— Суматошными? — ответила она обиженным тоном. — Поговорим о преуменьшении года, ты, подлая маленькая непослушная девчонка! Подумать только, ты позволяешь мне тратить время впустую, пытаясь свести тебя с кем-нибудь, когда ты все это время знала, что тебя ждет нечто гораздо лучшее, маленькая шлюшка!

Хотя она произнесла это в шутливой манере, это слово оскорбило меня. Но что более важно, от ее намека у меня кровь застыла в жилах.

— Мне больше не нужен твой ответ по поводу рождественской вечеринки, — продолжила Пэтти в режиме сплетницы.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я напряженным голосом.

— Прямо сейчас я смотрю на восхитительного зверя по имени Андерс, — сказала Пэтти, ее голос сочился завистью. — Как, черт возьми, ты могла позволить себе его? Я знаю, что ты сделала, и я слышала, сколько они стоят.

— Ты в моей квартире?! — воскликнула я, потрясенная и возмущенная одновременно.

— Нет, глупышка. Я в продуктовом магазине. Он делает покупки для тебя, и он не очень разговорчивый, — сказала она надутым тоном. — И что? Правдивы ли слухи? Они действительно ненасытны в постели? Какой размер ты ему заказала? Я предполагаю, что он твой рождественский кавалер, верно? Девочка, нам с тобой нужно поговорить. Могу я прийти к вам в лабораторию?

— Я не обсуждаю с тобой Андерса! Это мое личное дело. Ты, блядь, не лезь в это, — огрызнулась я, вне себя от ярости. Какого хрена он делал в магазине? — Я поговорю с тобой позже.

Я повесила трубку, оборвав ее возмущенные возражения, и выбежала из своей лаборатории. Когда я направлялась в продуктовый магазин, люди, мимо которых я проходила в коридорах, либо бросали в мою сторону настороженные взгляды — без сомнения, из-за моего раздраженного выражения лица — либо странно ухмылялись, что говорило о многом. В течение следующего часа или около того новость о присутствии Андерса распространится по станции подобно лесному пожару. Не так я хотела, чтобы об этом узнали — если вообще узнали.

Я уже могла слышать, о чем они все подумают. Бедная, отчаявшаяся, некрасивая серая мышка с Марса потеряла всякую надежду найти мужчину, который захотел бы ее. Поэтому она купила того, у кого не было выбора, кроме как полюбить ее. Мои щеки горели от стыда, когда я наконец добралась до магазина.

Я изобразила на лице нейтральное выражение, в то время как все взгляды были устремлены на меня. Их удивленные, слегка шокированные или наводящие на размышления выражения лиц при моем появлении были унизительны. Я хотела, чтобы защитный купол станции просто раскрылся, высосал меня прямо с базы и каким-то образом унес вглубь космоса. Реальность была бы больше похожа на обморок от недостатка кислорода в считанные секунды, за которым почти сразу же последовал бы разрыв каждого из моих органов от отсутствия атмосферного давления. Но, эй, быстрая пятнадцатисекундная смерть превзошла бы это унижение.

К моему облегчению, мне не пришлось гоняться за Андерсом по проходам, поскольку он уже был в процессе оплаты. К счастью, он был респектабельно одет: длинные черные брюки и красивая светло-серая футболка вместо шорт для стриптиза и прозрачного топа, которые он носил дома. Мойра, обслуживающая его кассирша, строила ему глазки в наименее утонченной манере. Это было откровенно неуважительно. Слегка раздраженное выражение лица Андерса прояснилось в ту минуту, когда он увидел, что я приближаюсь. Но его улыбка стала натянутой и несколько потускнела, когда он почувствовал ярость, клокочущую во мне.

— Привет, Кэтлин, ты что-то потеряла? — спросила Мойра, бросив многозначительный взгляд на Андерса, прежде чем зловеще пошевелить бровями.

Я уставилась на нее.

— Это ты вот-вот кое-что потеряешь, если не будешь держать свои гребаные глаза при себе, — прорычала я. Она отшатнулась, на ее лице появилось шокированное выражение. Мойра была достаточно милой девушкой. Мы всегда были в дружеских отношениях, и она никогда не видела меня в ярости, не говоря уже о том, чтобы я говорила с кем-то так грубо. — Я уверена, что Комитет по этике серьезно обеспокоился бы, если бы услышал о том, как ты на него пялилась.

