Когда они подошли ближе, то смогли разобрать на гладкой поверхности Камня иероглифы, вырезанные неровно, будто в спешке. «Исток войны»… Все именно так, как говорили селяне.

— Мы нашли этот самый исток. И что нам делать дальше? — Госпожа Дин хмурила тонкие брови и то и дело оглядывалась. Место ей явно не нравилось.

— Можно спросить об этом у него самого, — хохотнул Бин: в подобные глупости он до сих пор не верил.

Но что-то же делать надо: все в нем протестовало против бездействия. Он присел рядом с камнем, положил на него ладонь — к удивлению его поверхность оказалась теплой — и шутливо спросил: «Скажи нам, уважаемый Камень, как нам троим добраться до истока?» — и даже охнуть не успел, когда глаза заволокло плотным серым туманом, во рту ясно ощутился вкус пыли и мха, а пошевелиться или просто вздохнуть стало невозможно…

«Я… в камне? Но… как».

Мысль тянулась бесконечно долго, словно загустевшая смола. И не успел он ее додумать, как ощущения вернулись к нему, навалились одновременно, оглушили, словно он опять окунулся в ледяную воду Желтого источника.

Разгоряченную кожу охлаждал холодный воздух. Пахло кровью, железом и взрывчатой смесью. Запах боя… Он вдыхал его полной грудью даже с закрытыми глазами…

Где-то поблизости раздавались крики, лязганье клинков и свист летящих в воздухе стрел.

«Камень… Ву… девица Дин»

Он едва не подпрыгнул — и обнаружил себя сидящим в углу большого шатра. И девушка, и старик лежали рядом…

Тут же нашлись сваленные грудой доспехи. Вычищенные, но выглядящие странно — такие носили лет сто назад. Решение созрело быстро. Он растолкал спящих, почти не церемонясь — время поджимало — и делая знаки молчать. Положил перед ними кольчуги, шепнул «Надевайте». И сам первый, подавая пример, облачился в такую же.

— Тяжелая, — охнула барышня Дин. — Что происходит, Бин-лан?

Он протянул ей шлем.

— Идет сражение. Если в лагере обнаружат девицу, ничем хорошим это не кончится. Так что соберите волосы в узел, как подобает юноше, и надвиньте поглубже это.

Девушка испуганно охнула. Господин Ву казался растерянным.

Бой… И, похоже, жаркий. А у него на руках немощный старик и бестолковая девица…

Он должен был ощущать тревогу, беспокойство. Он был напряжен и в любой момент готов к действию, но владели им не страх, а возбуждение и предвкушение, словно перед свиданием с лучшей куртизанкой. Хотя ни одной из них еще не удалось затмить то блаженство, которое сулила хорошая битва.

Следовало как можно скорее выбраться наружу и разведать, где они и что происходит вокруг.

Красотка Дин теперь напоминала смазливого молодого парнишку, только большие испуганные глаза портили это впечатление. Но Бин понадеялся, что в горячке боя никто не будет разглядывать юнца с пристрастием. Старик же в доспехах и шлеме выглядел вполне прилично, и Бин даже вспомнил, что тот неплохо для своих лет управляется с посохом.

«Искусный меч никогда не стареет», — напомнил он себе.

Меч… Хм… Его собственный висел на поясе, но сейчас рука сама потянулась к кипе глеф, секир и копий в другой стороне шатра. Он перебрал несколько из них и выбрал увесистую глефу с прочным древком и широким изогнутым клинком. Тяжесть ее отозвалась приятным ощущением в мускулах и целым роем ярких, будто искры, и таких же мимолетных воспоминаний.

«Мерный цокот копыт по брусчатке, блеск начищенных доспехов… Собственные наплечники в виде бронзовых тигров восторженные крики толпы, встречающей своего героя… «Сам генерал Лу! Какой молодой! И уже так возвысился!»… Пьянящий момент триумфа… Нежный лик, скрывшийся за пологом, быстрый взгляд и стыдливая улыбка, от которой сладко замирало сердце: «Опять успех, да какой!»… и ярость, когда стало ясно, что вместо цветка ему досталось лишь его отражение… Никто не отнимет у него победу! Лучше смерть, чем крах… Да, именно так!»

