– Я считал, что у вас с ними нет проблем, – улыбнулся командор, а я посмотрела ему в глаза и вздохнула.
– Сэр, не думаю, что вас бы порадовала полная трупов тюрьма, – ага, проникся наконец. – Шучу. Одно дело поднять одно тело, призвать одну суть или умертвить одного не в меру активного фанатика. Совсем другое парализовать большое количество людей, сохранив им при этом жизнь. Эта задачка посложнее, и требует концентрации. Оставлять в живых сложнее, чем убивать.
– Согласен, – Стокли стал серьезным и посмотрел на Либрема.
– К счастью, у префекта это получилось. А заключенные были так впечатлены, что восприняли просьбу разойтись по камерам, как благословление стихий. Смотрящий же проводил нас к выходу. И, полагаю, тоже отбыл туда, где ему положено быть.
– Да, сэр, вы не могли бы попросить директора тюрьмы проявить к нему снисходительность, да и к остальным, кто сам забрался обратно в свою нору? У нас есть некоторая договоренность с Эджкомбом… Понимаете? – не, ну я же обещала умному, смелому человеку, пусть и преступнику. А раз обещала, надо выполнять.
– Как вы это себе представляете? – кажется, я немного рассердила командора. – Дай поблажку бунтовщикам. Потому что этого попросила моя подчиненная?
– Он должен заставить членов банды со склада сдать тех, кто всем этим управляет, – хлопнула я ресницами. А что, у других женщин работает, чем я хуже? Или я только пистолетом да магией угрожать могу?
– Тьма, префект, умеете вы настаивать. Хорошо, я поговорю с Кетнером, – вздохнул Стокли. Видимо, он уже не считает меня, вот прям находкой и алмазом в своем Бюро. – Это ведь кто-то из наших. И не один. Найдите их так, чтобы не пришлось привлекать службу внутренней безопасности, – он как-то странно завалился на бок. Но сделал пару глубоких вдохов, присел, и вроде его отпустило. – Хотя эти сами принесутся, как только узнают, что замешана охрана Алькарика. Как бы королевские к ним не присоединились. Впрочем, Дэвон и Нейтон выдержат оборону. Либрем, поддержи их. Не из кабинета. Видишь, ситуация какая, каждый человек, которому можно доверять, на счету.
– Так точно, сэр. Разрешите идти, вести допрос? – куратор уже вроде пришел в себя и снова нацепил невозмутимую маску. Зачем? Он же ее все равно постоянно теряет.
– Да, свободны. И… Я рад, что сегодня все обошлось. Но меня раздражает, что последнее время мои люди так часто оказываются в опасности, – нахмурился командор и махнул нам рукой.
Мы вышли в коридор, не сговариваясь, переглянулись и зашагали в сторону лекарского крыла.
Охранники пришли в себя и даже уже не выглядели безумными, хотя при виде меня, тот, которого про себя я назвала «свистуном», попытался отползти, не задумываясь, что сидит на кровати. В итоге он благополучно с нее грохнулся.
– Префект Темная, вам так нравится, когда я работаю? Иначе ничем не могу объяснить, что вы добавляете мне трудов, – расхохотался Маккой и пошел проверять, все ли нормально с болезным.
– Нас не волнуют их синяки, Джеймс. Нам нужно, чтобы они могли дойти до допросной, и ответить на вопросы. Если они при этом не расстроят префекта, будет вообще замечательно, – холодно заметил Либрем, а я посмотрела на него со смесью восторга и удивления. Да он меня решил в качестве пугалки использовать! Неожиданный ход, не думала, что куратору такое в голову придет. С другой стороны… А кому, если не ему? Нейтон точно бы так не поступил, слишком честен и благороден. Потому до сих пор и претор, а не куратор. – Это они сделать в состоянии?
– Да, вполне, с кого начнете? – кивнул Маккой,
– А с него и начнем, – Либрем злорадно указал на свистуна, и Нейтон, подхватив того под руку, стащил с кровати и повел на выход. Проведя нас в допросную, он, сказав, что ждет снаружи, вышел. – Представьтесь, – куратор сел на стул и достал с полки из-под стола допросный формуляр.
– Я не буду говорить, пока она отсюда не выйдет! – простонал охранник.
