«Ах, какая ты стала сладкая», – подумал Нейл.

– Я больше не стану работать и здесь!

Пальцы Даны замедлили свое порхание. Некоторые вообще бросили печатать.

– Как? Почему? – спросила Дана.

– Потому, – сказал он, отступив шаг назад и подняв руки над головой, – что теперь у меня будет телевизионное шоу в Лос-Анджелесе!

Все сидевшие за компьютерами, такие же как он неудачники, зааплодировали, затопали ногами и начали выкрикивать поздравления. Только Дана стала необычайно мрачной. Нейл дождался тишины, принял серьезный вид и заговорил с ней в нормальном тоне. Ему незачем было кричать. Все в комнате замолчали.

– Я хочу уведомить вас о своем уходе по собственному желанию за пятнадцать минут до этого. Я закончил. – Нейл взял свой рюкзачок и направился к двери. Он повернулся и решил напоследок рассмешить своих коллег еще одной адвокатской шуткой. Нейл шутил так раз в день все шесть месяцев, что здесь работал, объясняя это желанием поквитаться за нудность работы.

– Почему в Нью-Йорке работают все адвокаты, а в Нью-Джерси ядовитые выбросы? – выкрикнул он.

Все, кроме Даны, прекратили работу и, улыбаясь, смотрели на Нейла, ожидая ответа.

– Почему? – заревели они.

– Потому что Нью-Джерси выиграл жеребьевку, – сказал Нейл и открыл дверь под раскаты смеха. Перед тем как выйти в холл, он вновь взглянул на Дану. Она выдавила из себя улыбку, но губы ее были напряжены, улыбка вышла кривая, а лицо покраснело от зависти и унижения.

Время расплаты!

– Следи, чтобы они печатали без ошибок, Дана, – улыбнулся Нейл. – Помни, что это твои хлеб и масло! – Он закрыл дверь и, насвистывая, вышел в холл.

Нейл вошел в свою квартиру, бросил рюкзачок и почту на кухонный стол, вынул пиво из холодильника. Обычно он не пил, но сегодня артист праздновал победу. Нейл вспомнил выражение лица Даны, когда он закрывал дверь, поднял бутылку пива, провозглашая мысленный тост, глотнул, потом мысленно сделал жест скрюченным пальцем. Он скинул коробку со стула, уселся и просмотрел почту. Счета, вновь счета, забавная открытка от сестры Бренды, лесбиянки. Телефон на стене зазвонил, Нейл снял трубку, продолжая перебирать конверты.

– Алло.

– Привет, Нейл, наконец-то я застал тебя. Где ты был? – спросил радостный голос.

– Кто это? – нежно протянул Нейл.

– Нейт.

– Нейт – это кто? – спросил Нейл тем же сахарным голосом.

– Нейт. Натан Фишман. Твой агент.

Голос Нейта зазвучал уже не так дружелюбно.

– Нейт Фишман. Как дела, приятель? – сказал Нейл, изображая приятное удивление. – Я не узнал твой голос. Это было так давно. Ты, должно быть, получил уже моих двадцать или тридцать посланий?

– Слушай, Нейл, я был занят. Но до меня дошли хорошие вести. Я слышал, мы получили место ведущего в программе. Правильно, мальчик? Я сказал себе: молодец!

Голос Нейта зазвучал тише.

– «Мы», мерзавец? Где было это «мы», когда я хотел получить роль? Где было это «мы», когда я хотел встретиться с продюсерами? Где было это «мы», когда я просил тебя одолжить денег на самолет в Лос-Анджелес, чтобы сделать пробу? Это «мы» только на словах, Нейт. Ты писать на меня хотел. И теперь мне нет до тебя дела.

На другом конце линии воцарилось молчание, потом раздался сдавленный смешок.

– Что ты хочешь этим сказать? Это нечестно, мальчик. После всего, что я для тебя сделал…

– Ты ничего для меня не сделал, Нейт. Пару раз давным-давно мы обедали, причем я оплатил оба обеда. Года три назад я подписал какой-то контракт, и ты имел десять процентов со всего, что я зарабатывал, включая мою чертову работу в конторе, и два доллара пятьдесят центов из двадцати пяти долларов, полученных мной за первое выступление. Ты ни разу не устроил для меня никакой работы, ты не отвечал на мои телефонные звонки, но каждый месяц ты аккуратно получал по моим чекам.

– Значит, теперь, когда ты прорвался, ты уходишь от меня? – От возмущения Нейт стал переходить на визг.

