Торопливо перейдя на бег, я уже не боялся каким-либо образом навредить Ульяне. Фактически — я оставил лишь небольшую щель в полотне, для поступления воздуха в замкнутую Т-форму: в районе ног Ульяны.

Вернувшись к куполу, мы застыли на пропускном пункте «для своих» (огромный валун, частично сросшийся с молодой, но жизнелюбивой елью) и принялись отсчитывать мгновения до открытия врат.

Дождавшись открытия, я в прямом смысле слова метнул себя вместе с заключенной в веретено Ульяной прямиком в проем врат!

— Дриаду сюда, живо!!! — я не церемонился, счет шел уже даже не на часы, а на минуты. Ульяна должна выжить.

Я едва успел снять убрать Т-веретено, как дриады моментально подскочили к Уле и начали водить светящимися зеленым светом руками над телом Ули. Очевидно, дриады пытаются спасти Улю.

Расхаживая взад-вперед, я периодически кидал нетерпеливые взгляды на проводившуюся процедуру и… снова расхаживал туда-сюда. Три шага вперед и столько же назад. Взгляд. Нет никаких изменений!

— Позволь помочь тебе. — ко мне плавно приблизилась одна из дриад.

— Ей помогите! Я в полном порядке. — решительно заявил я и ткнул пальцем в сторону висящей в воздухе Ули. Свое нервное расхаживание взад-вперед я так и не прекратил.

— Не соглашусь: ты весь в крови, Синерукий! — поправив свои зеленоватые волосы, дриада подошла ко мне почти вплотную.

Хотел было сказать, что это кровь моих врагов да и вообще телекинетики бессмертны… но не вовремя подогнувшаяся нога коротким броском отправила меня прямиком на землю! Что не так с этой чертовой конечностью⁈

— Адреналин вышел из крови и больше не может стимулировать мышцы. — отвечая на невысказанный вопрос пропела незнакомая дриада, помогая мне подняться на ноги. — Ну вот, уже лучше, еще немного и будешь как новенький.

К концу фразы голос дриады почти затух и она ощутимо пошатнулась. Я успел среагировать и подставить свое плечо, одновременно удерживая ее за руку от дальнейшего падения — настолько она вымоталась после моего лечения!

И теперь уже мне пришлось поддерживать свою целительницу. Так мы и стояли вдвоем с дриадой, глядя на работу ее соплеменниц и втайне надеясь что все получится.

Отодрав от лица маску, я до боли в глазах всматривался в лицо Ули, в лицо той, которую уже давно считаю своей младшей сестрой. Она выживет, ведь она сильная, проклятье!

Момент истины настал — дриады синхронно отошли от тела…от Ули.

Все существа, находящиеся сейчас рядом с куполом, затаили дыхание в ожидании вердикта лесных кудесниц. В нетерпении я подошел поближе, не отрывая взгляда от Ули.

— Не мельтеши, Синерукий! Сейчас ей нужен покой и тишина, а в дальнейшем понадобиться вся помощь и забота от близких людей. И не только людей. — ласковым тоном отшила меня, судя по всему, главная дриада, а секундой после, глядя мне в лицо добавила. — Она будет жить.

Нет ничего мучительнее ожидания, пока жизнь дорогого тебе человека висит на волоске. Уже несколько часов подряд я не отходил от Ули. Просто не мог ее оставить — мне все время казалось, что Ульяна вот-вот очнется от волшебного сна, в который ее погрузили дриады, и тогда я буду нужен ей рядом, объяснить и утешить. Поэтому я и забрал Ульяну к себе домой и со всем возможным комфортом устроил ее на своем спальном месте.

— Как думаешь, с ней все будет в порядке? — тихим голосом поинтересовался Колян.

Мы с Коляном дружно устроились у меня на кухне, тем для разговоров и без нападения даар хватало — нам предстояло многое обсудить, в том числе, нашу еще не запланированную поездку на родину. Однако, в свете произошедшего нападения…

— Уверен в этом. Она должна с этим справиться, ну а если нет, то мы всегда будем рядом чтобы помочь. — с мрачной решимостью ответил я.

— Фу-ух, да уж! Каково сейчас Витару даже не представляю. Потерять единственного родного человека… — горечи в голосе Коляна хватало на нас обоих. — Зря мы его отпустили одно, а ну как наделает глупостей?

