– Молчал не без причин. Сначала ты должен был вспомнить Кочеткова. Сейчас ты готов. Помнишь, я тебе говорил про спецзадание?

– Помню. В Геленджике говорил.

– Да. Для него настало время. Задание связано с Кочетковым. И тебе предстоит его успешно выполнить, вопрос национальной безопасности, – ни много ни мало заявил Денисов.

– Что я должен делать?

– Позже объясню, – загадочно ответил Николай и направился в город.

Вечером в аэропорту я встретил Эмму. На вид ей едва восемнадцать. Хрупкая, с серыми глазами, с чуть припухшими губами, с аккуратным светлым каре. Лицо ее безупречно, как у древнегреческой статуи, и от этого хотелось любоваться им. В ее чертах таилась тень невинности, чистоты и скромности. Мне казалось, что я столкнулся с инопланетянкой. Эмма была явно не с нашей планеты, здесь таких красивых, как она, нет. Положив ее сумку в багажник, я повез ее в отель. Капли дождя бились в окно, дворники скрипели, радио играло тихо, и мы молчали. Это молчание висело в воздухе, создавая неловкость, которую я не переносил. Поэтому я и решил прервать его:

– Как долетела?

– Хорошо, – едва слышно ответила она.

– А у нас тут дождь. И холодина. Мы тут вдвоем, я и Николай. Он самый настоящий офицер ФСБ. Кстати, знаешь, чем в Усинске зима отличается от лета?

– Чем? – скромно поинтересовалась Эмма.

– Зимой куртки застегнуты, а летом расстегнуты, – усмехнулся я.

Она кивнула, не удостоив меня даже слабой улыбки, а я-то ждал другой реакции. Хотя бы смешка. Я закусил губу, чувствуя, как глупо началось это знакомство. Идиот, тупица! Лучше бы вообще молчал. Эмма приоткрыла окно. Я скользнул по ней взглядом: черная кофта, цепочка с кулоном на шее, узкая юбка чуть ниже колен, черные туфли и колготки. Лицо бледное, губы подкрашены бледно-красной помадой, глаза голубые, как льды Антарктики. Веки чуть припухшие.

Я ответ взгляд на дорогу, помолчал немного, но все же решил продолжить разговор:

– Профессор сказал, ты физик? – спросил я.

– Да. Окончила физмат МГУ.

– Круто! Тогда ты нам точно поможешь! Писарский говорил, зачем тебя сюда отправил?

– В общих чертах. Дома больше не исчезали?

– Нет, вроде. Как думаешь, что с тем домом случилось?

– Пока ничего не могу сказать. Но исчезнувший дом – плохой признак. Раньше таких случаев не было.

– Раньше? Что ты имеешь в виду?

– Наша планеты больна.

– Чем?

– Потом объясню, – ответила Эмма и погрузилась в загадочное молчание, а затем сменила тему:

– А что за история с именем?

– Есть девушка, пару недель назад пересекались. Недавно обнаружил, что ее имя совсем другое. Для меня она всегда была Софией, а теперь она Катя. Поднял документы, ну там ЗАГС, налоговая, пенсионный – везде числится Катей. И она точно не меняла имя, проверял.

Эмма слушала внимательно, не перебивая. Ее глаза, словно осколки ледников, смотрели прямо сквозь меня, и, блин, я таял. Это был взгляд человека, который знал много и одновременно умел скрывать свои знания.

– Любопытно, – наконец произнесла она. – Будет интересно разобраться в этой истории.

– А мне-то уж как интересно! – усмехнулся я. – Начал думать, что у меня едет крыша.

– Я так не считаю.

– Спасибо, ты дала мне надежду, что все не так плохо.

Дальше мы ехали почти молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.

Приехали.

Я поднял сумку Эммы в ее номер и спросил, нужна ли ей моя помощь.

– У меня к тебе будет небольшая просьба, – сказала она, начав разбирать сумку. Она бережно выкладывала на кровать какие-то приборы, записи, провода. Наблюдая, как она достает из сумки очередное неизвестное мне устройство, я предложил:

– Могу смотаться за пиццей. Ты есть хочешь?

– Почему бы нет. Заодно установишь вот это где-нибудь на высоте, – протянула мне штуку, напоминающую домашнюю антенну. Я с интересом осмотрел прибор.

– Что это? – спросил я, разглядывая устройство.

