Пустыня особым образом влияет на климат региона.
Время года не играет особой роли при отправке в дальний путь, так как температура здесь держится в пределах двадцати пяти — тридцати градусов круглогодично. Однако в период дождей, который длится с декабря по май, вода постепенно поднимается более, чем на шесть метров выше обычного уровня. Ганг выходит из берегов, заливая огромные земли и превращая некоторые районы в сплошные топи, по которым становится невозможно передвигаться: пешком увязнешь, на лодке сядешь на мель.
К июню вода начинает спадать, а в конце октября её уровень достигает минимума. Отправка нашей экспедиции совпала с периодом, когда величественная река со всеми притоками держится более или менее в берегах.
Течение в Ганге всё ещё довольно медленное, так как уклон русла не велик, что весьма удобно для навигации. Преобладающие ветра здесь юго-западные, и до Манилы парусные суда поднимаются довольно быстро, а обратно идут вниз по течению. Что же касается «Керкиры», то ход её практически не зависит от скорости течения ленивой реки, тримаран идёт так, словно это не Великий Ганг, а деревенский пруд со стоячей водой.
— Скоро деревня! — крикнул сверху капитан, — Я пойду ближе к правому берегу и сбавлю ход! У вас будет возможность рассмотреть всё в деталях!
Пустыня закончилась так же внезапно и резко, как и впервые появилась перед глазами — желтая поверхность буквально упёрлась в зелёную стену. Берег тоже изменился. Изумрудная полоса у воды исчезла, появился довольно крутой осыпающийся склон с террасой над ним.
И всё равно жарко.
— Я понял, чем занимается Скуфос, — неожиданно произнёс Дино.
— Господи, с чего ты вдруг? — спросил я, вздрогнув.
Несколько неподходящий момент для обмена открытиями выбрал adottatо.
— Подожди, Макс, — одёрнула меня Селезнёва. — Что тебя натолкнуло на эту мысль, Бернадино?
— Дедукция! — невозмутимо ответствовал парень. — Я про неё узнал из рассказов про Шерлока Холмса.
— Супер, радуешь, сын!
— То есть, ты сделал вывод после того, как исключил все остальные варианты?
— Да нет других вариантов, все они глупые, Катрин!
— Тише, Дино, тише… — попросила начальница. — А лучше шёпотом.
— Чёртов Панайотис где-то в горах нашёл в ручье золотишко… — заговорщически зашептал Дино. — У нас в Базеле три года назад пошли разговоры о золотых россыпях в Альпах, тогда многие отправились на поиски по ущельям. Лотки для промывки начали продавать чуть ли не на улице.
— И ты, конечно же, тоже решил быстро разбогатеть, — догадался я.
— Решил… А кто бы не захотел разбогатеть? Мы с кoreshami отправились в путь втроём, но уже через день один из них сильно поцарапал ногу, и нам пришлось возвращаться… А после мне уже не хотелось, насмотрелся на похороны неудачников. То в реке утопили, то со скалы сорвался. Одному вообще отрезали голову.
— Вообще-то, версия интересная, — заметила Катя, даже не поморщившись от услышанного.
— Хм-м… Прииск спрятан далеко в горах, владельцу постоянно приходится забрасывать в здешний Canyon Del Oro всё необходимое снаряжение и провиант. Регулярно сменяется охрана прииска и рабочие… Весь намытый золотой песок отправляется к надёжному человеку в Канберру, откуда Скуфос золотишко и забирает!
— Как просто у тебя всё, Макс… А дальше что? Манила — не самое проходное место для сбыта сырья, вброс на рынок такого количества золотого песка будет заметен сразу, пойдут слухи… Считаешь, что власти города пропустят такой куш мимо ушей и глаз? — с сарказмом спросила Катерина.
— Согласен, песок штука заметная, не будешь же им расплачиваться в кабаках, отсыпая на барную стойку, как в вестернах… Подумать надо.
— Пф-ф… Какие же вы несообразительные! — громко фыркнув, возмутился Дино.
— Ну да, ты у нас один сообразительный, — хмыкнул я. — Давай уж тогда ещё одну версию.
