Город казался нереально большим, тесным и многолюдным, даже по московским меркам. Они уже слышали шутку про токийских собак, которые привыкли махать хвостом снизу вверх, дабы не задевать прохожих, но сейчас ощутили воочию всю её справедливость.

К их удивлению, Томико стала говорить на русском, довольно правильно произнося трудные для японцев «л», «ш» и «е», но делая ужасные ошибки в грамматике и пользуясь минимальным запасом слов. Извинилась за свой язык и перешла на английский. Лера переводила для Вени главное, но выглядело это всё, как в старом анекдоте: полчаса текста озвучивались одной фразой.

Ну, что поделаешь, надо ведь и о своём, о девичьем потрещать. Деловая информация заключалась в следующем: Томико отвезёт их в отель, где забронирован номер, поможет устроиться. Сегодня пусть отдыхают, а завтра Хирото-сан ждёт их к девяти часам у себя в офисе, Томико заедет в 8.30. Отель для иностранцев, персонал говорит по-английски, так что проблем у них не должно возникнуть.

На улицу выходить не следует, тут легко заблудиться, и спросить дорогу не всегда получится – большинство токийцев, как и вообще японцев, по-английски не говорит, да и к иностранцам относится холодно. Поужинать можно в гостиничном ресторане, кофе и чай приносят в номер, спиртное есть во встроенном баре. Отдыхайте, всего доброго, до встречи завтра!

– Ну вот, даже отдохнуть толком не дают!– глава семьи Киреевых явно пребывал не в лучшем расположении духа. – Едва приехали и сразу – будьте любезны на работу!

– А как ты хотел, Котик? За те деньги, что нам дают, недельки две валяться на диване в оплаченном номере?

– Лерчик, ну ты что говоришь? Какие две недели? Хотя бы пару дней!

– Родной мой, ну это же японцы! Они пашут по восемнадцать часов в сутки, спят на ходу, не имеют отпуска. А мы с тобой сейчас тоже сотрудники японского концерна «Кимура-сан ЛТД», или как его там, и должны подчиняться внутреннему распорядку компании!

– Ладно, ладно, молчу. А то по законам корпоративной японской этики меня за критику руководства подвергнут лютой казни… Позвольте бедному гастарбайтеру принять на ночь лекарство в виде стаканчика виски, и отправиться в койку. Спать и видеть идейно выдержанные сны о светлом будущем корпорации «Кимура-сан ЛТД» и нашем вкладе в оное…

Лера не очень одобрила идею о «лекарстве», но возражать не стала: за две недели, предшествующие их отъезду, они вымотались ужасно.

Ещё в Москве Кимура-сан сдержал слово: на следующий день после подписания договора, они получили на свои карточки по пятьдесят тысяч рублей аванса. Лера хотела обратить эти деньги в покупку стройматериалов для будущего ремонта, но Веня предложил сделать по-другому: на стройматериалы взять кредит, а часть денег выдать мастерам-строителям, чтобы в их отсутствие те начали ремонтировать квартиру.

Сразу возникли две проблемы: где найти честных и добросовестных мастеров, и кто будет за ними следить? На первый вопрос Веня высказался в том духе, что если бы у него таких мастеров не было, он бы и не начинал этот разговор. Оказалось, что среди его многочисленных друзей был некий Славик, дальний родственник которого и работал в такой бригаде.

Бригада эта была необычной. Состояла из нескольких семей верующих, православных христиан очень строгого порядка: жили в пригороде, в своих домах по соседству; женщины вели хозяйство, занимались огородами и живностью, по очереди привозили на всю бригаду обеды.

Мужчины трудились на ниве строительства и ремонта. Делали всё капитально, качество было великолепным, стройматериалы не воровали, хозяев не обманывали, не пили. Оплату назначали по совести, выполняли работу в срок. Но при этом ставили строгое условие: в работу не вмешиваться, придирками не доставать, и никакой работы по воскресеньям и церковным праздникам.

Уважали заказчика, но и к себе требовали уважения. Любителей «побыковать» и показать, «кто в доме хозяин», сразу отшивали и за работу не брались, благо, заказов хватало: услуги такой бригады пользовались гораздо большим спросом, чем аналогичной таджикской или западноукраинской. Как раз сейчас они закончили один заказ, и Славик пообещал поговорить с их бригадиром, Петром, чтоб они взялись за Венину квартиру.

Пётр, встретившись с Веней и Лерой, решил, что заказчики достойные, и согласился. Несколько дней ушло на решение что и где делать, а также на закупку материалов.

