«Я умер?» — банальный, кое-где даже бытовой вопрос. Но как же я обрадовался, когда он возник в моей голове!

Странный вопрос, вообще-то. Если я об этом подумал, то, наверное, я все еще жив? По крайней мере живет мое сознание.

А вот тела я что-то не наблюдаю. Но вот что странно — меня это обстоятельство совсем не пугало! Я чувствовал себя как дома, по другому и не скажешь!

Однако, как бы не было приятно находится в таком состоянии, но мне нужно найти выход отсюда, иначе…

А что иначе? Никто мне объяснить не удосужился.

Итак — последнее, что я помню: хибара Гримстона, счастливая улыбка гоблина и Боль. Именно так — Боль с большой буквы.

Возникла эта боль благодаря печатям, которыми он, то есть гоблин, заботливо меня «угостил»! Неужели Гримстон решил меня подставить? Но зачем ему это?

Я вроде в его личные враги не записывался, пусть мы и не ладили, но, насколько я понимаю, с ним никто не ладит. Кроме госпожи Азамонды.

Азамонда…бабушка Ази?

Изменения в галактической картине, произошедшие мгновением позже, казались не очень заметными — всего-то и мигнула зеленым светом одна маленькая точечка. Что это?

Очень смахивает на то, будто мое внимание хотят привлечь.

Попытавшись вглядеться повнимательнее в эту зеленую точку, я с удивлением осознал, что окружающие меня точки смазываются а видимая галактика стремительно приближается, в буквальном смысле налетает на меня!

Будь это наяву меня бы уже раза три стошнило. Минимум.

— Телекинетик должен очнуться! — громкий, резкий голос ворвался в мое шокированное переизбытком информации сознание.

Знакомая фраза в незнакомом исполнении.

— Что…что здесь произошло? — морщась и потирая лоб спросил я гоблина.

— Телекинетик потерял сознание от боли после восьмой печати! — счастливо скалясь доложился гоблин. — А потом эти, те кто снаружи, выстрелили в окно! Они целились в Гримстона!

— Во-первых, Гримстон, сколько я так провалялся? Во-вторых, да кто в тебя вообще целиться будет, зеленый?

— Семнадцать минут! Не меньше! — ответил Гримстон. — И не надо называть Гримстона зеленым! Это дискри…дискрем…дискредитация!

Ага, как же. Кто бы мог подумать, что в такой дикой провинции я встречу самого настоящего, образованного гоблина.

— Откуда вели огонь заметил? — осведомился я, приподнимая свое тело с пола.

— Так с улицы же. — невозмутимо пожал плечами старый гоблин.

Н-да уж, а я то думал…

— Больше ничего не произошло? — на всякий случай уточнил я.

— Нет. Только телекинетик подергался и затих.

— Хорошо, тогда показывай, как именно надевать эти доспехи. А то чуйка отчетливо вещает, что нам недолго тут сидеть в такой скромной компании осталось.

Не зря же я терпел сначала адскую боль, а затем вообще попал чуть ли не в космос.

— Телекинетик должен захотеть!

Да что же я у него все должен и должен! Слов других что ли не знает? Мотиватор хренов.

Ладно, отбросим лирику в сторону и попробуем захотеть. Как бы это не звучало.

Вытащив из стоящего рядом ящика первый попавшийся под руку предмет брони (предметом оказалась перчатка), я положил ее рядом с собой и задумался.

Одного желания тут будет явно недостаточно. Почему? Да потому что ни разу за всю мою бытность телекинетиком дело не ограничивалось лишь одним хотением! Тут нужно отчетливо представлять, что именно тебе требуется.

Вот и сейчас я не стал ничего хотеть, желать, жаждать и так далее. Я просто представил как отливающая серебром и синевой стальная перчатка плавно надевается на мою руку.

И это сработало, жаль только она болталась на руке — конструкция, как оказалось, не до конца закрывает тыльную сторону ладони и кисти. И вот вопрос — а почему это не должно было сработать? Я же использовал простейший телекинез на перчатке, как в общем-то использовал его с любой другой вещью.

— Гримстон, старый ты скряга, а подскажи, как именно нужно захотеть?

— Каком к верху! Телекинетик должен отдать мысленный приказ. Это же проще простого!

Действительно! Что может быть проще чем мысленно сказать слово «перчатка»?