Усилием воли он заставил себя вернуться. Искры погасли, оставив ожоги где-то внутри, клокочущую злость, а еще ту уверенность, которую не проткнуть ни кинжалом, ни клинком. Все встало на свои места: рыба получила воду, а генерал — армию.

— Держитесь меня! — бросил он своим «солдатам», когда они втроем вышли из шатра.

Музыка сражений и сам воздух кружил голову. Он не мог видеть себя со стороны, но не сомневался, что даже самый темный селянин сейчас не спутал бы его с простым воякой.

Увиденное слегка его озадачило. Лагерь, где они находились, располагался на возвышении. Чуть ниже, будто в просторной, не слишком глубокой чаше лежал пустырь, именно там и шла основная битва. Сквозь дым от горшков с огненной смесью проступали очертания полуразрушенной крепости. Чем-то она напоминала развалины, которые они видели не так давно. Только те находились в лесу, здесь же никаких деревьев не было и в помине.

А еще построения, которые использовали армии, само их снаряжение. Все это устарело на много десятков лет. И заметил это он не один.

— Словно во времена моего прадеда попали. — Старик Ву казался глубоко потрясенным.

А вот он сам начал испытывать раздражение, как всегда, когда чего-то не понимал: да, от Владыки Янь-вана можно ожидать, чего угодно. Да, крепостей, выстроенных в низинах, не так много, и если предположить… Только как раз предполагать неустрашимый генерал Лу ничего не собирался, и был по горло сыт всей этой чертовщиной.

Зоркие глаза разглядели торопящегося с донесением гонца, и тот, кто еще недавно называл себя господином Бин, поспешил ему наперерез, рассчитав путь так, чтобы застать посыльного врасплох.

— Наконец-то… Доложить обстановку!

Распоряжение, отданное уверенным, отлично поставленным голосом, в котором сквозил явный оттенок нетерпения, возымело действие: гонец заозирался, силясь понять, кто же перед ним, потом, спохватившись, поклонился, рассудил, что тот, кто распоряжается так решительно, имеет на это право, вытянулся и вытаращил от усердия глаза.

— Наши войска успешно наступают, проклятые ханьцы засели в крепости, только… — он замялся на мгновение, подбирая слова, — командующий Фэн пропал.

— Что значит «пропал»? — Уж кому как ни генералу Поднебесной знать о том, что все вопросы солдатам следует задавать так грозно, чтобы у них поджилки затряслись.

Посыльный от испуга едва не повалился на землю.

— П-п-пропал, будто в воду канул, — заоправдывался он. — Сказал, что сам поведет войско в атаку, но тут ханьцам удалось закрепиться в развалинах, а его все нет… Меня послали за дальнейшими указаниями, но выяснилось, что командующего больше никто не видел…

— Ох, не вовремя мы здесь оказались, — сдавленно заметила госпожа Дин. И Бин едва не поморщился: ей стоило бы сделать голос ниже, а еще лучше — вовсе промолчать.

— Нет, мы именно вовремя, — объявил он и сделав своим сопровождающим знак бровями, снова обратился к гонцу: — Должно быть, генерал знал, что Фэн — трус и предвидел, что он попытается сбежать, поэтому и прислал меня. Кто сейчас возглавляет войско?

Гонец снова замялся и указал рукой в в сторону поля боя.

— Все командиры сейчас там, так велел командующий Фэн, здесь остался только советник, но…

«Его приказам командиры не подчиняются напрямую», — понял Бин и велел посыльному отвести их к советнику и ждать дальнейших распоряжений.

Советник Чу, хоть и оказался человеком пожилым, явно не находил себе места от волнения. Положение его сейчас было довольно шатким — даже имей он в голове хорошую стратегию, без приказа высокого военного чина вряд ли кто-то его послушается. Сам генерал знавал только один пример обратного, и воспоминания о нем лишь усилили раздражение. Ничего, с колдуном он разберется потом, сейчас важнее другое.

— Я командующий Лу Цунь, — представился он своим прежним именем, досадуя, что пришлось понизить себя в должности, — прибыл по распоряжению генерала…

Ему даже не пришлось ничего пояснять.

— Вас послало сюда само Небо в час нашей беды! Командующий Фэн пропал без вести, и нам только оставалось, что отступить…