И сказал чародей Туво Нуину, что спящие, найденные им, были иными Детьми Илуватара, и что они ожидали света. Он запретил кому-либо из эльфов будить их и даже посещать те места, страшась гнева Илуватара; но несмотря на это Нуин часто приходил туда и наблюдал, сидя на камне. Однажды он споткнулся о спящего, который пошевелился, но не пробудился. Наконец, побежденный любопытством, он разбудил двоих, названных Эрмоном и Эльмир; они были немы и чрезвычайно напуганы, но он научил их многому из языка илькоринов, по каковой причине его называют Нуин Отец Речи. Затем наступил Первый Рассвет; и Эрмон и Эльмир единственные из людей зрели, как Солнце впервые восходит на западе и плывет в Восточную Гавань. Тогда люди вышли из Мурмэналды подобно «множеству сонных детей».

(Согласно сказанию Сокрытие Валинора, Гавань на Востоке была построена много позже первого отплытия Ладьи Солнца из Валинора; см. с. ~214–215~. Интересно, что первые люди, Эрмон и Эльмир, были разбужены Нуином до первого восхода Солнца, и хотя Туво было известно, что люди «ожидали света», никакой связи между деянием Нуина и восходом Солнца не прослеживается. Но, конечно, невозможно составить мнение о содержании этого повествования из такого краткого изложения. Примечательно также, что в то время как язык эльфов изначально был прямым даром Илуватара (с. 232), люди, появившись в мире, не имели речи и научились ей от эльфа-илькорина. Ср. Сильмариллион, с. 141: «Сказано также, что эти люди [народ Бэора] давно были в дружбе с Темными Эльфами к востоку от гор, и от них они научились многому из их речи; и так как все языки квэнди имели единый источник, язык Бэора и его народа походил на речь эльфов многими словами и оборотами».)

В этот момент в повествовании появляются прислужники Мэлько — уванимор, его «выкормыши под землей» (уванимор, «кто суть чудовища, великаны и исполины», упоминаются в одном из предыдущих сказаний, с. 75); и Туво защищал людей и эльфов и от них, и от «злых фэй». Вариант «А», сверх того, упоминает об орках.

Слуга Мэлько, названный «Фукиль, или Фангли», пришел в мир и, явившись среди людей, совратил их, и они вероломно напали на илькоринов; так произошла Битва Палисора, в которой народ Эрмона бился рядом с Нуином. По «А» «фэй и те из людей, что помогали им, были побеждены», но в «В» говорится, что «победа не досталась ни одной из сторон»; и люди, совращенные Фангли, бежали и впоследствии образовали «дикие и свирепые племена», поклонявшиеся Фангли и Мэлько. Впоследствии (только в «А») Палисор был захвачен «Фангли и его воинствами науглат (или карлов)». (В ранних работах карлы всегда предстают злым народом.)

Из этого наброска видно, что искажение некоторых людей в начале их дней происками Мэлько было характерной чертой самого раннего периода мифологии; но относительно всей кратко набросанной здесь истории в Сильмариллионе мы можем найти, самое большее, намек или предположение (с. 141): «Тьма лежит за нами, — сказал Бэор, — и мы отвратились от нее и не желаем мы возвращаться к ней даже в мыслях своих».^[прим.7]

В начале повествования рассказано, что уванимор Мэлько спаслись, когда боги разрушили Твердыню Севера, и блуждали в лесах; Фанкиль, слуга Мэлько, избежав плена, остался жить в мире. (Фанкиль = Фангли / Фукиль в вариантах «А» и «В». В «С» он назван «отпрыском Мэлько». Фанкиль упоминался в «D» ранее, когда во времена Пробуждения Эльфов «Фанкиль и множество темных призраков вырвались в мир»; см. с. 107, примечание 3.)

Нуин «Отец Речи», который снова и снова приходил в Мурмэналду вопреки предупреждениям Ту (о которых здесь не сказано), разбудил Эрмона и Эльмир и научил их речи и многому другому. Эрмон и Эльмир единственные из людей зрели, как Солнце всходило на западе и как, прорастая, выпускали листья и бутоны семена Палуриэн. Множества людей вышли подобно сонным детям, издавая невнятные крики при виде Солнца; они последовали за ним на запад, когда оно повернуло обратно, и ужасно испугались первой Ночи. Нуин, Эрмон и Эльмир научили их речи.