– Датчик магнитного поля.

– Куда нужно установить?

– Желательно в самой высокой точке города. Крыша дома вполне подойдет.

– Хорошо. А зачем тебе датчик магнитного поля?

– Нужно собрать кое-какие данные.

– Для чего, если не секрет?

– Все вопросы и ответы потом, хорошо? – Эмма скромно улыбнулась и отложила на стол стопку тетрадей с записями:

– После того, как установишь, нажмешь вот эту кнопочку на корпусе. Это все, что нужно сделать. Сможешь?

– Проще простого.

– Вот мой номер телефона, – она торопливо записала цифры в блокнот, выдернула лист и протянула мне. – Как установишь датчик, позвони.

Не задавая лишних вопросов, я вышел из номера и направился на улицу. Огляделся, подбирая подходящее место для установки устройства. Ближайший девятиэтажный дом оказался идеальным местом, и я направился к нему.

Спустя минут пятнадцать я позвонил Эмме, сообщив, что ее поручение выполнено. На этот раз от пиццы она отказалась, сослалась на то, что ей нужно работать. Ну я и не стал настаивать.

Свободный вечер посвятил тренировке контроля телекинеза, закрывшись в номере и отключив телефон. Я очень хотел снова вернуть свою способность и очень надеялся, что вся проблема именно в контроле... Положив на стол ключ от номера, долго смотрел на него, пытаясь сдвинуть с места. Но все попытки было неудачны. Телекинез никак себя не проявлял. Где-то спустя два часа, когда лоб покрылся испариной, я стал злиться сам на себя за то, что ничего не выходит. Окончательно выбившись из сил, пошел в ванную комнату, ополоснуть лицо холодной водой. Выйдя из ванной, решил, что на сегодня с тренировкой окончено, продолжу завтра. Нужно было перекусить в кафе при отеле.

***

Телефон выдернул меня из сна. Звонили так, будто от этого зависала чья-то жизнь. Я зажег светильник и, скосил взгляд на экран. Чижов.

– Да, – выдавил я, едва открыв рот.

– У тебя есть другой номер Николая? – голос Чижова был напряжен до предела, как натянутая струна.

– Нет, а что случилось?

В ответ он тихо выругался.

– Выйди на улицу, я уже рядом. Это срочно. – И короткие гудки.

Я тяжело вздохнул, уронив телефон на тумбочку. Несколько мгновений лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как сон снова начинает затягивать меня в свои сети. Но вскоре что-то внутри дернуло, и я, рывком встал с кровати. Оделся и просмотрел на время: 00:45. Зачем Чижову Денисов в такой час?

Накинув куртку, я вышел на улицу и заметил его машину. Он уже ждал. Моросил дождь, я рванул к машине, бросился на переднее сиденье джипа и захлопнул за собой дверь. Чижов был на удивление бодр, как будто ночи для него не существовало.

– Короче, расклад такой, – начал он без предисловий, – только что выяснили: Безруков готовил покушение на Николая. Встреча у них через пятнадцать минут в гаражном кооперативе. Там все и случится, – Чижов выдохнул на одном дыхании и резко дал по газам, разрывая ночную тишину рычанием мотора.

Я машинально потер лоб, пытаясь согнать с себя липкую паутину сна и хоть как-то осмыслить услышанное. Дождь бился в стекло, словно барабанная дробь, перед решающим сражением. Дворники лениво чертили свой вечный маршрут: влево-вправо, влево-вправо.

– Покушение? Ты уверен в этом? – наконец, спросил я.

–Уверен, – коротко кивнул Чижов, не отрывая взгляда от дороги. – Николай велел установить наблюдение за подозреваемыми. Наружка засекла, как Безруков катался в свой гараж. Потом его заметили в лесу с охотничьей «Сайгой», пристреливал. А сегодня днем купил левую симку на рынке, позвонил кому-то из машины, а потом выкинул телефон в урну и смылся. Прослушка в его тачке засекла, что это был разговор с Николаем, – Чижов говорил спокойно, но я чувствовал, что за его словами таится напряжение.

– Ну, мы и прикинули палец к носу, – продолжил Чижов. – Тут все ясно, как день: Безруков пристреливал «Сайгу», потом назначил встречу с Николаем ночью, на окраине гаражного кооператива. Тут и дураку ясно – дело к убийству идет.