– Считаешь, я пришел сюда для того же? – задал встречный вопрос Янь Уши, соизволив остановиться.
– Хотите сказать, учитель… – робко начал Юй Шэнъянь.
Когда Янь Уши взял его к себе в ученики, Юй Шэнъяню только-только исполнилось семь. Три года спустя Янь Уши потерпел поражение от главы неправедной школы Цуй Ювана и был ранен, а после ушел в затвор. С тех пор минуло ровно десять лет. И весь этот срок Юй Шэнъянь упорно тренировался по заветам Янь Уши, а также успел попутешествовать и посетить немало мест. Притом он достиг значительных успехов и уже давно считался одним из лучших мастеров вольницы-цзянху.
Но все-таки учитель и ученик не виделись целых десять лет, и совершенно естественно, что между ними возникла некоторая холодность, если не отчуждение. Вдобавок Янь Уши значительно преуспел в мастерстве и углубил знания, в честь чего ученик, и без того полный почтения к учителю, теперь испытывал к нему чуть ли не благоговейный трепет. С другими Юй Шэнъянь вел себя развязно и даже дерзко, но никак не с Янь Уши, рядом с которым чувствовал себя скованно и неловко.
Заложив руку за спину, Янь Уши скучающе напомнил:
– Я уже видел поединок между Ци Фэнгэ и Хулугу, а Шэнь Цяо и Кунье – всего лишь ученики этих мастеров. Оба достаточно искусны, но слишком молоды. Какими бы ни были их навыки, а затмить тот великолепный бой, что показали Ци Фэнгэ и Хулугу, не удастся. А привел я тебя сюда ради этого места, поскольку здесь реки стремительны и бурливы, а пики – круты и неприступны; сверху – глубина неба, снизу – крепость земли. Лучших условий для совершенствования ты нигде не сыщешь. Будучи в затворе, до сих пор я не имел возможности заняться твоим обучением, но теперь не могу смотреть сквозь пальцы на то, как ты топчешься на месте. Ты останешься здесь, пока не освоишь пятую ступень «Основного Канона Феникса и Цилиня».
Юй Шэнъяня вдруг захлестнула обида: все эти десять лет он не осмеливался пропустить ни дня занятий и упражнялся даже во время своих странствий. В свои двадцать Юй Шэнъянь успешно достиг четвертой ступени «Основного Канона Феникса и Цилиня», а потому считался в вольнице-цзянху одним из лучших мастеров боевых искусств нового поколения. До сих пор он был вполне доволен собой, пока учитель не вздумал его распекать, посчитав, что все достижения Юй Шэнъяня совершенно ничего не стоят.
По-видимому, Янь Уши заметил, какая буря разыгралась в душе ученика, поскольку изогнул губы в усмешке и не преминул добавить:
– Я в твоем возрасте уже преодолел шестую ступень, так скажи, чем тут гордиться? Всё сравниваешь себя с мелкими рыбешками да креветками… А не думал сравнить себя со мной?
Что до Янь Уши, то хотя виски его уже посеребрила седина, этот признак возраста ничуть не умалял общего очарования, а неизменная полуулыбка, украшавшая его благородное лицо с тонкими чертами, так и приковывала взор. Белые одежды Янь Уши нещадно трепал ветер, однако сам учитель, заложив руку за спину, стоял прямо и неподвижно, во всем уподобляясь скале. На мир он взирал как будто с пренебрежением, отчего весь образ Янь Уши производил необъяснимо давящее впечатление. Его фигура и манера держаться внушали другим страх и трепет.
Вот и Юй Шэнъянь, поглядев на учителя, вдруг испытал необъяснимый приступ удушья и невольно отступил на пару шагов. Кое-как справившись с собой, он в страхе вымолвил:
– Учитель обладает поистине редким дарованием, ниспосланным самим Небом! Ученик не смеет сравнивать себя с ним!
– Покажи-ка мне свой лучший прием, – велел на это Янь Уши. – Хочу поглядеть, как далеко ты продвинулся за эти годы.
С тех пор как учитель вышел из затвора, у Юй Шэнъяня еще не было возможности показать свое мастерство. Поэтому, услышав приказ, Юй Шэнъянь по первости заколебался, но потом, заметив, что на лице учителя промелькнула гримаса нетерпения, поспешил отбросить все сомнения. – Тогда прошу извинить ученика за грубость!