Помимо строительных проблем, возникли ещё и «кадровые»: куда пристроить Танечку и Роджера? Брать четырёхлетнего ребёнка в далёкую Японию, где им придётся работать, не имея для него времени, нельзя. Пришлось вести срочные переговоры с бабушками, а потом и с Танечкой, которая требовала обещанного моря.

В конце концов, сошлись на компромиссе: сейчас она поедет на дачу к деду Юре и бабе Ане, под Воронеж, а осенью родители повезут её, как обещали, на море. Весёлый Роджер милостиво согласился принять гостеприимное предложение соседки Галины Сергеевны, которую одолевали мыши, и пожить у неё. Его привлекали новые охотничьи просторы, а также ненавязчивый характер бабушки Гали: она котов любила, но уважала их самостоятельность и не лезла с постоянными тисканьями.

Кроме того, Галина Сергеевна хотела «присматривать» за строителями. Веня, несколько дней пообщавшись с Петром, понимал, что тот навязчивую опеку не потерпит, но решил особо не вмешиваться – соседка, старая московская интеллигентка, всё же обладает достаточным тактом и слишком надоедать не будет, да и для решения оперативных вопросов нужен кто-то из более близких знакомых, чем бригадир строителей.

Постоянно приходилось ездить в посольство – уточнять, согласовывать, заполнять многочисленные анкеты. Кимура-сан очень торопился, уж какие он пружины нажимал, неизвестно, но визы делались в срочном порядке.

Все эти мелкие и крупные заботы выматывали ребят по полной программе. Особенно тяжело приходилось Вене. Его, обстоятельного, любящего во всём порядок и неторопливость, приверженца размеренной, спокойной жизни с устоявшимся кругом друзей и знакомых, просто выбивало из колеи.

Лерочка, более авантюрная, гибко приспосабливающаяся к обстоятельствам, воспринимала новое приключение с энтузиазмом, но стремилась поддержать и успокоить мужа. Впрочем, и Веня старался поменьше «бухтеть» и не создавать жене проблемы.

На следующее утро они прибыли в офис, как и договаривались, в девять часов, и началась их работа. Кроме них и Хирото с Томико, присутствовал переводчик – довольно молодой японец в очках, с совершенно непроницаемым лицом. Общие тезисы Кимура-сан озвучивал по-русски, напрягая своим ужасным произношением, а в важные моменты переходил на японский, и молодой переводчик безо всякого акцента и эмоций, переводил.

– Извините за личный вопрос, но не могли бы вы в двух словах рассказать о том, как вы познакомились друг с другом? Поверьте, это не праздное любопытство, – несколько неожиданно начал разговор их японский босс.

– Мы приехали в Москву учиться, я из Екатеринбурга, а Веня – из Воронежа. – Лера поспешила ответить, пока её муж не сказал какую-нибудь колкость. В конце концов, ничего страшного в этом вопросе она не увидела. – Познакомились на студенческом фестивале, а через год поженились.

– Вы познакомились сами? Вас никто не представлял друг другу? Ваши родители не были знакомы? Я прошу ответить на эти вопросы, а потом я объясню, почему задаю их.

– Нас никто не знакомил. Просто на фестивале был концерт, наши компании сидели рядом, стали перешучиваться, обмениваться впечатлениями. Потом все вместе зависли в кафешке, – Лера старалась говорить немного, только главное, – ну там и познакомились поближе. А родители наши увидели друг друга только перед самой свадьбой.

– Я так и думал. И ваши дедушки с бабушками тоже не знали друг друга, так ведь? А вот с вашими дальними предками, прапрадедами, история более интересная. Как оказалось, журналист Савелий Киреев, ваш прапрадед, Вениамин-сан, и ваш предок, Валерия-сан, офицер русской императорской армии, Николай Горчаков, были друзьями! Более того, именно штабс-капитан Горчаков нашёл при атаке на маньчжурский городишко Дуйшинь портфель с какими-то документами и банкнотами, а главное, там была шкатулка с древней статуэткой Будды, которую изготовил в начале эпохи Эдо, или по-вашему, в XVII веке некий мастер одного из монастырей школы Тэндай-сю, то есть Опора Небес. Всего таких статуэток он сделал три, две из них благополучно прибыли к императорскому двору, а третья оказалась хорошо выполненной подделкой. Из монастыря забирали оригинал, об этом свидетельствовали многочисленные чиновники, присутствующие при этом, значит, артефакт подменили где-то в пути.