Наши переплетённые руки покачиваются между нами, пока мы следуем за детьми. Первым делом они направляются в магазин игрушек, и он позволяет им это. Шёпотом он говорит мне, что хочет увидеть, что их действительно радует. Что может быть лучше для выбора идеального подарка?
— О, это так красиво! — восклицает Ава, останавливаясь перед куклой. Она действительно красивая и даже похожа на неё: блестящие тёмные волосы, яркие голубые глаза, озорная улыбка, а одета она в платье эпохи Дикого Запада и почти такого же роста, как девочка.
— Это действительно красиво, — соглашаюсь я, улыбаясь ей в ответ. — Значит, тебе нравятся ковбои и ковбойши?
— О, да, я люблю лошадей! Хочу кататься на одной!
— Я этого не знал, — отвечает Нико, нахмурившись. — Что ещё ты от меня скрываешь? Ты уже начала водить? Парень есть?
Ава смеётся самым милым, мягким смехом, и я не могу удержаться от улыбки. Нико улыбается мне, подмигивает и опускается на её уровень. Они болтают несколько минут о бойфрендах и о том, что она должна будет получить его одобрение первым делом. Моё сердце тает ещё сильнее, наблюдая, как они смеются и болтают, Нико разговаривает с ней так, словно она его лучшая подруга.
Эван тянет меня за руку, а потом начинает энергично махать своими пухлыми ручками, когда я смотрю на него. Я на мгновение паникую. Он хочет, чтобы я его подняла. Чтобы я держала его на руках, пока мы ходим по магазинам. Я начинаю искать оправдания, пути отступления, пока он не улыбается и не машет ручками снова. Тогда я наклоняюсь, поднимаю его и усаживаю себе на бедро.
— Что случилось, маленький Нибс? — шепчу я, склонив голову набок. Его глаза загораются, когда я использую прозвище, которое ему дал Нико.
— Хочу обезьянку, — шепчет он в ответ, даже прикрывая секрет ладошкой. Ну всё, моё сердце окончательно растаяло. Чёртов Нико и его потерянные мальчишки.
— Это то, что ты хочешь на Рождество? Какую именно обезьянку?
Эван задумчиво поджимает губы, размышляя, прежде чем ответить:
— Хочу синюю. Синюю обезьянку.
Довольный своим ответом, он кивает и улыбается. Затем он ерзает немного, прежде чем устроиться поудобнее, уткнувшись лицом в моё плечо. На мгновение я жду, когда на меня нахлынет паника. Тревога. Не может быть, чтобы он чувствовал себя настолько комфортно со мной. И я точно не должна так наслаждаться тем, что держу его на руках, когда его маленькая ручка гладит мои фиолетовые волосы.
Я бросаю взгляд на Нико, всё ещё ожидая этой паники. Но он стоит, наблюдая за нами, и что-то блестит в его ледяных голубых глазах. Я не могу понять, что именно, поэтому просто смотрю на него, словно он сейчас расскажет мне, что у него на уме. Но нет, он просто улыбается и кивает, словно тоже принимает какое-то решение с такой же уверенностью, как и Эван насчёт своей синей обезьянки.
Слегка подталкивая Эвана на своём плече, потому что удивительным образом я вовсе не обеспокоена, я иду за Нико по магазину, пока мы позволяем детям мечтать и играть. Эван держится рядом со мной, то карабкаясь на меня, как маленькая обезьянка, то обвивая ручонками мою ногу, пока Нико не отпускает мою руку.
Раньше рождественский шопинг был моим любимым занятием. Прошло много времени с тех пор, как я даже думала о походе за подарками. Но каким-то образом с Нико и его племянниками это оказалось легче, чем я ожидала. Может быть, дело в том, что в детях ещё сохранилось то самое удивительное ощущение чуда. А может, потому что оно есть и у него. Слушая, как он говорит о том, что нужно отмечать каждое мгновение, я чувствую, как лёд в моём сердце тает ещё немного.
— Это будет лучшее Рождество, — заявляет он, пока мы несём пакеты с покупками после целого дня шопинга.
— Ты так думаешь? — смеясь, спрашиваю я, кивая в сторону кузова его грузовика, который заполнен десятками подарков для его сестры, брата, которого я ещё не встречала, и даже для детей.
— Не из-за подарков в красивых упаковках, — уверяет он, притягивая меня к себе после того, как заботливо пристегнул детей. Я зарываюсь в его твёрдую грудь, согреваясь от силы его крепких объятий. — Из-за тебя, милая. Если кто-то получил лучший подарок в этом году, то это я, потому что нашёл тебя.
Прижимаясь к его груди, я не спорю, потому что как я могу? Моё сердце полностью растаяло — я даже ловлю себя на том, что напеваю вместе с рождественской музыкой, наполняющей улицы. Он прав — это может быть лучшее Рождество.
Потому что впервые за долгое время мне хочется праздновать.
Глава 8
Нико
Дарить подарки — мое любимое занятие, но получать их я тоже не против.
Найти Нову — это как получить самый ценный подарок в жизни. Быть с ней — это правильно. Даже если это просто мгновения в её цветочном магазине, куда я тайком заглядываю, чтобы увидеть её, или долгие ночи у меня дома, где мы обнимаемся у камина, целуемся, как подростки, которые боятся, что их застукают родители.
До Рождества остаются считанные дни, но я не хочу ждать ни дня, чтобы распаковать свой подарок. Эти встречи в холодной кузове моего грузовика уже изжили себя. Несколько раз у неё дома мы оказывались в её постели, но мне ещё не удалось увидеть её нагой, лежащей подо мной, чтобы по-настоящему сделать её своей, как я мечтаю. Сегодня ночью я не собираюсь больше ждать. Больше никаких флиртующих смс или часов долгих поцелуев.
Я распакую свой подарок и сделаю её своей.
— О чём ты думаешь, красавчик? — спрашивает Нова, проводя пальцами по моим волосам, пока я веду машину в сторону своей хижины.
Не скрывая дрожи, которую вызывает её прикосновение, я ухмыляюсь. Мы провели часы, делая рождественские покупки с Эваном и Авой. Если бы у меня были хоть малейшие сомнения в том, что Нова — моя женщина, а их у меня нет, они бы исчезли после того, как я увидел её с моими племянником и племянницей.
С самого начала они её полюбили. На мой взгляд, они хорошо разбираются в людях. Ава назвала её цветочной феей из-за её красивых фиолетовых волос и ярких синих глаз. Эван был очарован с первой минуты, когда она начала говорить с ним о его любимой теме — обезьянках. После того как мы зашли выпить горячего шоколада, они были расстроены, что мы отвозим их обратно к моей сестре.
Честно говоря, думаю, что Нова была тоже расстроена, как и они. Видя её с ними, её доброту, заботу, терпение, я окончательно принял решение. Я хочу, чтобы она была в моей жизни. Чёрт возьми, я хочу построить с ней жизнь. Я бы хотел прожить сотни таких дней, как сегодня. Когда-нибудь — с нашими собственными детьми.
— Не уверен, что ты хочешь это услышать, — признаюсь я, подъезжая к дому.
— Попробуй, Питер Пэн, — тихо отвечает она, разворачиваясь ко мне, её рука ласково запутывается в моих волосах.
Прежде чем ответить, я хватаю её за талию, заставляя её взвизгнуть от неожиданности. Я перетаскиваю её на колени, толкаю дверцу грузовика ногой, и мы оказываемся снаружи. Её тихий смех эхом разносится в лучах закатного солнца. Я утыкаюсь лицом в её шею, теряя контроль. Я никогда не хотел ничего так сильно, как её. Как только я сделаю её своей, пути назад не будет, никакой жизни без неё, никакого праздника, если её нет рядом.
— Милая, я думал о детях. Сколько наших детей ты хочешь?
Мы уже на крыльце, когда она издаёт ещё один звук. Я собираюсь открыть дверь, но замираю. Если я переступлю этот порог, я отнесу её в свою постель. Я сделаю то, о чём мечтаю с первого дня, когда её встретил. Надеюсь, с первого раза она забеременеет. Если нет, я буду пробовать снова и снова.
— Ты хочешь, чтобы я… родила… Нико?
— Чёрт возьми, конечно, я хочу, чтобы ты была матерью моих детей, Нова. Я хочу всё это с тобой. Если я когда-либо хотел что-то отпраздновать, то это тебя. То, как много ты для меня значишь, что ты заставляешь меня чувствовать, как сильно я тебя хочу. Я хочу тебя, Нова. Навсегда. Навеки. Перевязанную красивым большим бантом.
Нова откидывается на дверь, её глаза блестят, глядя на меня. Эта искра, о которой я упомянул когда-то, теперь здесь. Она была здесь последние дни, может, даже недели. Сейчас она сияет особенно ярко, пока она смотрит на меня с улыбкой.
