Я отошел на приличное расстояние и перевел дух. Слух постепенно возвращался, и это было хорошо. Вдруг снова раздались выстрелы, где-то вдали, чуть левее от меня. Еще серия. Я начал беспокоиться за Денисова. Собрав всю свою смелость, я осторожно двинулся к месту перестрелки. Но пошел я туда не прямо, а по флангу – дошел до стены ангара и двинулся вдоль нее. Так я мог быть уверен, что с одной из сторон убийца ко мне точно не подкрадется.

Когда впереди открылось свободное пространство, о котором говорил Денисов, я замер. Прислушался – тихо. Осторожно подошел к последнему ряду сушилок, остановился у пальто и быстро выглянул из-за него. Пусто. Убийцы не было. Обратил внимание, что там стояли баки для перевозки одежды. На полу лежала гора вещей.

Я юркнул обратно за укрытие. Хотя вряд ли пальто можно было так назвать…

Что теперь? Что дальше?

Впереди, метрах в десяти от меня, стоял бак размером с легковой автомобиль. Рванул к нему, держа открытое пространство на прицеле. Наконец, юркнул в новое укрытие и сел на корточки рядом с углом. Перевел дух, осмотрелся. Над головой свисала грязная простыня, перекинутая через борт емкости.

Моя новая позиция была в углу ангара, и это был плюс. Отсюда я мог контролировать открытое пространство, время от времени выглядывая из-за бака, не опасаясь за тыл. Но был один недостаток: меня отлично было видно с той стороны, откуда я пришел. Поэтому я прошел чуть вперед свернул за угол емкости, замер и прислонился к ней спиной. Все, теперь дела куда лучше: впереди стена, справа стена, слева хорошо просматриваемое пространство ангара. Оставалось только одно: следить за ним и не проворонить момент, когда там появится убийца. Ведь Николай рано или поздно загонит его туда.

Прислушался к обстановке. Тишина напрягала все сильнее. Наша игра в кошки-мышки затягивалась на неопределенный срок. Надеюсь, Денисов еще жив. Очень надеюсь, что во время последней перестрелке его не подстрелили. Иначе я застрял тут один на один убийцей. Перспектива не из приятных. Ладно, хватит накручивать! Денисов жив, и точка.

Я встал на одно колено, держа пистолет наготове, и принялся ждать.

Не могу сказать, сколько времени я стоял так неподвижно, но спина уже начала ныть, а нога, на которой держался, ощутимо болела. В тот момент, когда я решил сменить позу, емкость вдруг издала скрип. Я сразу замер, отказавшись от всяких движений, и застыл, превратившись в тишину. Прислушался. Похоже, это скрипнули колесики, которые позволяли емкости передвигаться по цеху. Кто-то, видимо, случайно прислонился к ней спиной и чуть сдвинул. Мгновенно забыв о боли, я медленно подкрался к углу, где застыл в ожидании.

На первый взгляд могло показаться, что на той стороне никого нет. Там было тихо. А скрип, всего лишь случайность, непроизвольное движение емкости. Но в следующий миг я отчетливо услышал простуженное шмыганье носом. Это явно был не Денисов. Мгновенно понял: убийца. Я вскинул «Беретту» и прислонил ее ко лбу, ощущая ледяной холод металла.

Что делать?

Хороший вопрос.

Первая мысль – выстрелить в убийцу через емкость. Стенки, судя по всему, тонкие, и пуля могла бы прошить их насквозь. Но загвоздка в том, что емкость заполнена бельем. Я не специалист по баллистике, но подозреваю, что пуля может застрять внутри. А это не вариант.

Я решил ждать подходящего момента для нейтрализации. Надеюсь, я смогу выстрелить в человека… Убийца не знает, что я здесь. Он не станет оставаться долго на одном месте, рано или поздно выйдет из укрытия. И тогда я его…

Но в голову закралась мысль: сколько у меня патронов? Сколько раз я уже выстрелил? Вроде два, может, три. Магазин любого пистолета по стандарту вмещает минимум восемь патронов, значит, у меня должно быть не меньше пяти. Знал я это благодаря большому опыту игр во всякие компьютерные стрелялки. А у «Беретты», кажется, объем магазина больше. Двенадцать или пятнадцать патронов. Так что живем.

Стоп. Кто сказал, что мой магазин был полным изначально? Может, там всего три патрона было? Денисов ничего не говорил. Черт, думаю всякую ерунду. А что если магазин пустой?

