– Хорошо, я возьму её. Ты сможешь покрыть все свои расходы за невыплаченную комнату, хлопоты и волнения, связанные с этим, и даже останется немного денег на несколько трубочек табаку и чашек рисовой водки.

– Благодарю вас, Такэда-сан, но я давно не пью водки. И мне нужно больше денег – ведь статуэтка очень древняя и дорогая. Я должен похоронить своего постояльца, чтоб освободить комнату.

– У него что, нет родни?

– Никого нет, Такэда-сан. Он одевался в чистую, но старую одежду, укрывался офицерской шинелью, такой потёртой, что ни один старьёвщик не даст за неё ни гроша. У него на шее деревянный крестик на простой нитке. Двое его друзей – такие же бедняки, и если они похоронят его за свой счёт, то их дети останутся без чашки лапши на ужин. Я не знаю, откуда у него эта древняя статуэтка, но мне кажется, что она стоит больше, чем вы предлагаете.

Позже Акайо Такэда сам не мог объяснить своих действий. Он подвинул статуэтку к себе, погладил пальцем тёплое дерево, отложил в сторону и отсчитал китайцу всё, что тот просил. Махнул рукой, чтоб уходил.

Ли Гэн торопливо, пока вельможа не передумал, ушёл в свой дом. Двое русских пришли к нему на следующее утро и были очень обрадованы, что старик дал им много денег, которых хватило и на похороны, и на отпевание, и на поминки их друга, полковника Александра Одинцова.

Ли Гэн тоже не мог понять, отчего он оставил себе только те деньги, которые ему должен был квартирант, а остальное отдал его друзьям. Но почему-то совсем не жалел об этом.

А друзья полковника, капитан Сергей Усольцев и подполковник Андрей Сапегин после отпевания, похорон и скромных поминок шли по своим домам. Ещё два квартала им по пути, а потом нужно расходиться.

– Что не говори, Сергей, а свезло нам с этой статуэткой, вон как китаёза хорошо рассчитался, не иначе, этот Будда ему подсказал быть добрее!

– Нет, Андрей, ты так не говори. Будда этот ни при чём, что́ Будда – дерево это и ничто более. А ты вот послушай, что случилось в тот день, когда Саша умер. Всё хотел тебе рассказать, да недосуг было. Зашёл я в храм помянуть его, хоть малую свечку зажечь, а там отец Иоанн служил в тот день – народу было! Он вообще-то епископ наш, Шанхайский, да по виду не скажешь: маленький, всклокоченный, в сандалиях на босу ногу. Служба кончилась, народ к кресту идёт прикладываться, сплошным потоком идёт, и я вместе со всеми. Подошёл, крест целую, а он вдруг возьми и наклонись ко мне, да так явственно, хоть и тихо молвит: «Не грусти, Сергей, будет вам на что и схоронить, и помянуть Александра». А меня поток уже и отнёс от него. Вот так оно и вышло, как он сказал. Только всё думаю, откуда он про Сашу-то узнал, да и моё имя… Не встречались мы раньше. А ты говоришь – статуэтка…

* * *

Акайо Такэда не прогадал, заплатив Ли Гэну за статуэтку полную сумму. Он не торопился её продавать, потихоньку наводил справки: что за фигурка, когда создана. Пытался выяснить, кто занимается такими вещами. После всяких ухищрений и долгих ожиданий познакомился с полковником Кичиро Хасимото, который живо заинтересовался рассказом о таинственной статуэтке.

Они долго ходили вокруг да около, добиваясь своего: Такэда набивал цену, Хасимото делал вид, что не очень-то ему это всё нужно. В конце концов они сошлись в цене и условиях продажи. Такэда выгадывал не так много денег, как запрашивал, зато получал великолепную должность в администрации японской части Шанхая, что было для него гораздо важнее.

А Хасимото был вне себя от счастья, хоть и сохранял напускное равнодушие. Надо же! Древняя статуэтка Будды из затерянного монастыря, которая пропала, была найдена, выкуплена у какого-то русского журналиста в 1907-м году идеалистами из рода Кимура, наконец-то досталась ему, его роду Хасимото!

Он читал рапорт о той давней истории. Акихиро Кимура, который вёз сокровище в поезде, был зарезан и ограблен в своём купе. Ну конечно, охрана ехала рядом, в двух других отделениях, а этот кугэ[2], видишь ли, решил почивать с комфортом в гордом одиночестве.

