Тела исчезли. Совсем. Даже трава не была примята.

Она похолодела от страха, даже не знала, что сказать: просто разевала рот, словно глупый карп.

— Они же были тут, клянусь богами… — пролепетала она, наконец, оглядываясь то на дедушку, то на господина в синем. — Я же не сошла с ума, правда?

Старик подошел к варвару, щуря подслеповатые глаза, и попросил у того кинжал.

И госпожа Гуй ясно увидела на клинке темные, но быстро светлеющие, словно испаряющиеся на глазах, пятна.

— Кровь! Кровь! Вы видите? — спрашивала она то, у одного, то у другого.

Варвар быстро провел по клинку пальцем и сунул его в рот.

— И правда, — подтвердил он и добавил то ли сердито, то ли весело, не разберешь: — Призрачные убийцы, исчезающая кровь… Что за чертовщина тут творится?

— На все воля Владыки царства мертвых, — дедушка Ву сложил ладони вместе и задумался, поглядывая то на варвара, то на девушку с беспокойством: и ему тоже совсем не нравилось происходящее.

— Что бы то ни было, стоит вернуться и предупредить остальных, чтобы не гуляли по саду в одиночестве. Где, кстати, эти услужливые пичуги? Эй, жоу-чжи, а ну летите сюда!

Никто не отозвался.

— Я не видел ни одного из них с тех пор, как пришел к павильону Розовой яшмы, — снова подал голос господин Ву.

И девушка вынуждена была с ним согласиться — как только стали собираться гости, все прислужники незаметно исчезли.

Они втроем двинулись обратно по знакомой садовой дорожке. Стало совсем темно, и госпоже Гуй то и дело чудились зловещие фигуры, притаившиеся в самых укромных уголках сада. Тогда она невольно подходила совсем близко к идущим с нею рядом мужчинам. А потом и вовсе предложила дедушке свою руку, хотя он и не просил об этом, а шел вполне уверено. Кажется, он сразу понял истинную причину ее поступка. Во всяком случае руку ее принял с благодарностью.

Рослый варвар ушел вперед и остановился, поджидая, когда они подойдут ближе.

— Что-то не нравится мне все это, — покачал он головой.

Разумеется, она тоже не была в восторге от произошедшего: ей было страшно, неловко. Да еще одна мысль не давала покоя: «Вот теперь я, и вправду, убийца, единственная из всех здесь». Она пыталась найти в свое душе раскаяние — и совершенно зря. Ей ни на волос не было жаль тех негодяев. Они заслужили смерть, и, повторись подобное, она снова убила бы их без тени сомнений.

Однако, господин Рэн на этот раз говорил о другом. Очертания сада, еле угадываемые в сгустившемся мраке, казались и знакомыми — и совершенно неузнаваемыми. Краем глаза она улавливала какое-то шевеление: силуэты деревьев, кустов, беседок начинали плыть или клубиться подобно сгусткам мрака.

Лунные врата остались на месте. Только вели они теперь вовсе не к павильону Розовой яшмы. Дорога, извиваясь и мерцая подобно реке, что течет между горами, вела далеко вперед и вниз. Туда, где, освещенный приветливыми огнями, лежал, будто на дне огромной глиняной чаши, город.

От этого зрелища они втроем застыли на мгновение-другое, отказываясь верить своим глазам. А варвар еще и выругался от души.

Не сговариваясь, они продолжили свой путь в молчании, и девушка была уверена, что одни и те же вопросы приходили им всем на ум: «Где они? Что все это значит? Что стало с остальными?». А еще она была очень рада тому, что не одна, иначе точно решила бы, что обезумела.

— Нет, этот хитрец Синь отлично устроился, — принялся размышлять вслух красноволосый. — Пока мы тут мыкаемся, он, поди, неплохо проводит время с прелестной барышней Дин, — и даже языком прищелкнул. — Вот бы оказаться на его месте.

И девушка неожиданно рассердилась.

— Да-да, — ответила она, — я бы тоже хотела, чтобы вы поменялись местами: не пришлось бы всю дорогу слушать разные глупости.

— Господин Ву, — обратился вдруг варвар к пожилому мужчине. — Вот братец Гэн назвал госпожу Дин цветком жасмина. А наша барышня скорее напоминает колючку, как думаете?

Старик рассмеялся благодушно, поглаживая бороду.

