Прежде чем Шарлин успела что-нибудь сказать, Флора Ли была возле Дина.

– Мой мальчик, мое дитя. – Флора Ли положила Дину руки на плечи, уткнулась ему в шею и плакала. – Ты так вырос, а я тебя не видела. Мамуля дома, малыш. Твоя мамуля дома.

Дин не двигался, но его взгляд встретился с взглядом Шарлин.

– Мамочка, почему бы тебе не присесть? – Он провел Флору Ли к дивану и осторожно усадил ее.

– А теперь, если ты немножко посидишь, мы с Дином кое-что приготовим на кухне. Мы скоро вернемся, о'кей? – засуетилась Шарлин.

– Думаете, я пришла на выпивку? Что-нибудь празднуем? – попыталась подняться Флора Ли.

– О'кей, мама, – остановила ее Шарлин, толкая Дина перед собой на кухню.

– Это не мамочка, – сказал Дин, когда они закрыли за собой дверь.

– Что ты этим хочешь сказать, Дин? Конечно же это она! – Шарлин почувствовала себя несколько нехорошо.

Дин покачал головой.

– Нет, не она. Я помню, как пахла мамочка. А у нее запах не такой, как у мамочки.

– Ну, люди ведь меняются. Она не так молода, как была. Вспомни, когда ты был маленьким мальчиком, и мама повела тебя в школу в первый день? Помнишь? Ты рассказывал мне, что помнишь?

– Ага, помню. Мама была красивая и не жирная, и у нее были коричневые волосы. И на ней не было косметики. Она не пахла, как папуля.

– Дети, вы идете? – вопила Флора Ли из гостиной. – Не забудьте, мы должны выпить вместе.

– Дин, пожалей ее.

Когда они вернулись, Флора Ли сидела на диване с раскрытой Библией на коленях. Она посмотрела на них, и ее накрашенное лицо искривилось.

– Вы хранили мою Библию с тех самых пор, как я последний раз виделась с вами?!

– Мы старались жить по хорошей книге, как наша мамочка учила нас, – сказал Дин и взял из рук Флоры Ли Библию, а потом дал ей стакан водки и эль. – Правильно, Шарлин?

– Да, – сказала она. – Только так, как ты учила нас, мамочка.

– За что будем пить? – спросила Флора Ли, судорожно сжимая стакан.

Дин долго смотрел на мать. Флора Ли заметила, как он критически оценивает ее, и через силу опустила стакан.

– Ну, – сказала она. – В моих руках револьвер, что ли? Вы что не рады меня видеть?

– Конечно, мы рады тебя видеть, – сказала Шарлин и обняла несчастную женщину. – Правда, Дин?

Дин стоял, все еще держа Библию в руках. Он молчал.

– А у меня готов прекрасный ужин, – сказала Шарлин. – Почему бы нам не поесть?

На ужин была жареная курица и пирожные. Говорила в основном Флора Ли. Она хотела знать все подробности о работе на телевидении, о том, как Шарлин получила эту работу, о звездах, которые с ней работают. Кто они? Она похвалила одежду Шарлин, приготовленную ею еду, дом, костюмчик, в который был одет Дин, и поведение собак. Затем она оттолкнула от себя тарелку и попросила еще немножко выпить, а потом решила осмотреть дом.

Шарлин провела мать через большую гостиную в еще большую кухню и туалет, потом наверх, где были три пустовавшие спальни и комната, которую она занимала с Дином. Флора Ли остановилась.

– Вы вместе тут спите? – спросила она и странно посмотрела на Шарлин, заставив ее покраснеть.

– Дин боится темноты, – сказала она мамочке.

– У вас здесь много места, – отметила Флора Ли, когда они спустились вниз. – Пустующие комнаты. Вы должны посмотреть, где я живу. Мою квартиру можно уместить в углу вашей спальни.

– Может быть, ты захочешь жить с нами, мамуля, – предложила Шарлин. Она чувствовала, как стоявший рядом Дин скривился.

– Прекрасное предложение, дорогая, – рассмеялась Флора Ли. – Но я могу надоесть вам своими гостями. – Они прошли в гостиную. – Я нужна ТЕБЕ, Дин? ТЫ хочешь, чтобы твоя мамуля вернулась?

– Почему ты оставила нас, мамочка? – спросил Дин. Шарлин заметила, как изменилось лицо Флоры Ли. Улыбка во все лицо исчезла. На мгновение Шарлин показалось, что она увидела другое лицо мамули, лицо, которое было у Флоры давно, в Лэмсоне.

– Мой сладкий, я вынуждена была так поступить. Если бы я осталась, твой папуля убил бы меня. Мне нужно было убраться… Чтобы найти безопасное место, получить работу и все остальное. ПОТОМ я собиралась забрать вас обоих. – Флора Ли посмотрела в свой почти пустой стакан, который не выпускала из рук.

Дин опустил голову.

– Тогда почему ты не вернулась за нами?

Шарлин была озабочена тишиной, воцарившейся в комнате. Она тоже ждала ответа на этот вопрос, хотя, если быть честной, она никогда бы не заставила себя задать его. Наконец Флора Ли заговорила.

– Мой сладкий, все оказалось гораздо хуже, чем я могла ожидать. Я слишком долго не могла найти подходящей работы, чтобы где-нибудь поселиться постоянно. Я уходила с работы столько раз, что потеряла счет. А когда не работала, то мне едва хватало денег на себя и нечего было и думать, чтобы содержать двоих детей. А ведь, кроме всего прочего, только один из вас мой. – Флора Ли сделала паузу, потом выдавила из себя улыбку. – Если быть честной, вам было гораздо лучше с папулей. По крайней мере он мог предоставить вам жилье.

– Но ты сказала, что собиралась вернуться за нами. Мы ждали тебя. Ждали и ждали.

– Я знаю, малыш. – Теперь улыбка еще шире расплылась на лице Флоры Ли, она смеялась и морщилась при этом, как пустой бумажный пакет. – Но мамуля теперь вернулась, и поэтому давайте выпьем за то, что мы снова в конце концов вместе. Как я и обещала.

Шарлин почувствовала жалость к Флоре Ли.

– Конечно. А скоро мамочка собирается начать работать парикмахером, как она всегда хотела. Она пойдет в школу и все такое прочее. Правильно, мамочка?

– Ну, я вообще-то не думаю, что то место мне подходит, Шарлин, – сказала Флора Ли. – Они начинают работу в восемь утра. Ну а кто придет в это время, какой клиент? И будут сердиться, если я опоздаю. Будут бить меня по жопе при этих девчонках. Не хочу тратить время на такое дело.

– О! – вот и все, что могла сказать Шарлин.

– Но давайте же выпьем! – Флора Ли подняла стакан. – За счастливое воссоединение нашей семьи.

– Мы не пьем, – сказал Дин и пошел из комнаты, позвав за собой собак.

Шарлин отправила Флору Ли домой и провела два дня в основном за утешением плачущего Дина. А это было действительно трудно, потому что Шарлин самой хотелось плакать.

Потом она получила по почте посылку, которая, как она подумала, поможет им. Шарлин вызвала Дина из спальни и усадила рядом на диван.

– А у меня сюрприз, – сказала она и вытащила кассету.

В студии Шарлин была поражена звуком собственного голоса, записанного на пленку. Она не могла поверить в то, что это был ее голос, но мистер Ортис и другие настаивали на этом. Современная электронная техника могла сделать что угодно. Они хорошо потрудились, сделав ей голос настоящей певицы. Шарлин это очень впечатляло. Ей не верилось, но это впечатляло.

– Дин, послушай!

Шарлин вставила кассету и нажала кнопку. Она села поодаль и наблюдала за выражением лица Дина, когда музыка заполнила комнату.

– Что ты думаешь? – спросила она брата.

– Очень хорошо, Шарлин. Мне это нравится.

– Видишь, ты говорил, что я могла бы петь, и ты был прав, – рассмеялась Шарлин.

– Конечно, можешь. Но кто это поет? Шарлин посерьезнела.

– Дин, это я. Это мой новый альбом. Мистер Ортис прислал его. Помнишь, я делала запись?

– Конечно, помню, но это не ты. – Дин сделал паузу, прислушиваясь. – Шарлин, это не ты. Не важно, что ты говоришь или мистер Ортис. Я знаю твой голос, он не такой. Конечно, ты можешь петь. Но, Шарлин, не разрешай никому говорить тебе, что это твой голос, потому что это не ты.

Шарлин посмотрела на Дина и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Почему ты так уверен, Дин? Я хочу сказать, что доверяю тебе, но почему ты так уверен?

– Почему? Шарлин, ты никогда не могла петь так высоко. Помнишь, как мы смеялись, когда ты пыталась петь «Звезды блещут» перед играми по бейсболу? Ты хотела спеть высоко, но у тебя ничего не вышло. Эта девушка может выше и выше. Не-а, это не ты. – Дин сделал паузу, прислушался. – Но звучит очень хорошо, – сказал он.