Он наклонился к ней и аккуратно приподнял один из рукавов, чтобы послушать пульс, но и одного прикосновения к ее коже было достаточно, чтобы понять это. А потом он заметил уродливое черное пятно чуть ниже локтя, и, забыв обо всем, дернул за рукав, обнажая руку умершей почти до самого плеча: еще пятно… и еще.

Варвар присвистнул.

— Не трогай! Отойди! — крикнул Синь тут же. А то еще полезет рассматривать.

Рэн спорить не стал: сделал шаг назад.

— Что это? — спросил только.

— Черный мор. Болезнь подлая и очень заразная. Начинается как лихорадка, потом на коже проступают черные пятна. Через несколько дней на этих местах тело начинает гнить, и плоть сходит с костей.

Синь говорил и с беспокойством смотрел вдаль. Там, выше по течению, опустился странный туман, не дающий как следует разглядеть, что находится за ним.

— Хмм… а у этой девы…

— Болезнь началась не так давно, и умерла она не от нее, — подтвердил Синь.

В мрачном настроении они снова отправились в путь. Оба понимали, что ничего хорошего дальше не найдут.

— Эту заразу можно вылечить? — нарушил молчание Рэн.

— Если вовремя распознать и дать лекарство. И следить за качеством питья. Заражение происходит через воду или телесные жидкости больного, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд и зачем-то добавил: — Я не сталкивался с черным мором, только слышал о нем. Природа его до конца не ясна — он подобен пожару — появляется из ниоткуда, уносит множество жизней, а через некоторое время лишь пепелище напоминает о том, что он был.

— Через воду, говоришь?

Варвар хмуро посмотрел на реку. И против своего обыкновения даже говорить ничего не стал, — мысль, неприятная мысль и так была понятна.

Туман впереди слегка рассеялся, и сквозь него проступили очертания реки (она делала очередной крутой поворот, почти петлю), и города, расположившегося в ее излучине. Каменная стена, опоясывающая селение, с тыла сливалась с подступающими горами, да так, что казалась их частью. Обойти город с этой стороны нечего было и думать.

— Кто же строит свой дом на голове дракона? — неодобрительно произнес Рэн. Не для того, чтобы поделиться странной мыслью с названным братом, скорее размышлял вслух.

Господину Синь уведенное тоже не нравилось. И не в умозрительных драконах дело было, а в том, что мертвые тела в лодках могли быть отправлены только отсюда, а, значит, в город пришла беда.

Врата города были заперты, а подступы к реке — перекрыты воинами в доспехах. Они расположились у реки небольшим лагерем.

— Кто такие? — зычно крикнул им один из них, предупреждающе выставив вперед копье.

— Мы странники, уважаемые, — отозвался варвар. — Ищем то место, откуда берет начало эта река.

— А ну убирайтесь туда, откуда пришли, — подал голос другой. Рассмотреть стражников подробнее мешали повязки, закрывающие всю нижнюю половину лица. — Не велено никого пропускать и…

Он получил от стоящего рядом воина тычок под ребро и осекся.

Синь не скрывал возмущения.

— В городе черный мор! — воскликнул он. — Мы своими глазами видели тела зараженных людей в лодках, отправленных от вашего причала.

Целитель обличительно указал в сторону пристани: железная цепь, растянутая между двух берегов реки, не дала бы проплыть и бревну без ведома стражников.

Те переглянулись красноречиво и весьма недружественно шагнули вперед.

— Молодец, — прошипел Рэн. — Хочешь, чтобы следующую лодку нагрузили нами?

— Они должны были оповестить о море все окрестные поселения, а не скрывать этого, и уж тем более не отправлять по реке тела, — зло отозвался Синь. — Это настоящее вредительство!

Воины обступили их кольцом, ощетинившимся мечами и копьями

— Почтенные, этот господин вовсе не хотел вас обидеть, — громко возместил Рэн, примиряюще выставив вперед ладони. — Он целитель и потому принял все происходящее слишком близко к сердцу. А я всего лишь его скромный помощник.

— Целитель? — призадумался главный из стражников и приглушенно хмыкнул. — Ну что ж, целители нам нужны. Наши-то в числе первых почили. Проводить этих двоих к градоправителю! — гаркнул он своим подчиненным. — И отобрать оружие.

