На деле я планировал провести операцию чуть сложнее, чем описал. Обезболить, сделать разрез, затем вырезать опухоль с помощью скальпеля и обратного витка. А уже после, когда образец новообразования будет у меня на руках, дать обратному витку команду уничтожить все подобные этой опухоли метастазы. Это — лучший вариант из всех возможных.

Кораблёв долго молчал. И я прекрасно его понимал. Решиться резать брата в эпоху, когда хирургии как таковой толком нет, очень сложно. Но я намерен его убедить любой ценой. Теперь это не просто мой долг, как врача, что прибыл сюда из двадцать первого века. Теперь это моя обязанность — следовать клятве лекаря.

— У меня нет оснований не верить вам, Алексей Александрович. Но сомневаться я имею полное право, — подытожил Кораблёв. — Мы поступим следующим образом. Сейчас я схожу домой, переговорю с Лаврентием, объясню ему риски. Если он согласится — проведём эту операцию сегодня же.

— Здравая мысль, Иван Сергеевич, — согласился я.

Кораблёв вышел из амбулатории, а я спустился в свой кабинет. В котором, кстати говоря, уже стало весьма прохладно. Надо сюда какой-нибудь огненный кристалл прикупить. Раз в этом мире есть холодильники, значит, и обогреватели на основе магии успели изобрести.

Пока Кораблёв ходил к своему брату, меня успел посетить необычный пациент. После череды заболевших ОРВИ и работяг, надорвавших позвоночник, этот больной выглядел особенно контрастно.

Молодой человек лет двадцати пяти — тридцати, держась за голову, вошёл ко мне и рухнул на кушетку. Его лицо было красным, но даже одного взгляда на цвет его кожи мне хватило, чтобы понять — это не из-за мороза.

— Господин Мечников, уважаемый, сил нет больше терпеть. Помираю! — заявил он. — Голова раскалывается, будто меня по ней кто-то булавой ударил.

Боль в голове — это очень распространённый симптом. Говорить он может чуть ли не о каждой третьей болезни. Но любой врач, услышав о таких жалобах, в первую очередь проверит давление.

— Сейчас разберёмся, не беспокойтесь, — уверил его я, затем достал тонометр и присел на кушетку рядом с пациентом. — Напомните, как вас зовут?

— Егор, — коротко представился он. — Работаю в местной типографии. Грамоту хорошо знаю. Но сегодня меня владелец отпустил. Я сознание потерял прямо на рабочем месте. Залил чернилами новую газету! Думал, меня начальник убьёт, но — нет. Он всё-таки человек понимающий, сразу посоветовал мне пойти к вам.

Пока Егор рассказывал о произошедшем, я измерял его давление. В идеале в этот момент говорить не стоит, но кардинально от этого результат не изменится. То, что рассчитывал увидеть, я увидел. Давление огромное — сто восемьдесят на сто двадцать. Для молодого человека это слишком уж много.

Да это и для пожилого много, но если такой уровень встречается у пациента, возраст которого не превышает тридцати-сорока лет, стоит задуматься о вторичной гипертензии.

Щитовидная железа, почки, надпочечники — нарушения всех этих органов могут стать причиной болезни. Вопрос только в том, как мне это проверить? Лаборатории, УЗИ и прочих прелестей двадцать первого века у меня нет.

Придётся извлекать симптомы самым надёжным способом. Сбором анамнеза заболевания.

— Скажите, Егор, какие-либо симптомы кроме головных болей присутствуют? — уточнил я.

— Да практически нет, Алексей Александрович, — пожал плечами он. — Слабость постоянная, грудь спирает… Мочусь часто!

Последнее, скорее всего, из-за того, что почки пытаются убрать излишек жидкости и снизить давление. Есть такой механизм защиты организма от высокого давления. И он вовсе не означает, что у Егора больные почки.

— А когда всё это началось? — поинтересовался я, попутно колотя больного по пояснице. Однако на это он никак не отреагировал. Значит, острого воспаления мочевыделительной системы в данный момент нет.

— Да мне, если честно, стыдно признаться… — промямлил он. — Не знаю, как вы отреагируете на это. Но у меня есть подозрения, с чего началась болезнь.

— Можете не стесняться. Говорите как есть, — попросил я. — На приёме у лекаря лучше не скрывать никаких деталей.

Егор тяжело вздохнул, после чего произнёс:

— Я неделю назад был в Саратове. Выпил в кабаке и повздорил с одним магом. Вы только не подумайте, Алексей Александрович, я дворян очень уважаю! Просто дурная голова решила за меня… В общем, хватило мне мозгов его оскорбить.

— И что произошло дальше?

— Спасибо этому доброму господину, что он меня не убил! — воскликнул Егор. — Зато ударить каким-то заклятьем он меня всё же смог.

Та-а-ак. А вот это — очень недобрый нюанс. Если передо мной проклятье, то далеко не факт, что я смогу с ним справиться. Я и дом-то наш не могу в порядок привести. Хотел посетить проклинателя в Саратове, но времени на это не нашлось — пришлось отложить до следующей поездки.

— А чем владел тот маг, вспомнить не сможете? — уточнил я. — Хотя бы примерно?

— Да чего тут гадать? Это я хорошо запомнил! — усмехнулся Егор и вновь схватился за больную голову. — Сначала, когда он меня ударил заклятьем, я вообще ничего не понял — пьяный был. А потом он меня очень хорошо освежил. Облил ледяной водой прямо из рук! Думаю, вы представляете, какое это удовольствие — искупнуться на морозе!

Так значит, околдовал его водяной маг… И это многое объясняет. Я уже изучил несколько параграфов из книги по пропедевтике магических болезней, которую нашёл в дядиной библиотеке. И судя по всему, диагноз у Егора донельзя простой.

Местные лекари именуют это заболевание «Аквалгией». Суть его в том, что из-за магии воды может увеличиться объём жидкости в сосудах человека. А чем больше объём, тем выше давление. Порошка от давления я пока что не изобрёл, так что придётся избавить больного от этого недуга немного неприятным способом.

— Егор, смотрите, — решил подытожить я. — Ваша болезнь может и сама пройти со временем. Но я могу ускорить процесс. Только придётся вам задержаться в амбулатории на два-три часа.

— Да как скажете, Алексей Александрович, лишь бы прошло! — закивал он. — А что нужно сделать?

— Дело в том, что в вашей крови сейчас слишком много жидкости. Я усилю работу почек, чтобы… — я осёкся. Осознал, что пациент практически не понимает, о чём я говорю. А потом сказал прямо: — В общем, вам придётся много мочиться.

— Э-э-э… — замялся больной. — Но я пока не хочу.

— Захотите, — уверил его я. — Видите за окном туалет? — я указал на небольшую деревянную постройку, которая располагалась между госпиталем и амбулаторией. — План следующий: я направляю на вас лекарскую магию, и вы идёте в туалет. А потом возвращаетесь, и я делаю это снова. Снова и снова. До тех пор, пока вся лишняя жидкость не выйдет. Это понятно?

— А это точно поможет? — удивился он. — Не думал, что поход в туалет может излечить человека!

— Уверяю вас, с каждым своим похождением «туда», вы будете чувствовать себя всё лучше и лучше, — заявил я.

А затем изменил активность нескольких каналов в его почках. Ионы натрия и хлора потянули за собой воду. Егор резко вскочил и, осознав, что произошло, рванул на улицу.

Пока он отходил, я принял ещё одного пациента. Егор вернулся, я измерил давление, отметил, что оно упало на десять единиц, а после отправил его туда вновь.

Как и ожидал, весь процесс занял чуть больше двух часов. Уставший от беготни Егор ввалился в мой кабинет за пять минут до конца приёма.

— Давайте, Алексей Александрович… — пропыхтел он. — Проверим, что там по этому… Как его там?

— По давлению, — уточнил я и надел на его плечо манжету тонометра.

— Ну что там? — поинтересовался он. — Голова уже почти не болит. Только слабость сильная…

— Во! — обрадовался я. — Сто двадцать на семьдесят. Всё ровно так, как и должно быть у молодого человека. А слабость ваша пройдёт. Поспите сегодня подольше, съешьте что-нибудь лёгкое — кашу, суп, фрукты или овощи. Завтра уже сможете выходить на работу.

— Пока что с трудом верится, что проблема решена, но я благодарен вам хотя бы за то, что боль головную убрали. Я уж думал, что черепушка лопнет!