— Эй, не нужно заходить так далеко, — сказала Мойра, побледнев. — Я не хотела проявить неуважение.

— Ну, ты проявила его, — огрызнулась я в ответ. — Когда закончишь пробивать эти товары, пожалуйста, спиши все с моего счета и оформи доставку в охлаждающий контейнер к моей квартире.

— Я собирался заплатить, — возразил Андерс.

— Я поняла, — резко ответила я тоном, не терпящим возражений.

— Конечно, прямо сейчас, — сказала Мойра. — Мне очень жаль.

— Не извиняйся передо мной. Извинись перед ним.

Она пробормотала какие-то извинения Андерсу. Он кивнул и рассеянно и натянуто улыбнулся ей, прежде чем снова посмотреть на меня, слегка нахмурившись.

— Пошли, — сказала я Андерсу и вышла прежде, чем он успел ответить.

Он шел рядом со мной, не говоря ни слова. Громкий звук моих шагов в тихом коридоре заставил осознать, что я почти топаю ногами. Обычно я бы прямиком направилась в свои комнаты, но мне нужно было вернуться в лабораторию. По правде говоря, мне не следовало уходить, пока эксперимент еще продолжался, на случай, если что-то пойдет не так.

Естественно, все окружающие решили, что сейчас самое время столпиться в коридорах. Часть меня верила, что кто-то распространил слух о том, что Красавчик и Ботаник — или Секс-бот и Старая дева? — разгуливают по базе. Поэтому все зеваки вышли поглазеть на шоу уродцев.

Спустя вечность и один день мы наконец добрались до моей лаборатории. Я открыла дверь для Андерса и последовала за ним внутрь. Если бы дверь не закрывалась автоматически, я, вероятно, захлопнула бы ее за собой. Андерс повернулся и посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

Я вопросительно подняла ладони и посмотрела на него взглядом типа «какого хрена».

— Какого черта ты делал в магазине? — спросила я строгим голосом.

— Разве это не очевидно? — спросил Андерс с легким раздражением в голосе. — Не хватало нескольких ингредиентов. Я пошел за ними.

— Почему ты просто не позвонил мне, чтобы я принесла то, чего не хватает? — спросила я, нисколько не довольная его тоном.

— Зачем мне это делать? — спросил он, склонив голову набок. — Ты занята работой. У меня есть свободное время и средства. Ожидание также означало бы отсрочку подачи ужина.

— Небольшая задержка никого бы не убила, — процедила я сквозь зубы. — Я не давала тебе разрешения рыскать по базе.

— Разрешение? — спросил Андерс с выражением, которое ясно говорило о том, что он не мог поверить, что правильно меня расслышал.

На этот раз гнев отразился на его прекрасном лице, и он сделал один угрожающий шаг ко мне. Хотя это напугало меня до чертиков — и немного утихомирило мой собственный гнев — я не боялась за свою безопасность. На интуитивном уровне я знала, что он никогда не причинит мне физической боли. Но я чувствовала надвигающуюся словесную порку.

— Я твой пленник? — жестко спросил Андерс.

Я вздрогнула.

— Конечно, нет. Но…

— Но что? — настаивал он тем же ледяным тоном, от которого мне захотелось поежиться.

Теперь, когда он поставил меня в неловкое положение, первоначальный гнев уступил место стыду. Мой разум сверхурочно работал, объясняя мои внезапные реакции. Но на самом деле я не хотела сталкиваться с тем, что они говорили обо мне. Я покачала головой и пожала плечами.

— В магазине и в коридоре ты была унижена, — сказал Андерс отрывистым тоном. — Каждый раз, когда мы проходили мимо кого-то, ты избегала зрительного контакта и становилась еще более униженной. Тебе стыдно за меня, за то, что люди знают, что мы вместе.

— НЕТ! Это неправда! — воскликнула я.

— Да, это так! — огрызнулся Андерс. — Ты забыла, что я могу читать твои эмоции? Тебе было стыдно, что тебя увидели со мной. Забавно, — добавил он с насмешкой. — На этой базе ты спортсмен-качок, а я смущающий ботаник.