Люди росли и перенимали знания Темных Эльфов,^[прим.8] но Ту ослабел пред ликом Солнца и сокрылся в бездонных пещерах. Люди обитали посреди мира и расселились оттуда во все стороны; и многие века минули с тех пор.

Фанкиль с карлами и гоблинами явился среди людей и сеял отчуждение между ними и эльфами; и многие люди помогали карлам. Один лишь народ Эрмона был на стороне фэери в первой битве гоблинов и эльфов (здесь на месте слова «гоблины» вначале стояло слово «карлы», а до того — «люди»), которая названа Битвой Палисора. Нуин погиб от рук гоблинов из-за вероломства людей. Много родов людей были изгнаны в восточные пустыни и южные леса, откуда является тьма и приходят дикари.

Войска Тарэга-илькорина ушли на северо-запад, вняв слухам о приходе гномов; и многие из затерянных родов присоединились к нему.

Гномы после перехода через Хэлькараксэ расселились в Хисиломэ. В этой земле они «столкнулись» с древним Народом Тени, в «А» названным «народ фэй», в «В» «Увалэар фэй». (Мы уже встречали Народ Тени из Хисиломэ в сказании Пришествие эльфов, с. 119, но там это имя, данное людьми, запертыми Мэлько в Хисиломэ, Утраченным Эльфам, которые остались там, заблудившись во время похода из Палисора. В более поздних набросках будет видно, что этот Народ Тени был неизвестным народом, полностью отличным от эльфов; поэтому ясно, что хотя это наименование сохранялось, его интерпретация менялась.)

Гномы пришли к Водам Асгона[53] и разбили там лагерь; затем произошли Сочтение Народа, предреченное рождение Тургона и смерть Фэанора. По поводу последнего события наброски расходятся. В «А» умер Нолэмэ, также называемый Финголма: «его барка уплыла скрытым путем — тем самым, по которому, как говорят, впоследствии спасся Туор. Он плыл по Асгону на Остров-Скалу, чтобы принести жертву». (Кому он приносил жертву?) В «В» первоначально также погибал «Финголма (Нолэмэ)», но потом это имя было исправлено на «Фэанор»; «его барка уплыла скрытым [путем], то, как говорят, был проход, что нолдоли после расширили и превратили в путь, которым спасся Туор. В поисках своих драгоценных камней он плыл по Асгону на Остров — Скалу, ибо узрел там нечто сверкающее».

Покидая Асгон, гномы прошли через Холмы Горечи и впервые бились с орками в предгорьях Железных Гор. (О Железных Горах как о южной границе Хисиломэ см. с. ~111–112~, ~158–159~. В Сказании о Тинувиэль Бэрэн пришел из Хисиломэ, что «по ту сторону Холмов Горечи», и «чрез ужасы Железных Гор», и отсюда становится ясно, что Холмы Горечи и Железные Горы могут быть одним и тем же.)

Следующий лагерь гномы разбили «у Сириона» (впервые упомянутом здесь); и там гномы впервые встретили илькоринов — в «А» добавлено, что эти илькорины по происхождению были из нолдоли и заблудились во время похода из Палисора. Гномы узнали от них о приходе людей и о Битве Палисора; и они поведали илькоринам вести из Валинора и рассказали, что ищут свои драгоценные камни.

Здесь впервые появляется Майдрос, сын Фэанора (ранее, в сказании Воровство Мэлько, так звали деда Фэанора, с. 146, 158). Майдрос, ведомый илькоринами, привел войско в холмы, по «А» — «в поисках камней», по «В» — «чтобы обыскать обиталище Мэлько» (здесь, возможно, следует читать «чтобы искать обиталище Мэлько», как в «С»), но после кровопролитной схватки они были оттеснены от врат Ангаманди; а сам Майдрос был взят живым и подвергнут пыткам — потому что не хотел открыть известные нолдоли секреты искусства создания самоцветов — и отослан к гномам искалеченным. (В «А», где в Водах Асгона погиб не Фэанор, а Нолэмэ, войско против Мэлько возглавлял сам Фэанор, и именно он был захвачен, подвергнут пыткам и искалечен.)