- А почему должно быть нельзя? - насторожился мужчина.
- Да просто слухи ходят, что вы своих женщин так бережете, что держите в доме, как в крепости, и никуда не пускаете, - спокойно сказала девушка.
Брови Акрана приподнялись.
- Мне просто хочется представлять хотя бы примерные границы своей свободы передвижения в будущей замужней жизни, - продолжила Ее Высочество и открыто посмотрела на жениха, жидая ответа.
- Не переживай, Итарина, никто тебя держать под замком не будет. Не слушай досужие сплетни. Если я не смогу тебя сопровождать, то это будет делать телохранитель, - предвосхищая следующий вопрос, он сразу пояснил. - Телохранитель княгине обязателен по статусу, но для тебя это не новость, верно? - девушка кивнула. - А что касается других эрлейских женщин, они вполне свободно передвигаются и посещают те заведения, которые им хочется в черте города.
- А за городом? - немедленно уточнила принцесса.
- А за городом им без сопровождения мужчин делать нечего, - твердо ответил Акран и добавил. - Давай уже есть.
По опыту зная, что доставать вопросами человека с набитым ртом девушка не будет, и подавая пример, он тут же отрезал кусок отбивной и отправил в рот. Вздохнув, Итарина присоединилась к трапезе. Спустя недолгую паузу, которая понадобилась, чтобы прожевать и проглотить кусок прожаренного мяса, мужчина спросил:
- Итарина, почему ты вместо того, чтобы нормально поесть, заказала три разных салата и два десерта?
- Потому что мяса я и так поем, у нас в отряде ведь хорошие охотники, а вот по салатам и сладостям немного соскучилась, - призналась девушка, немного смущаясь, и задала встречный вопрос. - А тебе разве не хочется зелени?
- Зелень - это хорошо, но мясо лучше, - уверенно произнес мужчина. - К тому же у меня она есть, - добавил он, гордо указывая вилкой на веточку петрушки, украшавшую отбивную и сейчас бережно сдвинутую на противоположный край тарелки.
Едва сдерживая улыбку, Ее Высочество кивнула, признавая наличие зелени в заказе эрлейца и поспешила занять рот одним из салатов.
Дав немного припозднился и появился, когда они уже выходили из ресторации.
- Господин, - произнес он негромко, подойдя почти вплотную. - Я все узнал.
- Отлично. Веди. По дороге расскажешь, - ответил эр Харш.
Паренек кивнул и пошел впереди, указывая дорогу и, то и дело оборачиваясь, чтобы что-то сказать. Конечная цель их пути была не очень далеко. На городском холме, где располагались усадьбы цвета аристократического Тартовского общества, нужный им дом был последним перед кварталом мастеровых. Пока они до него добирались, Дав поведал им то, что ему удалось разузнать.
Бургомистр Тарта, человек, как водится, почтенный, женатый и далеко не юного возраста, на старости лет влюбился. Да так, что жители города нарадоваться не могли: столько пищи для сплетен он давал своим поведением. Любовью закатной поры бургомистра оказалась молоденькая, но очень амбициозная горожаночка. Вскружив старику голову, она вертела им, как хотела: мужчина просто не мог устоять перед надутыми губками и дрожащими ресничками дамы своего видавшего виды предынфарктного сердца. Уверившись в своей власти над первым мужем города, девица закатила ему истерику номер один, результатом которой стал уютный двухэтажный особнячок с небольшим штатом прислуги в респектабельном районе на городском холме и два пузырька выпитых лекарств. Жена пораженного любовным недугом об этом, конечно, знала, как и весь город, но мужу ничего не говорила. Во-первых, потому что сомневалась, что сердце бургомистра выдержит двойную нагрузку женских воплей, а быть женой самого влиятельного человека в городе все-таки лучше, чем вдовой, нужной только своим детям и то в большей степени по выходным и праздникам. А во-вторых, потому что, по большей части, ей это было не так уж и важно: быт налажен, за долгие годы совместной жизни с супругом достигнуто взаимопонимание, а то, что любовницу завел - ну и что, скоро надоест, сколько таких было. Правда дома он им раньше не покупал, но это она списывала на присущую его возрасту сентиментальность. Второе показательное выступление барышни было совсем недавно и имело своей целью допуск на светские мероприятия так называемого 'высшего света'. После которого верная жена снова отпаивала мужа всевозможными лекарствами, приговаривая, что не стоит так переживать из-за работы, и в его возрасте стоит поберечь себя. Он понимал, что она имеет ввиду и был благодарен за то, что не говорит прямо, она знала, что он понимает. А легкомысленная любовница радостно примеряла новое колье, подаренное, чтобы задобрить ее, и предвкушала первый в своей жизни бал.