Эти слова еще висели в воздухе, когда Юй Шэнъянь взмыл вверх и с немыслимым проворством переместился совсем близко к Янь Уши. Взлетел рукав – это Юй Шэнъянь нанес свой первый удар, и сторонний наблюдатель, уловив его глазом, несомненно решил бы, что эта атака лишена грубой силы – с такой легкостью бил Юй Шэнъянь. Примерно так же небрежно собирают цветы ярким весенним днем или смахивают метелкой пыль летней ночью. В то же время в этом ударе не было ничего мирского и привычного. От замаха Юй Шэнъяня по всей округе на расстоянии в три чи пригнулась трава и задрожали деревья. Бурливые воды горной реки вспенились, обратились вспять, и над ними образовался густой холодный пар, который вместе с потоком воздуха устремился прямо к Янь Уши. Но когда этот поток, подобный ревущей реке, столкнулся с учителем, грозя сбить с ног, он вдруг разошелся надвое, словно наткнулся на невидимую преграду. Притом Янь Уши даже не шелохнулся, а все так же непоколебимо стоял и, лишь когда ладонь Юй Шэнъяня оказалась прямо перед ним, соизволил поднять один палец. Да-да, только один, но его вполне хватило, чтобы прервать атаку Юй Шэнъяня, причем прямо в воздухе.
Что до Юй Шэнъяня, то он вовремя сообразил, что поток ци, исходящий от его ладони, уже обратился против него самого и набрал ужасающую силу, которая вот-вот обрушится прямо на голову. Перепугавшись, он поспешил направить этот поток себе под ноги и проворно отступил, но не на пару шагов, а на целый десяток. Сердце ученика еще бешено колотилось, когда он кое-как обрел устойчивость на одном из влажных камней тропы.
– Благодарю учителя за снисхождение! – избежав беды, выкрикнул Юй Шэнъянь.
До сего дня мало кто в цзянху мог устоять перед ударом его раскрытой ладони, и Юй Шэнъянь по праву гордился собой. Но стоило Янь Уши вскинуть один палец, как ученику пришлось спасаться бегством. Еще повезло, что учитель лишь проверял его успехи, а добивать и не думал. Но будь это сражение настоящим…
От одной только мысли, что ему грозило, Юй Шэнъянь покрылся ледяным потом. Гордиться своими навыками он уже не желал. С другой стороны, Янь Уши вполне достиг поставленной цели: у нерадивого ученика открылись глаза на правду, и бросать слова на ветер, дабы объяснить юноше его заблуждения, больше не было нужды.
– Таланты свои не растрачивай, а займись делом. Через несколько дней я отправлюсь к тюркам, и, пока буду отсутствовать, ты освоишь здесь пятую ступень канона. Если тебе вдруг нечем будет заняться, отправишься к своему старшему соученику-шисюну. Главное – не слоняйся без дела.
– Слушаюсь, – почтительно ответил Юй Шэнъянь.
– Здешние места сохранили свой первозданный облик, – между тем продолжал Янь Уши, – ведь люди бывают тут редко. Пока я путешествую, не…
Договорить он не успел, поскольку где-то над их головами, на небольшом отдалении, послышался странный шорох. Обнаружив его источник, учитель и ученик поспешили к нужному месту, и как раз вовремя: с вершины пика, ломая ветви извилистых деревьев, сорвался некий человек и с глухим стуком упал прямо к подножию скал. Юй Шэнъянь не сдержал крика: даже прежденебесный мастер, рухнув с такой высоты, едва ли останется жив! Не говоря уже о том, что человек определенно не упал бы без причины: должно быть, он получил тяжкую рану.
– Учитель? – повернувшись к Янь Уши, позвал Юй Шэнъянь, ожидая от него указаний.
– Пойди посмотри, – немедленно распорядился тот.
На павшем было рваное даосское одеяние. Видимо, сорвавшись с высоты, несчастный ободрал его о скалы и ветви и сам весь изранился, притом настолько, что кровь и плоть перемешались, и даже черты лица было трудно разобрать. Похоже, человек потерял сознание еще в падении и тогда же выронил меч, ведь тот лежал неподалеку от своего хозяина.
– Боюсь, он себе все кости переломал, – хорошенько осмотрев сорвавшегося, нахмурился Юй Шэнъянь. Прищелкнув языком, он потянулся к запястью неизвестного и нащупал его пульс: еще оставалась крошечная надежда на то, что этот человек выживет. Но может так статься, что несчастный еще пожалеет о том, что не умер.
