У Гиммлера был грандиозный проект — сделать из этого замка крепость с аэродромом, хранилищем, автостанцией. По приказу рейхсфюрера СС его войска грабили и разоряли музеи, галереи, сокровищницы и везли ценные экспонаты в Вевельсбург со всего мира. За короткое время внутреннее убранство замка приобрело весьма солидный вид.
Однако, несмотря на окружающую со всех сторон роскошь, Волли чувствовал себя в Орденском замке весьма неуютно. Хотя, внешне он старался не показывать своего гнетущего состояния. Он шутил, «веселился» и пытался не обращать внимания на какой-то прямо-таки патологический озноб, преследующий его, как только он вошел за каменные древние стены.
Они прибыли на эту встречу втроём — три эсэсовца «при полном параде» в стильных черных мундирах от Хуго Босс[3]. Первым на каменную брусчатку древнего замка ступил, кряхтя выбравшись из большого черного «Мерседеса», бригадефюрер СС Вайстор. Долгое путешествие основательно растрясло его старческий организм.
Однако, как заметил Хорст, старик отчего-то словно бы «свежел» с каждым днём. Нет, не молодел, Волли, как отличный специалист по геронтологии обязательно бы это заметил, но то, что Виллигут стал заметно бодрее — это было бесспорно отрицать. Похоже, что приём чудесного «препарата Левина» очень благотворно влиял на старика.
Да что там на старика, всего несколько капель этой светящейся жидкости вывели из комы русского профессора, в которой тот находился несколько лет. Вывели буквально за минуты после приёма препарата. Причём, очнулся он вполне вменяемым и дееспособным, чего сам Волли так и не сумел добиться за столь длительный срок.
Этот факт он воспринял как настоящее чудо. Как научный прорыв, совершённый его одноглазым коллегой — профессором Левиным, под пристальным руководством всё того же старика Вилигута. Как оказалось, все обещания главного оккультиста Рейха были выполнены сполна и даже перевыполнены.
На институт Хорста буквально пролился золотой дождь — бюджет мгновенно вырос до фантастических величин, о которых он даже не мечтал еще месяц назад. Поэтому, когда к нему «в гости» в очередной раз наведался Рудольф с обещанной накануне документацией, он воспринимал по-настоящему фантастические результаты его работы без какого-либо скепсиса или насмешек. Хотя, всё, что тот ему поведал, предварительно взяв подписку о неразглашении (информация носила гриф «совершенно секретно»), натурально переворачивала привычный мир, ставя его с ног на голову.
Магия существовала! А вместе с ней существовали и все те страшные сказочные существа, о которых ему в детстве рассказывала бабушка. Колдуны, ведьмы, упыри, вервольфы, многочисленные стихийные духи и духи земли, леса, воды — все они до сих пор живут бок о бок с обычными людьми!
Правда, по утверждению Рудольфа, их стало куда меньше, чем в прежние времена. Но они реально существуют! Старик Вилигут оказался самым настоящим тёмным малефиком, как и вся его древняя семейка. Хорсту был отрыт допуск к самым древним тайнам мироздания, в свете которых его собственная «теория» (если честно, то теория русского профессора) заиграла иными красками.
Причём, все известные Волли выкладки прекрасно вписывались в общую «канву». Огонь творения, божественные искры созидания, личное и заимствованное биологическое время — всё это являлось составными частями одной и той же «субстанции» под названием Жизнь. Да у Волли словно глаза открылись, когда он дрожащими руками перекладывал листы с отчётными лабораторными материалами по выделению «препарата Левина».
Хорст теперь точно знал, в какую сторону нужно двигаться, если удастся восстановить прототип установки профессора Трефилова. Ведь на кону стояло ни какое-то жалкое продление жизни, пусть даже и вдвое-трое от обычного срока, а настоящее бессмертие! И если у него всё получится (а уверенность Хорста в благополучном исходе росла день ото дня), избранные арийцы станут подобны древним богам!
Вторым из салона вылез оберштумбаннфюрер СС и руководитель весьма секретного и самого необычного подразделения в рейхе — «Зондеркоманды 'Н» Рудольф Левин. Поправив на отсутствующем глазу черную повязку, превращающую Левина из профессора-интеллигента в дерзкого и неустрашимого пирата, которому и сам чёрт не брат.