- Вот, значит, ей он и подарил это ожерелье, чтоб перестала сырость разводить, - подытожил свой рассказ парнишка.
- Как у вас тут... занимательно, - с изрядной долей иронии произнес Акран.
- Это еще что. Говорят, дамочка эта подружкам хвасталась, что, если она потребует, бургомистр ее лично в столицу сопроводит гардероб обновить. Теперь горожане ставки делают на сколько еще старикана хватит, и после которого скандала он ее либо бросит, либо схлопочет сердечный приступ.
- Какие интересные у вас забавы, - прокомментировала с ноткой неодобрения в голосе Ее Высочество.
- Да тут грех не поспорить, госпожа, старик-то уже седьмой десяток разменял, - попытался оправдать горожан мальчишка. И тут же поинтересовался. - Вот вы на что бы поставили, господин?
- Если все так, как ты говоришь, я бы поставил на то, что в скором времени жене бургомистра надоест отпаивать его лекарствами и беспокоиться за его сердце, и она каким-либо способом сама избавится от любовницы.
- Убьет, что ли? - удивился Дав.
- Как вариант, - спокойно кивнул Акран. - Но, вероятнее всего, хорошенько припугнет, потом откупится и выгонит из города.
После этой фразы эрлейца парнишка крепко задумался и остальной путь до дома амбициозной любовницы бургомистра города Тарт, не брезгующей никакими методами в достижении собственных целей, они проделали в молчании.
Особняк молодой пробивной горожаночки был красивым, как с картинки, небольшим и уютным. Перед узорной калиткой князь честно отсыпал Даву обещанные десять медных монеток и, открыв створку, пропустил невесту вперед, оставив любопытно поглядывающего на низ паренька позади. Пока они шли по выложенной плоскими камнями тропинке к двери дома, Акран негромко предупредил принцессу:
- Я скажу, что ты моя сестра.
- Почему? - удивилась девушка.
- Так будет легче найти общий язык с этой барышней, я думаю, - пояснил мужчина.
- Хорошо, - легко согласилась Ее Высочество, поднялась по ступенькам и постучала дверным молотком в форме львиной головы.
Дверь открыла аккуратная немолодая женщина. Поздоровавшись, она вопросительно уставилась на гостей:
- Чем я могу вам помочь?
- Добрый день, - произнес эр Харш, - мы к хозяйке дома.
- По какому вопросу?
- По личному, - просто ответил мужчина с непробиваемо-высокомерным выражением лица.
По всей видимости, сработало именно оно, иначе с чего служанке было бы впускать в дом совершенно посторонних людей, которых она рядом с хозяйкой и близко не видела? Проводив их в гостиную, она сказала:
- Я сейчас позову госпожу, - и скрылась в дверном проеме.
- Акран, а как ты к ней обращаться будешь? Ты ведь даже имени ее не знаешь, - прошептала принцесса, испытывающе глядя на жениха.
Мужчина бегло осмотрел комнату и уверенно направился к большому портрету красивой молодой женщины, облаченному в позолоченную рамку и висевшему прямо над камином так, чтобы он был виден из любого уголка комнаты. Итарина последовала за ним. В небольшом просвете между камином и картиной находилась позолоченная же табличка, гласившая: 'Прекрасная Аурелия Эрха'. Увидев надпись, Ее Высочество округлила от удивления глаза и, повернувшись к эрлейцу, произнесла:
- Но ведь ты не мог этого знать. На что ты рассчитывал?
- Не было бы этого, - взмах в сторону портрета, - была бы какая-нибудь ваза от знаменитого мастера с такой же табличкой или еще что-нибудь. Подобные люди очень тщеславны, иначе, зачем ей особняк, в районе не соответствующем ее статусу, и возможность посещать светские рауты?