— Самые красивые растения имеют шипы, — заключил он.

Остряк окинул девушку с ног до головы оценивающим взглядом, но спорить не стал. Только молчание его долго не продлилось. Слова во рту у него, что вода в решете — так и норовили просочиться наружу.

— Эй, госпожа Колючка, а ты, оказывается, неплохо дерешься!

Она и сама была удивлена этим не меньше него, но лишь сердито повела в ответ плечами.

— Не злись, — хохотнул варвар. — Я же тебя похвалил. Кажется, ты умеешь только сердиться или дрожать от страха.

«Или убивать!» — хотела добавить она, но неожиданно поняла, что насмешник по-своему прав: не надоедай он ей своими замечаниями, о чем бы она сейчас думала? Ни о чем хорошем…

— Что это за город? — спросила она вместо этого.

Дедушка Ву покачал головой, господин Рэн же снова не смолчал.

— Что толку думать, скоро дойдем — и сами все увидим.

Вблизи город оказался не так велик, как представлялось издали. Но по сравнению с горделивым и пустым дворцом даже его улочки казались оживленными. До сих пор она не представляла себе, насколько тяготит ее немая пышность их роскошной темницы.

— Как тихо, — шепнул старик и варвар кивнул настороженно: ему тоже не по нраву была эта странная тишина.

Окраины городка пустовали. Должно быть, большинство жителей разошлись по домам и мирно спали. Сам город производил приятное впечатление: все домики аккуратные, никаких покосившихся развалюх. Улицы чисто выметены. То тут то там встречаются разноцветные вывески: вот постоялый двор, вот лавки с приятными мелочами и едой, вот чайная, где можно подкрепиться и пропустить чашку-другую отличного напитка. Темно, но в больших стеклянных фонарях горят свечи.

И тишина… ни собачьего лая, ни мышиного шороха, ни голосов. Можно было подумать, что город совсем пустует, но люди на улицах все-таки встречались: несколько раз они видели впереди себя силуэты, но все, как нарочно, шли в ту же сторону, что и они сами.

— Эй, почтенный господин!

Красноволосый окликнул ближайшего к ним мужчину, но тот и не подумал остановиться, даже взглядом их не удостоил.

— Глухой что ли, — буркнул варвар и, прибавив шагу, догнал его и положил руку тому на плечо.

— Господин, говорю, почтенный, как называется ваш город?

Тот медленно повернулся — и Рэн от души помянул нечистых, а госпожа и вовсе едва не заорала: кожа на лице его растрескалась и сползала слоями, словно кора у ободранного деревца. Одна глазница пустовала, второй глаз в наличии имелся, но казался выпученным, мутным, да и вращался совершенно неподобающим образом. Носа у прохожего не было, а вместо верней губы желтели крупные кривые зубы.

— Ыыы, — исторг из недр полуистлевшего тела мертвец и попытался схватить мужчину за руку.

— Нет, красавчик, прости, но ты не в моем вкусе, — Варвар быстро выхватил меч и снес местной нижити голову. Та покатилась по улице, весело подпрыгивая на камнях.

— Город Мертвых? — спросил господин Ву.

Голос его дрожал, и девушка с волнением посмотрела в его сторону — он, действительно, казался встревоженным, что совсем не удивительно. Ее внимание привлекло другое — за плечом пожилого господина она увидела женщину. И та выглядела вполне обычно, только немного печально — шла, смотря под ноги, и что-то шептала себе под нос.

— Похоже на то, — донесся до нее ответ голубоглазого варвара.

Госпожа Гуй, не отрываясь, смотрела на идущую женщину. Та вдруг остановилась, и долго и пристально разглядывая землю под ногами, словно что-то потеряла и пыталась найти.

— Вы что-то ищите? — спросила девушка, подходя ближе.

Женщина вздрогнула, подняла на нее взгляд почти прозрачных глаз, и, резко, стремительно вцепилась ледяными сильными пальцами в плечо госпожи Гуй.

— Ты слышишь… слышишь… Скажи ему, пусть вернет мою брошь! Пусть вернет… Я поклялась, что меня похоронят с ней… А он украл… Пусть вернет! — женщина говорила все громче и громче, переходя на оглушающий визг, а девушка едва могла дышать — от прикосновения чужих пальцев по плечу разливалась такая безжизненная стынь, что даже слезы выступили на глазах.