могла ни есть, ни спать. Сцена с Сэмом была ужасной. Он догадался, кем она была на самом деле. Сэм был не просто зол, он был разъярен. И Джан, как ни странно, чувствовала себя виноватой. Виноватой за то, что лгала ему, за то, что позволяла себя любить. Он вылетел из ее дома шокированный, раненный, разъяренный, но через пять дней, пять долгих дней, он позвонил ей, зная, что ее не будет дома, и оставил послание. Сэм говорил, что отдает сейчас все силы фильму, что ему надо доснять несколько эпизодов, и будет отсутствовать несколько недель. За это время он все обдумает, но хочет ее видеть и позвонит ей как только вернется.

Больше он не звонил. Джан была слишком умна, чтобы надеяться на то, что время все излечит, что он сумеет соединить свою любовь к Мери Джейн с любовью к ней сегодняшней. Но разве она хотела этого? Хотела ли она столь эгоистичного человека, который только и занимался самолюбованием, человека, который и ее был в состоянии воспринимать лишь через себя. Он считал, будто Мери Джейн сделала все это ради него и для него. Что за кретин!