– Ты неудачник и бесчестный мерзавец, Нейт. Подумай об этом.

– Я неудачник? Это ты чертов неудачник. Ты едешь в Лос-Анджелес, чтобы вести программу? Вот уже крупное дельце! У них бывает по пятьсот ведущих в год. Почему ты думаешь, что твоя программа станет регулярной? Уже через месяц ты вернешься и будешь скрестись в мою дверь.

– Я только что получил письма, – прорычал Нейл, держа в руке два розовых конверта, как если бы Нейт мог их увидеть. – И знаешь, от кого? Сай Ортис. «Я хотел бы поговорить с Вами о представлении, как только у Вас найдется время». Сай Ортис! «Эрли Артистс»! Так называется их фирма. Они имеют дело только с талантливыми людьми и знают толк в этом деле. Два письма, Нейт. И я думаю, что их письма заслуживают ответа.

Нейл повесил трубку, глубоко вздохнул и вновь мысленно погрозил пальцем.

Он немного посидел молча, обретая равновесие. Теперь эти ублюдки выползают и заявляют, что они-то его и открыли. «Хрен с ними! Я сам всего добился. Я стучал в двери и терпел оскорбления. Мне не платили то, что мне причитается в этих чертовых клубах».

Он вспомнил о Сале Кондотти в клубе «Хоризон Стар». Однажды, когда Нейл закончил свою работу, Сал подошел к нему и пожал руку.

– Я всегда верил в тебя, Нейл. Именно поэтому я разрешил тебе выступать в воскресных представлениях. Я знаю толк в этих делах, – Сал пожал ему руку. – Как только захочешь показать что-нибудь новенькое, дай мне знать. Я дам тебе место в субботнем представлении и обеспечу рекламу по высшему разряду.

– Спасибо, Сал. Я ценю твое хорошее отношение. Но, может быть, ты и мне повысишь плату? Может быть, пятьдесят пять долларов вместо пятидесяти?

Нейл улыбался.

– Поднять плату? Боже мой! Да это ты еще мне должен приплачивать, – парировал Сал совершенно автоматически.

Всякий раз, когда заходила речь о повышении оплаты, он сразу переходил на тему «все, что я для тебя сделал».

– Я дал тебе возможность вырваться, а ты теперь намерен качать из меня деньги?

Сал улыбнулся, но при этом грустно покачал головой.

– Я прошу не «больше» денег, Сал, – сказал Нейл, – а «немного» денег. Ты не платишь мне уже три недели. Не платить мне пятьдесят пять долларов так же легко, как не платить пятьдесят долларов.

Сал засмеялся и похлопал Нейла по спине.

– Ты буян, Нейл. Хорошо, пусть будут пятьдесят пять долларов. Ты станешь от этого счастливее?

Нейл уставился в потолок, как бы обдумывая предложение Сала.

– Нет, – сказал он, делая шаг назад. – Но я скажу, что сделает меня счастливым. Я буду счастлив получить сто долларов за выступление в клубе «Поймай падающую звезду»! – Нейл направился к двери. – И поэтому в следующую субботу, Сал, я буду выступать там. А ты, дешевка, катись к черту. Заходи, если будет время, и взгляни на мою новую работу. Если они, конечно, забудут запереть дверь.

Улыбка исчезла с лица Сала, и его голос стал очень тихим.

– Послушай, дружок, не стоит сжигать все мосты. Они могут пригодиться, когда ты захочешь вернуться.

– Я никогда больше не стану играть у тебя, деревня, – буркнул Нейл и вышел на Вторую авеню.

Вспоминая об этом сейчас, Нейл вновь потряс пальцем и улыбнулся. Он подумал, что забыл пополнить список обидчиков именем Сэма Шилдза. Нейлу не хотелось покидать Мери Джейн и ее труппу, но ему было приятно продемонстрировать свою удачу. Этот ублюдок вел себя так, как будто вся труппа была его собственностью. Он унижал Мери Джейн перед всеми. Он смеялся над ней, но Мери Джейн не желала этого замечать. Нейл вздохнул.

«Почему такой тип, как Сэм, мог понравиться такой женщине, как Мери Джейн? – подумал он в семи– или восьмимиллионный раз. – Она не красавица, но она хороший товарищ и очень талантливая актриса. У нее есть душа, и она любит всем сердцем».

Нейл никогда не мог понять, почему высокомерие Сэма оказывало такое магическое воздействие на женщин. Черная одежда, артистичность. Когда в парне шесть футов и два дюйма, к тому же он еще и красив, чего ему беспокоиться?