— Он же опытный гангстер,! — тихо произнёс «шерлокхомец», осторожно покосившись на скошенные окна ходовой рубки. — Капитан не собирается возить золотой песок в Манилу или Шанхай. Скуфос переплавляет его в слитки, а затем чеканит настоящие золотые монеты где-то в Канберре!
В который раз Дино нас изрядно удивляет? Я уже сбился со счёта.
— Хижина на окраине…
— Подворье, — поправила меня Катя.
— Хотя для пресса нужен силовой привод.
— Интересная вырисовывается картина: весь городок может быть завязан на эту криминальную вахту!
— Отчего же криминальную, Катя? Панайотис может действовать в полном соответствии с австралийским законодательством, чеканить узаконенные монеты со всякими гербами и как-то делиться ими с правительством. Мы не знаем, насколько сильна здесь власть. При такой схеме и отмывать ничего не нужно.
— А потом хитроумно переправлять эти монеты в Шанхай, Дели и Базель… Какой изощрённый преступный ум у этого человека! — со своеобразном восхищением и даже трепетом проговорила Екатерина Матвеевна.
Уж не задумала ли она соблазнить этого пирата с пиастрами, чтобы стать любимой женой?
Вообще-то, там детей полна горница.
Несмотря на ставшую привычной дикость речных берегов, некоторые тревожные признаки всё-таки свидетельствовали о присутствии в этих прибрежных чащобах Великого Ганга людей, расположившихся не так уж далеко от нас. Все одновременно услышали какой-то странный ритмический рокот, то затихавший, то набиравший силу на низких частотах. Когда этот гул впервые достиг правого борта, тримаран шёл всего в сотне метров от уреза воды, но нам никого не удавалось заметить среди деревьев.
Все инстинктивно замерли, на лицах моих друзей была написана тревога.
— Что это? — хрипло спросил я.
— Барабаны, — стараясь говорить нарочито небрежно, заявил Дино. — Мне рассказывали истории о таких случаях на Ганге.
— Чертовщина какая-то… Это какой-то природный акустический эффект, — не поверила Селезнева и отправилась к трапу, ведущему на мостик.
— Да, господа, это действительно боевые барабаны! — подтвердил она сверху. Рядом с ней стоял довольный произведённым эффектом Скуфос.
— Каким это образом они ухитрились нас подкараулить? — спросил я, вглядываясь в тёмную, неподвижную чащу.
Капитан пожал плечами:
— На реке тихо, звук слышен издали, а бешеные — злой народ, да и не самый умный. Но они умеют оберегать свой покой… Дикари следят за нами, господа, у них всегда так. Первый, кто услышал шум дизелей, подал остальным сигнал, и теперь барабаны переговариваются между собой. Мы для них заклятые враги.
— Вот так всё плохо?
— Думаю, бешеные убьют нас всех, Кэт, если смогут подобраться. Остаётся только молиться, чтобы не встали оба двигателя, и ни в коем случае не причаливать к берегу!
В безмолвном лесу по-прежнему не было ни малейшего движения. Плотная завеса зелени, казалось бы, дышала спокойствием и миролюбием, присущими ничем не потревоженной природе, но из-за этой обманчивой стены непрерывно неслось одно и то же послание: «Уходите прочь!».
— Уж не испугались ли вы, господа? — насмешливо поинтересовался капитан.
— Всё нормально, шеф, — крикнул я и тихо добавил для своих. — Мы ведь сюда пришли Россию представлять, так ведь? Не дождёшься, басурманин… Русские и сами могут кому угодно по башке набарабанить. Дино, «вальтер» с собой?
Судно замедлило ход и начало постепенно прижиматься к берегу.
— Сейчас покажется небольшая оливковая роща аборигенов, за ней будет плантация орешника, наблюдайте! — донеслось сверху.
Оливки это сила, проблема жиров в селении считай, решена. В своё время именно это растение обеспечило изначальное базовое благосостояние народов Средиземноморья. А у них тут ещё и орешник растёт. Плюс рыба в реке.
Берег находился метрах в тридцати от борта тримарана, но капитан управлял судном спокойно и уверенно. Понятно, два эхолота на страже, да и маневр этот Скуфос явно проделывал не единожды.
