Здесь обрывается Рассказ Гильфанона. Чародей Ту и Темный эльф Нуин навсегда исчезают из этой мифологии вместе с удивительной историей о том, как Нуин набрел на Отцов Людей, которые еще не пробудились в Доле Мурмэ-налда — хотя, если судить по сущности этой работы и тому вниманию, которое мой отец впоследствии уделял ее различным частям, все-таки невозможно отличить наверняка отвергнутое от «временно отмененного». И хотя, к сожалению, этому рассказу суждено было остаться незаконченным, мы, тем не менее, не остаемся в полном неведении относительно его продолжения.

Ранее я упоминал (с. 107, комментарий 3) о существовании двух «конспектов» или набросков, в которых описывается порядок Утраченных Сказаний. Я писал, что один из них является изложением настоящих Сказаний, в то время как другой заметно отличается — это проект перестановки, которая никогда не была предпринята. Несомненно, первый из них, который я буду здесь называть «Б», был составлен, когда Утраченные Сказания достигли уровня развития, представленного в этой книге позднейшими текстами и порядком их расположения. Когда этот набросок переходит к содержанию Рассказа Гильфанона, он сразу становится значительно подробнее, опять сводясь к беглым ссылкам, когда дело касается сказаний о Тинувиэль, Турине, Туоре и Ожерелье Карлов. Переходя к сказанию об Эарэндэле, набросок снова становится более подробным. Отсюда ясно, что «Б» является подготовительной формой, соответствующей тому методу, который мой отец постоянно использовал во время написания Рассказа Гильфанона, и в самом деле, та часть рассказа, которая является собственно повествованием, прямо следует за наброском, хотя излагает его содержание более подробно.

Также имеется крайне небрежный, хотя и законченный, набросок содержания Рассказа Гильфанона, который, несмотря на близость к варианту «В», содержит некоторые детали, отсутствующие в «В», и наоборот; это, несомненно, предшественник «В», и в этой главе он будет называться «А».

Второй набросок, о котором говорилось ранее, неосуществленный план пересмотра всей работы, привносит некоторые особенности, которые не будут здесь обсуждаться; достаточно сказать, что мореплаватель теперь зовется Эльфвине, а не Эриол, и его предыстория изменилась, но общий план Сказаний большей частью остался нетронутым (с несколькими примечаниями в том смысле, что они нуждаются в сокращении или переработке). Этот набросок я буду называть «D». Сколько времени прошло между написанием «В» и «D», сказать невозможно, но я полагаю, что, скорее всего, немного. Представляется возможным, что появление нового плана связано с неожиданным обрывом Рассказа Гильфанона. Как в случае с «В», «D» неожиданно становится более подробным после места обрыва.

Наконец, в гораздо более кратком и поверхностном наброске, содержащем, однако, несколько интересных моментов, Эльфвине также заменил Эриола; поскольку этот набросок следует за «В» и предшествует «D», назовем его «С».

Я не буду приводить все эти наброски in extenso[52], что излишне ввиду большого числа совпадений между ними; с другой стороны, попытка объединить их в единое целое привела бы к путанице и неточностям. Но в силу близости «А» и «В» вполне могут быть объединены. За ними я располагаю «D» и «С» постольку, поскольку они добавляют кое-какие интересные детали. И так как в том, что касается Рассказа Гильфанона, содержание набросков явственно распадается на Пробуждение Людей и историю гномов в Великих Землях, я разделяю каждое повествование на две части.

Представляется излишним вводить материал набросков в начало Рассказа Гильфанона, который все-таки был написан, но необходимо указать на некоторые различия между этими набросками и рассказом.

«А» и «В» называют чародея-короля Туво, а не Ту; в «С» он никак не именуется, а в «D», как и в рассказе, он назван Ту, «фэй». Зловещие мотивы, связанные с ним, появляются в «А»: «Мэлько во времена его заключения встречается с Туво в чертогах Мандоса. И он учит Туво многому из черной магии». Это было вычеркнуто, и больше ничего на эту тему не говорилось; но и в «А», и в «В» сказано, что именно после побега Мэлько и убийства Древ Туво пришел в мир и «основал чародейское королевство в срединных землях».

Только в «А» об эльфах, оставшихся в Палисоре, сказано, что они из народа тэлэри (позднее — ваньяр). Этот абзац Рассказа Гильфанона является первым упоминанием о самом существовании оставшихся эльфов (см. с. 131); и я склоняюсь к мысли, что концепция Темных Эльфов (позднее — авари), которые никогда не уходили от Вод Пробуждения, возникла в процессе создания Утраченных Сказаний. Но имя квзнди, впервые появляющееся в ранних повествованиях именно

здесь, является в этом месте до некоторой степени неоднозначным. В написанном фрагменте слова «тех, кто остался, многие называют квэнди, фэери, затерянные в мире^[прим.5], а вы, эльфы Кора, именуете их илькорины» выглядят как ясное утверждение, что квэнди=Темные Эльфы; но немного позднее Гильфанон говорит об «эльдар, или квэнди», и в наброске «В» сказано, что «многие из первоначального народа, называемого квэнди (имя «эльдар» было дано богами), остались в Палисоре». Из последних утверждений очевидно, что слово квэнди мыслилось как обозначение всех эльфов.

Тем не менее, это мнимое противоречие. Квэнди в самом деле было первоначальным наименованием всех эльфов, а эльдар — имя, данное богами и принятое эльфами Валинора; те же, кто остался, сохранили старое имя квэнди. Ранний словарь языка гномов определенно говорит о том, что наименование эльда было дано «фэери» самими валар и было «в значительной степени принято ими; илькорины по- прежнему хранили старое наименование квэнди, и так же назывались воссоединившиеся кланы на Тол Эрэссэа».^[прим.6]

И в «А», и в «В» добавлено, что «боги не говорили меж собою на языках эльдалиэ, хотя и могли, и что они понимали все языки. Мудрейшие из эльфов изучили тайную речь богов и издавна берегли ее, но после прихода на Тол Эрэссэа никто не помнил ее за исключением Инвир, и теперь это знание исчезло и сохранилось лишь в доме Мэриль». Сравните с пояснением Румиля Эриолу, с. 48: «существует, помимо того, сокровенный язык, которым написано множество стихов эльдар, и книги мудрости, и история древности и начала начал, но на котором не говорят. Язык этот обычно звучит только на высоком совете валар, и мало кто из нынешних эльдар может прочесть его знаки или хотя бы распознать их».

Интересны обращенные к Ту слова Нуина о росте спящих в Доле Мурмэ-налда. В «А» добавлено: «Вначале люди и эльфы были почти равны в росте, фэери были намного больше, а люди — меньше, чем теперь. В то время как сила людей росла, фэери уменьшались, а люди становились выше». В других местах утверждается, что люди и эльфы изначально были сходного роста и что уменьшение эльфов в росте было тесно связано с приходом и владычеством людей. Поэтому слова Нуина представляют собой загадку, особенно потому, что в «А» они стоят непосредственно перед упоминанием о первоначальном сходстве роста; ибо он несомненно имел в виду, что спящие в Мурмэналде были очень велики по сравнению с эльфами. Что спящие на самом деле были детьми, а не просто походили в чем-то на детей, становится ясно в «D»: «Нуин находит Сонный Дол (Мурмэналда), где покоились во сне бесчисленные дети».

С этого момента повествование продолжается только в набросках.