Когда его утром обнаружили, он уже холодный был, и ни часов, ни перстня, ни статуэтки при нём не оказалось. И никто ничего не видел и не слышал! Так и не раскрыли это убийство, и статуэтка как в воду канула. Тихо наводили справки в стане врага – роде Кимура. Там точно также были в растерянности: какая-то третья сила вмешалась в это дело и оставила обоих соперников ни с чем…

И вот сейчас статуэтка снова у них! Теперь можно привести в действие тот старый план, стать самыми близкими людьми для императора, собрать, наконец, все три фигурки и дать силу Императорскому Дому! И это сделает он, верный самурай Кичиро Хасимото. Да, не без помощи своего друга и покровителя, генерала Наоки Ямадзаки, но главным будет именно он.

На доклад к генералу он поедет лично, такое дело нельзя доверять ни письму, ни телефону.

* * *

Встреча с генералом оставила у Хасимото двойственное впечатление. Тот очень обрадовался известиям, привезённым полковником, похвалил его. Сказал, что как только позволят дела службы, отправится в столицу на приём к императору, чтобы доложить о важной находке.

Кичиро-кун уверен, что это та самая статуэтка? Почему он не привёз её с собой? Ах, он не хочет повторить судьбу несчастного Акихиро Кимура и быть убитым в поезде, тем более что и время сейчас неспокойное. Ну что ж, это понятно.

А потом Ямадзаки вдруг начал рассказывать об американских коллекционерах, собирателях древностей. «Знаешь, Кичиро-кун, какие у них возможности и какие дорогие коллекции? Они скупают сокровища по всему миру и платят сумасшедшие деньги, просто невероятные! Америка – очень богатая страна. У нас тоже много богатств, но они спрятаны в подземельях, в ларцах и сундуках, а там полно свободных денег, и их можно зарабатывать и тратить, умножать и транжирить!»

Повосхищавшись ещё немного американцами, генерал снова пообещал в ближайшее время добиться аудиенции у императора, а ему велел беречь фигурку Будды пуще своего глаза, и на этом они расстались.

Тяжёлая, страшная Вторая мировая война шла к концу. Разбита была гитлеровская Германия, и Япония осталась без своего главного союзника. Американцы выигрывали морские и сухопутные сражения, бомбили Токио и другие города. Все понимали, что конец близок.

Пришёл август, страшный, тяжёлый месяц для Японии. На Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы. Всей мощью обрушился на страну Советский Союз, выполняя союзнический долг. Пятнадцатого числа император объявил о капитуляции.

Однако японские войска в Маньчжурии продолжали сопротивляться русским, и война для них не окончилась. Все эти годы полковник Хасимото пытался добиться ясности у генерала Ямадзаки. Тот ездил в столицу, хлопотал о приёме, вёл переговоры, но всё было тщетно. Чем сильнее наступали американцы, чем ближе становилась угроза капитуляции, тем меньше шансов оставалось привлечь внимание погибающего Императорского Дома к древней статуэтке.

Всё чаще генерал заводил разговор об американских коллекционерах и их возможностях. Кичиро Хасимото всё понимал, но делал вид, что до него никак не доходит цель иносказаний старшего друга. Всё ещё колебался между долгом самурая и здравым смыслом.

Наконец решился на откровенный разговор, чему Ямадзаки очень обрадовался. Оказалось, что он давно ведёт переговоры с одним коллекционером, который готов заплатить за статуэтку сто тысяч долларов. Переговоры вести очень трудно, Америка официально является страной-противником в войне, осуществить обмен будет ещё сложнее.

Необходимо торопиться, русские наседают, громят японские войска по всей Маньчжурии. Надо срочно отправлять драгоценную фигурку в безопасное место и перебираться туда самим.

Через несколько дней генерал сообщил, что с американцами всё договорено. Денег будет меньше, но зато им обеспечат переезд в Соединённые Штаты и получение гражданства. Обмен должен состояться на эсминце ВМС США «Гамильтон», который будет находиться в определённом квадрате. Туда можно добраться на самолёте или катере, их встретят. Нужно спросить капитана Блэкуотера и назвать пароль: «Сакура уже отцвела».