— Я, пожалуй, сделала для нее кое-что… Но позволь спросить, ты-то почему так обошелся с ней? Ведь этот приговор — твоих рук дело?

Раэль печально улыбается:

— Моих в том числе. Неужто ты не поняла до сих пор, Соль? Токториэль — одно из величайших сокровищ Инис Мона. По праву рождения и по величию духа она должна была со временем занять место его правительницы.

Надо же, а мне Токс никогда не говорила, что ее готовили в правительницы Инис Мона. С другой стороны, когда бы она могла это сказать? В перерывах между рвотными позывами? Снаряжая меня воровскими причиндалами? Вытирая сопли сироткам-снага?

— А потом произошла катастрофа на Бейн Ниб’хейс, — голос Раэль стал глубоким и печальным. — Гибель одиннадцати потомков высоких родов. Только Токториэль целители смогли вернуть к жизни, но внутренне она мало отличалась от своих погибших друзей. Токториэль просила Круг о смертном приговоре. Не проявляла ни к чему интереса, смотрела в одну точку целыми днями. Отказывалась от еды, отдавая предпочтение вину и сонным травам, чтобы ненадолго забыться… полагаю, ты застала это, Соль.

Киваю. Да уж, насмотрелась.

— Мы не могли оставить Токториэль на Инис Мона — она угасла бы под тяжестью отчаяния и чувства вины. К тому же Ирендис была не единственной из тех, кто горел скорбью и жаждал мести. Хотя даже среди них многие признавали, что если бы это они оказались на Бейн Ниб’хейс в тот роковой день, то действовали бы так же, как Токториэль.

— Так что же… Вы тоже не находите ее виновной? Но зачем тогда так сурово наказали?

— Потому что пытались спасти. Дать шанс на краю света обрести себя заново. Алгоритм должен побуждать ее к ежедневному действию. Каждый день все обитатели Инис Мона молились, чтобы Илюватар явил Токториэль свою милость. Милость и была явлена — в твоем лице. Это знак, что времена меняются, нет больше низших и высших рас, свет Илюватара одинаково может явить себя как через друида, так и через снага-хай. Что до меня, то разлука с возлюбленной супругой оказалась горькой, но необходимой платой за то, чтобы дать ей надежду на исцеление.

— Ясно… Так что же, как только условия наказания будут выполнены и браслет спадет, Токс… вернется к тебе на Инис Мона, бросит нас тут к Морготу?

— Это будет зависеть исключительно от ее решения. Однако моя госпожа и твоя подруга не склонна уклоняться от обязательств. В тот день и час, когда условия приговора будут исполнены, я сяду на самый быстрый корабль, прибуду сюда и стану просить ее дозволения остаться здесь, чтобы помогать во всех ее начинаниях — как и обязывают меня брачные обеты. А теперь мне пора уходить, пока нарушение условий приговора не перестало быть вынужденным и не оказало влияния на алгоритмы ваших браслетов.

Раэль встает, достает из кармана куртки конверт и кладет на диванные перила.

— Условия приговора запрещают мне или кому-либо из друидов оказывать Токториэль помощь… Но ты — не она. Потому я совершенно случайно забуду здесь ключ от банковской ячейки… адрес и номер на конверте. Надеюсь, хранящиеся там артефакты и деньги помогут в твоих свершениях. В твоих, я подчеркиваю, — Раэль подмигивает. — А если к ним вдруг причастна моя супруга, то это можно считать совпадением.

— Совпадением, х-ха… Но ведь ты и есть разработчик алгоритма, Раэль. Так что же, получается, ты создал алгоритм, чтобы его обманывать?

— Полагаю, ты сейчас составила краткое резюме деятельности разумных во множестве миров за миллионы лет.

— Ладно, ладно… Пойдем, провожу тебя.

Стоя в дверях гаража, смотрю Раэлю вслед. Он уходит в сторону порта, охваченного занимающейся зарей. А я поднимаюсь к себе, чтобы подготовиться к новому дню.