Самое интересное, что это было действительно так — Левину доводилось участвовать в таких опасных операциях, проводимых его «зондеркомандой» по всему свету, что порой из её «сотрудников» назад возвращались лишь сущие единицы.
И Хорст не завидовал тому человеку, кто отважился бы перебежать дорожку его одноглазому «коллеге». Ну, разве что это сошло бы с рук лишь самой верхушке Третего рейха, такой глыбе, например, как рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру.
Сам же Волли выбрался из машины последним, зябко передернул плечами, несмотря на очень теплую погоду для конца сентября. Как он не старался отрешиться от каких-то подсознательных ощущений, ему это никак не удавалось — казалось толстые каменные стены нависают над ним, закрывая и без того маленький кусочек неба, виднеющийся из замкового двора-колодца.
Но он взял себя в руки и недрогнувшей походкой пошёл за своими «старшими товарищами». Главенство старика Вилигута в их троице он даже и не оспаривал, а старшинство Рудольфа, хоть они и пребывали с ним в одном звании — оберштурмбаннфюреров СС, тоже принял безоговорочно.
К тому же, номинально, после включение мощностей института Хорста в состав научно-технической база «Зондеркоманды 'Н» профессор Левин даже «на бумаге» считался непосредственным начальником Волли. Честно признаться, Хорст даже был рад такому раскладу — ведь с появлением в его жизни Рудольфа, у него появилась надежда, которую он уже и не чаял обрести.
— Хайль Гитлер, господа офицеры! — У автомобиля их уже поджидал обергруппенфюрер[4] СС Зигфрид Тауберт — комендант Вевельсбурга.
— Зиг хайль! — вскинули руки в нацистском приветствии прибывшие.
— Как добрались, камрады? — участливо поинтересовался Тауберт.
От осознания того, что целый обергруппенфюрер СС, герой войны 14-го года, кавалер нескольких высших орденов еще времен королевств Пруссия и Бавария, обладатель именной позолоченной почётной шпаги рейхсфюрера СС общается вот так запросто, у Левина голова пошла кругом.
— Дорога через Тевтобургский лес просто ужасна! — недовольно поморщившись, пожаловался Вилигут. — Сплошные ямы, Зигфрид! Меня ужасно растрясло!
— Это после череды осенних дождей так разбило грунтовую дорогу, — согласился комендант. — Я распоряжусь, чтобы гражданская администрация в срочном порядке привела дорогу в порядок. Распустились совсем! Глаз да глаз за ними нужен! Им еще повезло, что рейхсфюрер прибыл сюда на самолёте.
— Генрих уже прибыл? — осведомился Вилигут.
— Да, пару часов назад, — сообщил комендант. — Вы хотите привести себя в порядок с дороги? Отобедать…
— Не стоит заставлять рейхсфюрера СС ждать, — отказался Вилигут. — Отобедаем после. Веди ж нас, Зигфрид! — нараспев произнес Карл, подражая оперным певцам, исполняющим партию Зигфрида из «Кольца нибелунга».
— Следуйте за мной, друзья! — радушно произнёс Тауберт, направляясь к центральному входу в замок.
— Как он, дружище? — вполголоса осведомился пожилой генерал у коменданта, имея ввиду Гиммлера, прибывшего раньше. — В духе сегодня?
— Спокоен, — коротко ответил Зигфрид, сразу догадавшись, кого имеет ввиду Вилигут.
— Отлично, — кивнул старик, — значит будет конструктивный разбор полётов, а не банальный разнос нерадивых сотрудников…
Гиммлер ожидал своих преданных соратников в зале, оформленном искусными дизайнерами в стиле времен Генриха I Птицелова — первого короля Германии, реинкарнацией которого он считал себя на полном серьёзе. Ведь именно при Генрихе I, как истово верил рейхсфюрер, началось «национальное сплочение немцев».
Гиммлер назвал его не иначе, как ведущей фигурой в истории германской нации, «благородным строителем своего народа», «правителем тысячелетия» и «первым среди равных». Причиной для чрезвычайного подчёркивания значения этого средневекового властителя была схожесть их с Генрихом политических устремлений — он, с точки зрения Гиммлера, был первым германским королём, ориентировавшим натиск немцев на восток — «Drang nach Osten».
