– Леди, – начал полицейский, осторожно к ней приближаясь, – на чертову картину глазеют все. Вам бы лучше сесть в машину и продолжить свой путь. Стоять здесь несколько опасно… – Тут он умолк, еще раз на нее посмотрел, вгляделся в лицо, затем покосился на щит. – Эй, да вы смотритесь!

Джан хихикнула и кивнула головой.

– А то как же, – бросила она ему и вернулась в машину.

В программе…

Воскресенье

20:00 – Звезды как на подбор.

Сегодня: Рея Перлман.

21:00 – «Трое на дороге»

Кримсон обнаруживает, что находится на территории Кентского университета, как раз перед появлением Национальной гвардии. Кловер и Кара прибывают вовремя, дабы предупредить пальбу.

Парень из отдела писем постучал в дверь гардеробной комнаты Лайлы. Когда Лайла ответила, он вошел. В этом вопросе Лайла была категорична – никто не мог находиться в гардеробной в ее отсутствие.

– Мисс Кайл, куда положить почту? – спросил он.

Ему хотелось как можно скорее убраться. Всем в студии было известно, что Лайла может взбеситься даже без какой-либо на то причины. В отделе писем жребий пал на него. И вот он здесь.

Лайла не удосужилась обернуться.

– Где, черт побери, ты думаешь, я хотела бы видеть свою почту? На столе!

– Но, мисс Кайл… Лайла повернулась к нему.

– Не делай из этого проблему. Просто положи чертову почту на чертов стол, куда я тебе сказала, и убирайся.

Он увидел, что она опять принялась расчесывать свои длинные волосы. Парень пожал плечами и вышел. Он поднял с тележки мешок с почтой и вошел обратно.

– И вытащи все из мешка! – завопила Лайла.

Парень поднял мешок и вытряхнул содержимое на стол. Потом принес еще два мешка и тоже их вытряхнул на уже заваленный стол. Сука желает видеть почту на столе, сука ее получит на стол.

Парень потихоньку закрыл за собой дверь и покатил пустую тележку к отделу писем. И тут раздался яростный вопль Лайлы. Дверь ее гардеробной распахнулась. Она визжала:

– Ты, задница, иди-ка сюда! Пойди-ка сюда и сложи всю почту в мешки! Всю, до единого письма, понял?!

Вздохнув, парень вернулся и стал сгребать письма поклонников, запихивая их в мешки. Сука наблюдала за ним.

– Сколько всего мешков? – спросила Лайла.

– Семь, мисс Кайл. Еще четыре я не мог уместить на тележке.

– А сколько получили Смит и Мур? – спросила она.

Пол Грассо, откинувшись в крутящемся кресле, слушал горячую речь, доносящуюся из телефонной трубки:

– Яхта-яхта-яхта.

– Слушай, Мел, мне жаль, но мы забиты до февраля. Ты не желаешь об этом слышать, может быть, мы могли бы…

Снова австралийский акцент:

– Яхта-яхта-яхта.

– Я понимаю, ты будешь на съемках. Но у нас окно только в феврале. Все, и их антрепренер, желают гастролей. Нет, нет, Боб определенно не может переиграть. Это так, парень. Послушай, мне жаль. Может быть, при первой возможности в следующем году. Конечно, я знаю, что надежно. Заказавшие места для съемок платят за подлинник. Точно. Слушай, знаешь, что я сделаю, я завтра поговорю с Марти, а его люди позвонят твоим, хорошо, малыш?

Грассо положил трубку и потер глаза. На щеках он ощутил щетину. Черт. Он задержался прошлой ночью за покером с приятелями, поэтому проснулся сегодня так поздно, что не имел времени побриться. Пол потянулся к крайнему ящику стола и вытащил брауновскую электрическую бритву, включил ее и принялся водить по левой щеке. Ему даже не было необходимости прибегать к услугам зеркала, поскольку после девяти часов за карточным столом он, должно быть, выглядел, как смерть. Пол ощупал гладкую сторону лица. «Тебе нужно поручить это тем нацистам. Они знают, как сделать что-то из ничего!» Он стал брить другую щеку. Тут вновь раздался звонок.

– Да?

Господи, этот бизнес его доконает. Нельзя сразу от торговли джинсами перейти к самому убойному шоу в стране.

– Чего тебе надо, Петти?

– Еще один.

– Я пас, – сообщил он ей, – займись им.

– У меня другое мнение.

– Я пас! – повторил он.

Петти была ловка… черт, она была способна управиться с проклятыми менеджерами без него… Но временами она бывала настырной стервой.

– Это Брандо, – сообщила Петти.

За жужжанием аппарата ее было едва слышно.

– Брендон Тартикофф? – уточнил он. – Какого рожна ему нужно?

– Не Брендон. Брандо! – завопила Петти.

– Боже правый! – воскликнул Грассо. – Он хочет девицу?

– По всей видимости.

Пол Грассо засмеялся и выключил бритву.

– Эй, Петти. Ты думаешь, он все еще может гонять мотоцикл?

Джан нервно стиснула руки. Двое других присутствующих в зеленой комнате – ее агент по рекламе и какой-то проходимец – уставились на экран, где Арсенио обхаживал какую-то темнокожую танцовщицу. Джан жалела, что согласилась. Она безумно нервничала. Затем появился помощник режиссера, он провел ее через темный зал и оставил перед выходом к ослепляющему свету. Арсенио, теперь уже во плоти, встав, протянул руку. Она приняла ее, улыбнулась и села. Началась беседа.

– Итак, вы столь же общественно активны в жизни, как и в шоу, Джан?

– Не совсем.

Она знала, что должна сказать больше, остроумно, быть привлекательной, сексуальной или что-нибудь в этом духе, но Джан была лишь актрисой, и у нее не было текста.

– Значит, у вас нет позиции по этому вопросу.

– Ну, права женщин.

– Аборты.

– Да. Я убеждена, что у женщин не должно быть абортов. – Джан почувствовала, как напрягся Арсенио и услышала свист из зала. – Если, конечно, они не беременны, – закончила она и спустя мгновение громко расхохоталась.

«Спасибо, Нейл Морелли», – подумала она, и интервью пошло как по маслу.

У нее свободный день, и Джан была вымотана. Кто бы мог подумать, что успех столь утомителен? Сай уже дал ей знать, что предложения для съемок поступали кипами, в большинстве сценарии не очень, но лучшие, без сомнения, на подходе. Программа Арсенио пошла на удивление хорошо. После первоначального испуга она успокоилась и стала крутой и забавной. Теперь Сай пробивал еще несколько выходов. Она глянула на груду киносценариев, сценариев на следующую неделю, памяток и фото для автографов и вздохнула. Нет, сегодня она будет лишь отдыхать. Она купила книгу Энн Тейлор и, расположившись на краю бассейна, приготовилась ею насладиться.