Пришлось мужчинам расстаться со своими клинками, ставшими уже привычными. Варвар, отдавая ятаган, украдкой послал господину Синь такой мрачный взгляд, что целитель не удержался и раздраженным тоном, каким иные господа одергивают бестолковых слуг, окрикнул «скромного помощника»: «Живей, болван, только языком молоть горазд».

Варвар тут же услужливо поклонился и встал за его правым плечом.

— Я тебе это припомню, — пообещал он шепотом.

В город они вошли в сопровождении четверых стражников. Не как гости, а как пленники.

От представшей взгляду картины волосы на голове господина Синь зашевелились.

Тела валялись прямо на улицах. По большей части сложенные в кучи, словно жуткий человеческий мусор, но попадались и отдельно лежащие, причем складывалось странное впечатление, что умирали эти несчастные прямо здесь же.

В воздухе стоял нестерпимый смрад разлагающейся плоти и еще отчего-то гниющих водорослей. Некоторые тела еще вполне сохраняли человеческие очертания, но большая часть их напоминала залитые черной жижей полуобглоданные скелеты.

— Почему больных не собрали вместе и не поместили туда, где за ними могли бы ухаживать? — только и смог спросить господин Синь, пытаясь осторожно шагать по деревянному настилу: простым доскам, накиданным посередине улиц, чтобы можно было пройти, не замарав ноги.

— Да разве этих буйных удержишь? — пожал плечами один из конвоиров. — Пытались целители, когда живы еще были, да где там…

Скоро они своими глазами смогли увидеть, о чем шла речь. Сначала им навстречу попался один из зараженных — исхудавший, с глазами навыкате, с черными, уже начавшими подтекать пятнами на лице и руках, он медленно, но не останавливаясь, брел куда-то, а рот на его лице будто жил собственной жизнью — то складываясь в сумасшедшую улыбку, то округляясь, то обнажая зубы, как делают обезьяны, когда угрожают. Движения больного тоже казались странными, будто он двигался в забытьи или во сне.

— При этой заразе всегда так? — спросил Рэн, разглядывая этого несчастного.

— Нет, никогда о таком не слышал, — вынужден был признаться Синь. — Бред может возникнуть вследствие лихорадки и помутнение рассудка, но чтобы расхаживать вот так по улицам… Это похоже на…

— Одержимость, — закончил за него варвар. — А вон еще двое таких же бедолаг. Ну и странные дела тут творятся.

Да уж, с этим нельзя было не согласиться.

Внимание целителя привлекло столпотворение у одного из колодцев. Ругались мужчины, голосили женщины. Причитали тихо, рыдали сухо — без слез — и оттого вдвойне страшно.

«Опять от воды мертвечиной и морской травой пахнет…» — «Захвораем… Сосед вчера воды отсюда выпил — сегодня мор его взял» — «Какому богу уже молиться и не знаю, отвернулись они от нас, даже храмы их рушатся сами собой» — «Оберег последний вчера раскололся… Беда-беда»…

После этого прошли они еще несколько чжанов, и господин Синь вдруг услышал сначала тихое «Держись-ка, братец», а потом почувствовал резкий толчок в спину и, если бы не предупреждение, мог бы упасть носом вниз.

— Эй, это что такое? — тут же рявкнул один из стражников и ударил неуклюжего варвара обратной стороной копья.

— Простите, почтенный, — жалким голосом залебезил тот, поднимаясь с колен и потирая ушибленный бок. — Бес, должно быть, подножку подставил.

Синь успел заметить, что попутно он подобрал с земли и спрятал в рукав длинную острую щепку.

Через некоторое время они свернули на более широкую дорогу и вскоре остановились перед вратами, ведущими в дом градоправителя. Стражник, шедший по правую руку, ушел с докладом, остальные же довольно долго ждали у входа. Потом врата распахнулись, и они отправились дальше — через двор, в особый павильон, где чиновник принимал посетителей.

Сам градоправитель показался господину Синь ужасно похожим на сома — полный, с маленькими мутными глубоко посаженными глазками, широким лбом и длинными тонкими усами. Он смотрел на пленников не мигая, с предвкушением, верхняя губа его время от времени странно подергивалась. А еще он не прекращая обмахивался веером, хотя погода стояла довольно прохладная.