— Витар куда хладнокровнее, чем представляется всем остальным. — возразил я. — Да и незачем его сейчас тревожить. В первую очередь, он должен сам проститься со своей сестрой У Витара есть на это право.

Немного помолчали, каждый думал о своем. Лично я — о той грани, которая отделяет нас, живых и полных сил, от полнейшего забвения. От смерти.

Являясь убежденным атеистом, я не верю и никогда не верил в загробную жизнь. В любом ее проявлении. Но вот в такие моменты, когда близкие тебе люди погибают — мысль о том, что они просто исчезли, испарились без следа… причиняла почти осязаемые страдания!

Именно поэтому я был сейчас здесь, а не выслеживал по лесам и полям гребаных ящериц.

— Вот же ублюдки! Отгрызли ей руку, нелюди! — внезапно вызверился Колян и бахнул по столу кулаком. — Молодая девчонка, никому зла не причинившая! И вот так! Оставить однорукой!

Он всецело прав, то, что произошло с моими друзьями уже выходит за рамки человеческой войны. Здесь сражаются два вида, которые, и сейчас это очевидно, оказались неспособны ужится под одним небом. И вот, словно между молотом и наковальней, в огонь этой войны на выживание попала молодая девушка, теперь уже искалеченная…

— Одно… однорукой. — с запинкой произнес я и уставился ошеломленным взглядом в доски стола.

Это не просто слово! Но с чем в моем сознании может ассоциироваться это увечеье?

— Однорукая. — задумчиво повторял я одно и тоже слово.

Колян, в свою очередь прекрасно меня знавший, не стал лезть с тупыми вопросами на тему моего психического самочувствия. Колян терпеливо ждал, пока я вернусь в бренный мир и сам все расскажу.

Одно слово, а так много эмоций! Но почему именно оно? Что связывает меня и

Одна рука! Точно помню, что целую вечность назад устроил принудительную ампутацию конечности одному даар — Юлиусу, если быть точным. Тогда ему это очень не понравилось, настолько не понравилось, что он сбежал из горящего ночного клуба, который сам же и поджег.

Но это все равно не те воспоминания! Не та рука! Был еще один… человек?

Сосредоточившись на этой мысли, я ниточка за ниточкой расплетал неполноценный, кем-то искалеченный клубок воспоминаний. Вот к какому выводу я пришел — я знал еще одного человека без руки. Знал этого неведомого человека (именно человека) недостаточно давно, чтобы воспоминания о нем укоренились в моем разуме. Именно поэтому воспоминания о нем с такой легкостью вырезали из памяти!

Но чем так важен этот конкретный человек?

— Коля, нужно твое мнение по одному вопросу. — внезапно обратился я к своему другу.

— Конечно, что угодно.

— Вот скажи, если бы тебя намеренно и целенаправленно лишили воспоминаний об определенном человеке, как бы ты на это отреагировал? — задал я обтекаемый вопрос. — С поправкой на то, что по мелочам в чужую память в принципе не залезают. Это весьма трудоемкая… процедура.

— Вот так вот взяли и убрали воспоминания только об одном человеке? — недоверчиво переспросил Колян.

— В точку, друг.

— Хм, тогда я бы подумал, что этот человек чем-то крайне важен. Например, чисто гипотетически: он лазутчик, а у тебя удалили все воспоминания о нем, чтобы ты не смог ему помешать в случае чего. — предположил Колян, подергивая отросшую черную бороду. — Все это скверно попахивает, друг.

Не то слово. Тут уже не попахивает, а скорее воняет во всю мощь.

— Ты уверен, что этот человек вообще существует? Не подумай ниче такого, просто уточняю. — задал резонный вопрос Николай.

— Более того, есть подозрения, что не только у меня затерли эти воспоминания. — и я смерил выразительным взглядом друга. — Но каким то чудом, лишь я один смог вспомнить хоть что-то.

Я нервно побарабанил костяшками пальцев по столу и резко встал:

— Скоро вернусь. Присмотри… — я бросил взгляд в спальню. — … присмотри за Улей.

— А ты куда? — донеслось мне вслед.

Я торопился. Даже не так, я очень торопился — мне необходимо было опровергнуть свои же подозрения. Избавиться от груза, вызванного очередным обострением паранойи.