– Ты не понял, что ли? – прищурился куратор. – Ты можешь сейчас ответить на вопросы и уйти. Ну как уйти, посидишь немного, за покушение на убийство. А можешь молчать, и мы тебя немножечко прибьем, скажем, что не выдержало сердечко мучений совести, а потом она тебя поднимет, и ты ответишь на все вопросы, вернее, твое тело ответит. А ты сам будешь немножко мертвый на пути к стихиям, тем более, уж имя твое не так сложно выяснить, – да он чертов гений переговоров. Теперь понимаю, как он дорос до должности. Какая прекрасная игра в «плохой полицейский и очень плохой полицейский». Только я бы еще подумала, кто из нас кто, в данном случае.
– Седрик Милгорн, старший охранник тюрьмы Алькарик. Вчера мне передали записку от Битса, я думал опять его брату чего-то нужно, а, оказалось, там была оплата за ваше устранение. Я не мог отказаться. У меня долг перед Битсом. А тут все так удачно сложилось, вы Тейта мариновали, можно было разыграть бунт, да списать на случайную смерть, – он вздохнул.
– Так уж ты и не мог отказаться? – спросила я. – Врешь, если бы это был такой долг, что нельзя, то тебе бы не оплатили работу. И ты бы не получил такого удовольствия от исполнения заказа. Седрик Милгорн… Ты учился в одно время с Битсом. Его закадычный друг? Или просто хороший знакомый, прошедший курсы, но признанный не лучшим кандидатом для службы в бюро? Или ты сам пошел в охранники? Ведь так удобно за отдельную плату передавать заключенным весточки с воли, да, Седрик? И товарищи твои такие же? Просто связей с Битсом у них прямой нет, – у него все было написано на лице. Я каждым словом попадала в цель, а Либрем все шире и шире улыбался. – Кто еще повязан с братом Белчера? Кто, Седрик? Скажи мне, – я не заметила, как мой голос стал ниже, а в комнате потемнело. Мужчина же напротив задрожал, словно его голым на мороз выставили.
– Не могу! Если скажу, то меня убьют! Лучше вы сразу убьете, чем они! – заверещал он. – Да и не знаю я! Знаю только, что в этом здании точно кто-то есть, и не из самых мелких! Все, можете убивать! – он обмяк на стуле, смирившийся с тем, что не жилец.
– Ты знаешь, кто заказал нас? – сменил тему Либрем. И парень не оживился, кончено, но огонек надежды в его глазах начал хотя бы тлеть.
– Не местные. Ее заказали, вот только не сказали, что она некромант, да и вы себя вели так, точно… Ну вы понимаете… Как пара. Сказали, что смерть предательницы должна быть соответствующей.
– То есть вы должны были убить меня, а потом надругаться над ней, свалив все это на заключенных? – куратор встал, обошел стол и присел на него рядом с охранником.
– Да, это бы было очень похоже на их манеру. Женщин там видят редко. Нежных среди них мало… А хочется всем, брали бы пока не сдохла, – прошептал он, а Либрем отвесил ему такую затрещину, что тот отлетел вместе со стулом к стене. На этом допрос окончился.
А завершив дела, мы расширенным составом отправились к Дэвону.
Я сидела, уставившись в одну точку. Пыталась думать. Выходило, если честно, не очень. Мужчины молча гипнотизировали огонь в камине, заботливо затопленный Саймоном. Он же принес всем чай и торжественно вручил мне кружку. После ко мне на колени улегся Салем, и его урчание очень неплохо вплелось в треск огня.
– Ну что, леди и джентльмены, у нас проблемы, и явно большие, – как сюда попал Либрем, я так и не поняла, но, видимо, общая задница объединяет. – И вряд ли нам кто-то поможет в их решении.
– Вам всем опасно рядом со мной находиться, – наконец, смогла сообразить я. – Во-первых, я подхожу под потенциальный портрет жертвы убийцы стражниц, но он не несет для вас опасности, я вообще считаю, что он никогда не пойдет на открытый конфликт, только исподтишка и с тем, кто его слабее. Он трус. Его надо найти, но он не приоритетная цель. А еще он странно затих, словно у него изменились обстоятельства. Или он знает о нашей слежке за девушками. А во-вторых, фанатики съехали с катушек, если в другой стране целенаправленно пытаются убить сбежавшую соотечественницу. И вот им плевать на сопутствующие потери, скорее они будут им рады. Больше жертв, больше паники в народе, проще играть на эмоциях.