Я досчитал до десяти, тщетно пытаясь обуздать нахлынувшую волну паники. Ничего у меня не вышло. Стараясь не шуметь, я отщелкнул магазин, медленно вынул его и пересчитал патроны. Тринадцать. Вздохнул с облегчением и тихо вставил магазин обратно.

Я заметил краем глаза Денисова, он медленно продвигался по ангару. Николай обходил груду грязных вещей по широкой дуге, и меня не замечал – уж не знаю, как так вышло. Убийца снова шевельнулся, сдвинув емкость, и затем шмыгнул носом. В этот момент меня словно молнией пронзило: он вот-вот выстрелит в Денисова!

Что делать? ЧТО, ЕШКИН КРОТ, ДЕЛАТЬ?!

Решение пришло быстрее, чем вспыхивает молния: изо всех сил я толкнул емкость плечом. Она сдвинулась, но сразу уперлась в убийцу, и в тот же миг раздался выстрел! Денисов пригнулся и рванул к груде вещей, отстреливаясь на бегу. Пуля попала в емкость в опасной близости от меня…

Мой маневр оказался кстати – я помешал убийце прицелиться. Но теперь я раскрыт!

Я замер, вскинул «Беретту» и стал ждать появление противника. Мой напарник перебежал к баку, который стоял недалеко, и завязалась перестрелка. Эфэсбэшник несколько раз промахнулся, и пули легли пугающе близко от меня. В какой-то момент бой потерял темп, и наступила тишина.

– Эй, ты там, сдавайся! – проговорил я.

– Пошел к черту!

– Понимаешь, что ты не жилец? У тебя нет шансов.

– Может, я и не жилец, но с радостью прихвачу вас на тот свет! – убийца выстрелил в емкость, собираясь попасть в меня, но пуля застряла внутри. Холодок пробежал по моей спине. Я туго сглотнул и проговорил:

– Ты бы патроны приберег.

– Иди к черту!

– Ты за что следака завалил?

– Ты будешь следующий.

– Хрен тебе, слышишь?

Убийца ничего не ответил. Я решил продолжить разговор:

– Нет, серьезно, сдавайся. Зачтем тебе, меньше сидеть будешь. По-моему, выгодная сделка, а?

Но он молчал. Мы просидели так несколько минут, убийца не проронил ни слова, и несколько раз шмыгнул носом. Интересно, какие мысли крутятся у него в голове? Денисов выстрелил, мой сосед тихо выругался и огрызнулся в ответ, а затем снова наступила тишина. В какой-то момент мне показалось, что убийца ушел. Ведь такая возможность у него была – он мог снова спрятаться среди сушившихся вещей. Почему он этого не делал, я не знал. Может, был ранен?

Периферийным зрением я уловил движение под потолком. Поднял взгляд, увидел, что Денисов крался по второму ярусу. Этот ярус представлял собой узкую полоску из сетчатых металлических листов, приваренных к стене, с периллами из железных прутьев. Наши взгляды встретились, и Николай приложил указательный палец к губам. Я кивнул. Эфэсбэшник остановился над емкостью, с ловкостью кошки забрался на перила и сиганул прямо на убийцу.

Грянул выстрел.

Там завязалась какая-то возня, потом кто-то вскрикнул от боли. И – тишина.

– Николай, ты жив? – прокричал я.

– Жив. Иди сюда, – ответил он как-то буднично.

Я так и сделал. Убийца стоял на одном колене, держась за руку, его лицо свела гримаса боли. Штанина в районе колена в крови, все-таки Николай смог его подстрелить, поэтому убийца никуда не мог уйти. Ранение в такое место должно быть очень болезненным. Далеко не убежишь. У Денисова в руке было два пистолета, свой и противника. Еще у моего напарника была разбита губа.

– Ты мне руку сломал, урод! – прорычал убийца.

– Ты задержан по подозрению в убийстве Льва Яшина! – сказал Николай.

Денисов ударил убийцу хорошим хуком справа, от которого тот упал на пол.

– Кто заказчик?! – прокричал Николай. – Кто?!

– Иди к черту! – простонал незнакомец, лежа на поломанной руке, обтирая щекой пол.

– На кого работал? Ну? Говори!

Но противник в ответ лишь неистово шипел от боли. А потом вдруг выдал: