Сдается мне, что именно такую икону, либо подобный по свойствам артефакт, использовали фрицы с подачи итальяшек-инквизиторов, чтобы блокировать мой тёмный промысел. Правда, никаких мук я в тот момент не испытывал. Просто сила не находила выхода, и я не мог ей воспользоваться.

Следующим весьма заинтересовавшим меня моментом, было настоящее «наставление» древнего ведьмака своим наследникам, достигнувшим шестой веды. В этом послании, долетевшем до меня сквозь столетия, Никитин предостерегал своих последователей от чрезмерного использования силы, которой на этой ступени становилось значительно больше. А, следовательно, вырастали и масштабы её использования.

Основатель же, наоборот, призывал оттачивать своё мастерство на незначительных потоках силы, постоянно усложняя магические конструкты и формулы заклинаний. «Зачастую, — писал он в дневнике, — малая толика силы, вложенная в филигранную и сложную вязь колдовских печатей, способна действовать куда ощутимее, чем океан сырой силы, задействованной могучим неумехой».

Вот оно! Вот! Едва не закричал я от радости, добравшись до этих строк. Ведь именно эти знания мне были сейчас просто необходимы. Да, силы у меня сейчас было хоть отбавляй (что я недавно и проделал с большим трудом, едва не лишившись жизни), а вот оперировать я теперь мог только совсем уж незначительными потоками магической энергии — на большее мои сожженные меридианы были абсолютно неспособны.

В общем, после прочтения леты основателя, я пребывал в повышенном настроении — мне казалось, у меня появился шанс добраться до Берлина в ближайшее время, даже используя мои колдовские способности, хоть и весьма скромные на сегодняшний день.

Следуя наставлениям Никитина, я попытался найти в веде какое-нибудь полезное заклинание, что поспособствует мне беспрепятственно добраться до столицы Третьего рейха, куда, как я предполагал, отправили моего молодого старика.

Я надеялся найти универсальную формулу «невидимости», типа бабкиного морока (как-никак, а старуха тоже до пятого чина доросла), оно подошло бы для моих целей как нельзя лучше. Были, конечно, сомнения: осилю ли я быстро такое сложное заклинание? Ведь, по сути — я еще чёртов новик, не кончавший ведовских «университетов, ничего не смыслящий в колдовстве, и лишь случайно поднявшийся до таких 'высот».

Что заклинание морока, используемое старухой-ведьмой, имеется в книге заклинаний, я не сомневался — семейка Никитиных отличалась завидной скрупулёзностью в сохранении колдовских знаний. Вон, на протяжении почти шести сотен лет передавали их из рук в руки.

Однако, как я заметил, никаких новых заклинаний, кроме как выписанных рукою самого прародителя, они не придумали. Использовали на всю катушку своё наследие — и не более того. Хотя, кто я такой, чтобы рассуждать об этом? Ничего не знающий в колдовстве ведьмак, без году неделя. Может, там и нового ничего придумать невозможно — всё, что нужно, придумано до нас.

Нашлось в веде, как я предполагал, и заклинание морока, и кое-что получше, как раз подходящее для моих нужд. Этим «чем-то» оказалась весьма сложная в построении магическая печать, энергетическая формула которой насчитывала такое множество даже чисто «геометрических» деталей, вычертить которые, на первый взгляд, без специальных упражнений и тренировок было просто нереально.

Зато после овладения этим секретом я становился поистине неуловимым существом! Этот сложный конструкт был назван Никитиным заклинанием «полного двойника», метаморфа[3], либо доппельгангера[4]. Это вам не обычный морок, просто отводящий взгляд и заставляющий не замечать того, кого замечать не нужно (как в случае со мной и фрицем-обером), а настоящее «копирование» полного облика, комплекции, навыков и, возможно, даже частиц памяти с особыми способностями оригинала копирования!

Не знаю, приврал в этом описании возможностей древний маг-ведьмак, либо написал чистую правду. Пока не проверю лично, ничего сказать не могу. В общем, не откладывая дела в долгий ящик, я приступил к разучиванию сложных магический плетений. И, как оказалось, освоить это занятие оказалось ой, как не просто!

Единственный подобный опыт, которым я успел овладеть за свою недолгую практику ведьмачества, было создание простейшей начальной печати «кровавой дрисни», с которой я справился буквально за «пять минут». Однако магическая печать заклинания «доппеля» (я решил называть её на немецкий манер, привычный мне по фантастическим книжкам и фильмам из моего времени) отличалась от «дрисни», как механическая мясорубка отличается от автоматической роботизированной заводской линии по сборке каких-нибудь высокотехнологичных изделий.

Но деваться мне было некуда, матчасть нужно освоить во что бы то ни стало! И как можно скорее! Времени у меня совсем не было. Ведь чем дольше я телюсь, тем меньше шансов остается у моего деда. Что фрицы сейчас с ним делают, я мог только предполагать. Не просто же так они забрали с собой моего старика?

Обладая информацией из будущего, я прекрасно был осведомлен о тех совершенно бесчеловечных опытах, которые проводили нацисты на узниках концлагерей. Мне доводилось и читать об этом, и видеть во множестве документальных фильмов. И в своё время от этой информации у меня волосы вставали дыбом.

Несчастных заключённых маньяки-врачи подвергали жестоким экспериментам, которые были разработаны для того, чтобы помочь немецким солдатам в боевых ситуациях и обкатать новые методики лечения. Ну, и возможно, найти ту саму «вундервафлю», способную поставить на колени весь мир. Еще с помощью этих бесчеловечных экспериментов нацисты пытались найти доказательства расовой теории, которую принудительно насаждали идеологи Третьего рейха.

Нельзя без содрогания вспоминать о «докторе» Йозефе Менгеле — настоящем Потрошителе, известном на весь мир как «Ангел смерти из Освенцима». Его жертвами стали десятки тысяч человек, замученных с особой жестокостью. Особую тягу доктор-живодёр испытывал к близнецам. Он даже пытался их «сшить», чтобы искусственно создать сиамских близнецов. Чем заканчивались такие опыты, думаю, объяснять не нужно.

Причём, этот кровавый маньяк после войны бежал из Германии в Латинскую Америку, опасаясь преследований. Попытки найти его и предать суду не увенчались успехом. Почти 35-ть лет Менгеле скрывался от преследований, несколько раз Симон Визенталь[5] и «Моссад» были очень близки к его обнаружению. После поимки Адольфа Эйхмана (еще один нацистский монстр, получивший кличку «Архитектор Холокоста» и отвечавший в рейхе за окончательное решение «еврейского вопроса»), Менгеле считался наиболее разыскиваемым нацистским преступником.

Но эта тварь мирно сдохла от инсульта, купаясь в теплом океане в свое удовольствие, а его могила была обнаружена только в 1985-ом году. После эксгумации останки Менгеле хранились в Институте судебной медицины Сан-Паулу — сейчас их используют в качестве учебного материала на факультете медицины Университета Сан-Паулу.

Но это там, в будущем. В этом же времени жуткий монстр доктор Менгеле продолжает творить кровавый беспредел, и я боюсь, как бы мой боевой старикан не попал в руки этого безжалостного палача, либо к кому-то подобному. Я же, в свою очередь, если моим планам всё-таки суждено сбыться, постараюсь отправить этих ублюдков пораньше в ад. Ведь мои «негласные боссы» их там давно заждались с раскаленными докрасна кочергой и сковородкой…

И еще я до сих пор не понимал, как этому сопляку-нацисту из «Наследия» удалось реанимировать деда? Что такого он сделал, чтобы прервавшаяся линия жизни моего старика неожиданно продолжилась? Каким секретом мироздания овладели эти твари, чтобы сотворить подобное чудо? Неужели где-то раскопали и поставили себе на службу самих богинь судьбы, что ловко управляются с нитями человеческих жизней?

Я пролистал всю лету, доступную мне на этот момент, но ничего подобного в записках основателя не было. Похоже, что упырю-Вилигуту доступны какие-то тайные знания, не известные Афанасию Никитину. Либо я еще «не дорос» до их осознания, и эти «откровения» откроются мне позже, после получения очередной веды.