Указанная перчатка за долю секунды метнулась на протянутую руку! Мне конкретно так повезло, что я додумался слегка растопырить пальцы, иначе торчали бы они сейчас во все стороны, пародируя несуразную прическу какого-нибудь клоуна.

Но и на этом сюрпризы не закончились! Секундой спустя что-то в перчатке сухо щелкнула и она плотно обхватила запястье. Зазор, не позволявший ранее надеть перчатку без риска ее выронить, попросту исчез.

— На чем она держиться? Что за механизм? — зачарованно разглядывая руку в перчатке спросил я.

— На Силе телекинетика, конечно же. — в очередной раз пожал плечами Гримстон. Причем сделал это так, будто я не знаю каких-то базовых истин, например — что небо голубое, а не какое-нибудь там зеленоватое.

— Тогда приступим, мой старый зеленый друг.

Это было нечто — надевать незнакомый доспех под прицелами арбалетов. И пусть я и не видел стрелков, да и вообще находился вне зоны обстрела, но это не отменяло их нервирующего присутствия. Также как и не отменяло нездорового внимания стрелков к моей персоне.

— Глупый, глупый телекинетик!

— А ты у нас, значит, самый умный? Как ты вообще додумался выковать… это? — негодующе потряс я нагрудником перед носом Гримстона. — Я уже минут пять вожусь исключительно с ним!

— Телекинетик должен… — завел свою унылую пластинку Гримстон.

— Помолчи, будь любезен! — умудрился я шепотом гаркнуть на гоблина.

Нихрена я тебе не должен, оборзевшая морда. Но не в этом суть!

А суть заключалась в том, что нагрудник, как следует из названия, прикрывает грудь и живот. Как правило. Творение гоблина же прикрывало не только грудь, но и спину, одновременно с этим абсолютно не закрывая все что ниже солнечного сплетения.

Это Гримстон такой оригинальный или я ничего не смыслю в доспехах?

Тук-тук.

— Опять стреляют, достали уже! — высунулся я в окно и крикнул. — Почему всегда по два выстрела, дятлы несчастные?

Ответа от недоброжелателей, ожидаемо, я не получил. Зато чуть не схлопотал арбалетный болт в голову! Пусть он и пролетел в десятке сантиметров от кое-чьей дурной головушки, но все-таки, все-таки…

— Арбалеты двухзарядные! — злорадно пояснил старый гоблин, сам не рискуя приближаться к уже разбитому окну.

— На твоем месте я бы так не злорадствовал, Гримстон. Уверен, один из болтов точно прилетит в твою наглую морду. — не менее злорадно ответил я. — И потуши уже свет, пока нас не нашпиговали! Мы тут как на ладони — стреляй не хочу!

Смерив меня неприязненным взглядом, старый гоблин буркнул себе под нос что-то не совсем лицеприятное и потихонечку заполз под стол.

Отличный из него помощник! Пришлось все делать самому — отодвинув кучу доспехов в сторону, я взмахом руки притянул к себе уже ставшую привычной масляную лампу я перекрыл вентиль подачи «топлива» и аккуратно поставил ее на пол (помним, помним, к чему привело небрежное отношение к масляной лампе в деревянной постройке).

Тем временем я лихорадочно нацеплял на себя все части этого странного доспеха. Нагрудник, в центре которого разместилась выемка с сапфиром, я все-таки смог надеть правильной стороной, и даже сделал это с первого раза. Сел нагрудник удобно, движений не стесняет, закрывает шею, верхнюю часть спины и грудь.

Наплечники приладились к плечу просто на «ура», при этом частично они расположились на нагруднике. Наплечники имели слегка вычурную, на мой невзыскательный вкус, форму и закрывали плечи вплоть до локтевого сгиба. Выглядит весьма надежно.

О наголенниках ничего особенного сказать не могу. Наголенники как наголенники, доходят до колен и частично (наполовину) прикрывают их. Наверное, так и должно быть.

Перчатки я надел в предпоследнюю очередь. И перчатки, надо сказать, были единственной составной частью доспехов, в конструкции которых присутствовала кожа (сама кожаная перчатка отстегивалась), стальная же часть защищала внешнюю сторону кисти руки и вдобавок полностью закрывала предплечье. Ну, сугубо практичное решение, что тут сказать, хоть и оригинальное. В любом случае, полностью стальные рукавицы, по-другому латная перчатка — это не то чтобы удобная в обращении вещь.