Майкл трясся, как в лихорадке, затем взял себя в руки. Хорошо, сценарий – говно. Это совершенно определенно. Не нужно больше думать об этом. Если это все, что плохо в фильме, тогда нет причин для беспокойства. По крайней мере, пока. Сценарий должен быть написан.

Майкл всегда делал окончательный анализ, когда было уже поздно что-либо менять: то есть после подписания контракта и определения сроков. Затем, когда не было пути обратно и отказ уже не прошел бы, он начинал пугаться негативной стороны дела. До сих пор, пока Майкл не углубился в работу, он мог замечать только положительные стороны. В данном случае это были деньги, БОЛЬШИЕ деньги. И работа впервые на срок более полутора лет. После того как ничего не получилось с проектом Данна, он нуждался в фильме прямо сейчас.

Второе. Режиссер. Эйприл рассказывала Майклу о Сэме Шилдзе, превознося его до небес, но когда они познакомились, Шилдз определенно не произвел впечатления на Майкла. Парень – бродвейский режиссеришка из Нью-Йорка, где работал не обязательно в престижном клубе. Потом неизвестно как он подцепил эту Эйприл и создал с ней «Джека и Джилл». Получил хорошие отзывы, заработал кое-какие деньжата и добился того, что о нем серьезно заговорили в некоторых голливудских кругах. Но посмотрим правде в глаза, парню просто повезло, он сорвал свою вишенку. Однако это еще не делает его режиссером. «Джек и Джилл» – маленький фильм. А это – большой. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО большой.

Плохой сценарий, придурок-режиссер. Но по крайней мере в нем участвуют звезды высокого класса: он и Джулия Робертс. И если их роман с мая по сентябрь окажется похожим на «Хорошенькую женщину»… Ну да, зрители полюбили «Хорошенькую женщину». Да и разве ей или Майклу нужна какая-то особая режиссура?! Все, что нужно Джулии, так это немножко пройтись перед камерой, и все зрители тут же влюбятся в нее. К счастью для нее и для всех остальных, она умеет играть свою роль. А поскольку Сэм Шилдз не такой уж суровый, упрямый режиссер, Майкл был уверен, что он и Джулия смогут провернуть «Рождение звезды», сделав несколько изменений в сценарии. С его талантом и с квалификацией, и привлекательностью такой звезды, как Джулия, и практичностью Эйприл, которая не дура, и вряд ли позволит Шилдзу заниматься х…ней, все может оказаться не так уж плохо.

Майкл почувствовал себя лучше и подобрал сценарий, выбрав страницы, где до этого сделал злые пометки красным карандашом. Он снял трубку и позвонил Эйприл домой.

– Скажи мне какую-нибудь мерзость и гадость. Скажи что-нибудь такое, чтобы у меня кровь закипела.

– Ты вшивый актеришка, Майкл, – ответила Эйприл. – Достаточно ли это мерзко и гадко для тебя?

Не ожидая ответа, она продолжала:

– Ну чего тебе надо, Майкл? Я только собиралась почистить зубы.

– Я подумал, что ты должна была бы выслать их вон. ОБОИХ.

– Я понимаю, что у тебя что-то на уме, раз ты звонишь, Майкл. Ну так что?

– Джулия Робертс. Она тоже подписала контракт на этот фильм, да?

– Я никогда не говорила, что она ПОДПИСАЛА, Майкл. Я только сказала, что мы беседовали с ней.

– Беседовали? Слушай, съемки должны начаться через две недели, а ты еще не подписала с ней контракт.

– Фактически, Майкл, мы решили, что присутствие такой мощной звезды, как Джулия, может убить саму идею фильма. Нам нужна новенькая, какая-нибудь такая, что сможет оказаться в прекрасном равновесии с тобой.

Он так и знал. Черт подери, он так и знал! За двадцать лет работы Майкл Маклейн выработал нюх на всякое засранство. Он чувствовал, что тонет.

– Угу. Например, кто? – спросил Майкл.

– Тебе понравится, Майкл. Джан Мур.

Майкл долго молчал. Вот те на! Играть с этой телевизионной шлюшонкой!

– Ты ошибаешься, Эйприл. Мне это не нравится! Да что там «не нравится», Майкл ненавидел это!

– Джан Мур – ничтожество, – сказал он.

– Ничтожество? А я была уверена, что она тебе очень понравится. Она же сенсация этого месяца! Она красивая, неизвестная – в кино, я хочу сказать, – и вы вдвоем могли бы..

– Она слишком легковесна, Эйприл. Все придется выносить мне, на своих плечах. Новый режиссер…

– Ну какой же он новый?! Майкл, он заработал мне кучу денег фильмом «Джек, Джилл и компромисс».

– Ты заработала кучу денег на этом, потому что ничего не потратила. Это не ШИЛДЗ сделал. Это так получилось. А сейчас ты вложила… Сколько?.. Сорок миллионов долларов? И с этой б… в качестве моей партнерши на экране? – Майкл не мог больше сдерживаться. Он визжал. – Это заговор против меня. Драма в жизни. Заходящая кинозвезда. Телевизионное ничтожество. Незаметно наброшенное ярмо. Прекрасно, Эйприл. Но я не хочу выдерживать на себе весь груз этого е…иного фильма, Эйприл. Я еще не настолько о…уел!

– Тебе не придется, Майкл. Все, что тебе нужно будет делать, это приходить на работу и слушаться режиссера. За фильм отвечаю я. Давай внесем ясность в эту тему. Я продюсер, а ты актер. И твой контракт уже подписан. Никакие возражения не принимаются. Так что появляйся на работе в пятницу или готовься к встрече с моими юристами. О'кей?

Эйприл бросила трубку еще до того, как Майкл мог сказать хоть слово.

Сай Ортис и Майкл Маклейн занимали лучший столик в «Виа Венето». Майкл разговаривал громко. Слишком громко для этого места с большими деньгами, прекрасными напитками, отличной едой.

Майкл целых двадцать минут рассказывал о делах, связанных с этим фильмом. О том, как Эйприл обманула его с Джулией Робертс и подсунула Джан Мур, о плохом режиссере, которого он уже ненавидит, и о том, как бы Саю найти возможность разорвать контракт, подписанный Майклом.

Сай просто слушал. Уже больше месяца он знал, какая роль предназначается Джан. Если бы только Майкл не вел переговоры с Эйприл в тайне от Сая.

– Поэтому ты должен вытащить меня из этого. Только вытащить. Я не могу скушать этот кусок говна. И не хочу.

Как это похоже на него. Ну как ребенок.

– Боюсь, что тебе придется. Дело связано с большими деньгами. Если захочешь выйти из него, придется очень много заплатить.

– Скажи им, что я заболел.

– Если они в это поверят, то через час об этом узнают все. Помнишь, как такие слухи отразились на судьбе Берта Рейнольдса? А что Сидней Поллак сказал в «Игроке»? О том, что слухи всегда правдивы? И не так легко будет застраховать тебя в следующий раз. Если вообще будет следующий раз.

– Так что делать?

– Майкл, ты уже постелил себе постель. Теперь ложись в нее. Я говорил тебе, не связывайся с этим фильмом. Я просил тебя. А что я говорил тебе насчет Рикки Данна?

– О'кей. Вытаскивай меня из этого говна, и я буду работать с Данном.

– Слишком поздно. Иствуд подписал контракт.

– Проклятье, Сай! Возьми это в свои руки. Найди выход. Я серьезно прошу.

– Это что, угроза, Майкл? Ты угрожаешь оставить мое агентство? Ты отказываешься от работы со мной?

– Правильно. Если тебя не устраивают мои условия, Сай, ты знаешь, где дверь.

Сай ждал, что Майкл скажет именно это. Майкл всегда заканчивает этой фразой свои тирады. В другой раз Сай, как обычно, стерпел бы. Но не сегодня.

Он положил вилку, проглотил остатки «веаль пикката», вытер губы большущей салфеткой и посмотрел на Майкла.

– Было очень приятно, Майкл. Жаль, что мы больше не сможем работать вместе, но я уважаю твое решение.

Сай отодвинул свой стул и встал.

Майкл смотрел на Сая. Глаза его расширились.

– Что? Куда ты собрался?

Вилка с едой, которую Майкл держал в руке, как бы застыла в воздухе на полпути ко рту.

– К двери. Я в конце концов узнал, где она находится. После всех тех лет, в течение которых ты так упорно напоминал мне, что я должен знать, где она. – Сай сделал жест рукой. – Итак, спасибо за то, что ты увольняешь меня, Майкл. Иначе мне пришлось бы уйти самому. И спасибо за ланч.