Противник под натиском большой массы людей медленно пятился, однако обращаться в бегство пока не думал. Звон стали сопровождался руганью, криками боли, насмешками и оскорблениями.

Андрей предпочитал помалкивать, ему было некогда, он едва успел отбить летевший в него болт, который впрочем ничем ему не грозил, под курткой среди грозди амулетов имелась и воздушная защита, просто землянин приучил себя действовать по принципу: на бога надейся, а сам не плошай.

Следом за болтом в него кинули копьё, прямо в грудь. Щита у наёмника Анда не имелось, поэтому пришлось уклоняться от удара, отпрыгнув в сторону.

На него кинулись сразу двое. Один, тот, кто только что метнул пику, и второй, как и Немченко без щита, державший обеими руками сарису. Первого ол Рей убил уколом в живот, а второго вначале ранил в бедро, затем добив клинком в сердце.

А ведь не приди ол Рей на помощь каторжанам, пожалуй, они могли бы сражение проиграть, и так, оценил землянин, потеряли почти четыре десятка убитыми и тяжело ранеными, а их враг всё ещё сохранял строй, хоть и поредевший наполовину, во многом благодаря стараниям наёмника Анда.

И всё-таки надлом у врагов уже наступил, Андрей научился такое чувствовать — далеко не первый его бой.

— Поднажмём, братцы! — громче всех призывал кто-то из каторжан.

— Держим строй! — вторил ему капитан стражников. — Гарбус! Плотнее!

Вояки пятились всё сильнее, и никакие приказы командира ничего уже исправить не могли, к тому же, в сторону капитана принялся пробиваться попаданец, зарубив по ходу ещё двоих.

— Наёмник, молодчага! — смеялся оказавшийся рядом силач с гладиусом в одной руке и круглым кавалерийским щитом в другой. — С меня кружка вина!

— А у тебя есть? — хохотнул в ответ ол Рей.

На него накатилось опьянение боем, адреналин просто зашкаливал. И без вина чувствовал себя пьяным. Он догнал ударом в спину обратившегося в бегство стражника и напал на командира их отряда.

Тот уже был ранен, истекал кровью и оказать сопротивления мастеру меча не смог даже нескольких секунд.

Смерть капитана послужила сигналом к бегству для полутора десятков выживших стражников, и они со всех ног кинулись к лошадям, где оставленные коноводами двое бойцов бросили и вверенный им четвероногий транспорт, и своих товарищей, ускакав в лес.

Если бы не азарт Тани к пополнению её войска он бы не погнался за бегущими. А так достал ещё четверых, забрав их тени.

Каторжане кромсали тела уже убитых врагов, впав в какое-то безумие. Самые ушлые кинулись осматривать сумки стражников, находя там вино и припасы.

— Эй, наёмник! — крикнул присевшему на ствол дерева благородному Анду тот самый силач, широкоплечий громила под два метра ростом. — Ты сомневался, что я найду вино? — потряс он снятым с пегого коня бурдюком. — Видишь? Иди сюда! Чего там расселся?

Он ещё раз припал к сосуду. Тут сзади к нему подошёл Ольпий и похлопал по плечу.

— Вином не отделаемся, Лерм. — у командира мятежников было два меча, один в ножнах, а другой, который совсем недавно принадлежал капитану стражи, в руке. — Парень нас спас. Без него бы мы не сдюжили. Анд, ты долго там сидеть собрался?

Не страдая излишней доверчивостью, Немченко ждал подвоха, однако его не последовало. Главарь мятежников рассчитался с ним полностью, без обмана. Ольпий действительно оказался бывшим десятником пехотного полка Улемского княжества, а полтора десятка из толпы каторжан его сослуживцами.

В захваченном улемцами на руднике сундуке находилось свыше сотни аметистов, Андрей отобрал самые крупные из них, без трещин и сколов, значительно снижающих ресурс использования сделанных на их основе амулетов.

— Надо было мне двадцать один себе обговаривать. — вздохнул Анд, убирая завёрнутую добычу в карман куртки.

Победивших бунтовщиков выжило менее семи десятков, и они собирались отправиться в разные стороны — бывшие солдаты к себе на родину, а остальные в Ренорские дебри разбойничать, и сейчас на поляне делили добычу на две части, в основном оружие, провиант и коней.

Спорили не так часто, но яростно. У местных каторжан нашёлся свой вожак, весьма разумный пожилой мужик, часто кашлявший будто туберкулёзник, он и успокаивал ситуацию.

— Почему двадцать один? — хохотнул силач.

— Тебе хватит пить, Лерм. — с досадой посмотрел бывший десятник на подручного. — Нам сегодня ещё долгий марш предстоит.

— Ерунда. — отмахнулся здоровяк. — Впервой что ли? К тому же, поклажу на лошадок навьючим. Анд?

— Двадцать один — потому что один камушек придётся отдать какому-нибудь городскому олу, чтобы по новой зарядил мне амулеты. Они ведь мне ещё не раз пригодятся.

— Пошли с нами. — предложил Ольпий, неожиданно протягивая крупный фиолетовый аметист. — Возьми. Если бы не ты, мы бы сейчас свои планы не строили.

— За подарок спасибо. — не стал отказываться Немченко. — Но я дальше как-нибудь сам. Не хочу с вами дебрями пробираться. Люблю путешествовать нормальными дорогами.

С улемцами ол Рей успел переговорить о делах происходящих в княжествах, но ничего интересного не услышал.

Расстался с ними почти приятелями, хотя те думали, что он идёт наниматься к королю Эрману, а значит уже весной они могли встретиться вновь в бою, только уже по разные стороны фронта.

Парни расщедрились даже на предложение наёмнику Анду одной из лошадей, всё-таки даже таким прожжённым циникам как местные вояки знакомо чувство благодарности, а вот мозгов явно не хватает. Их боевой товарищ ведь собирался продолжить путь по тракту, и конь убитого стражника ему совсем ни к чему.

Махнув на прощание рукой, Немченко скрылся за холмом, с которого всего три часа назад спустился, и ушёл в сумрак.

— Двенадцать теней. — сообщила вынырнувшая из глубин Таня.

— Всего-то? — удивился её адепт.

Он тут же вспомнил, что часть противников убил магией, и их тени, разумеется, забрать не мог.

— Да, мог бы и побольше. — усмехнулась подруга, шагая с ним в ногу при спуске с холма. — Ты так и пойдёшь до столицы Гирмии пешком или воспользуешься моими путями?

— Путями, конечно же. — он остановился. — Тань, просьба, про мои сегодняшние подвиги Джисе не рассказывай.

— Само собой. — серьёзно покивала та. — Она тебя убьёт, и как мне без своего друга Андрея дальше существовать? А вообще твой поход удачно начался. Даже до Шалога ещё не дошёл, а уже тысячу оборов и двадцать фиолетовых камушков себе в сумку положил. Кстати, на аметист таких крупных размеров все серии иллюзиона про Мастера и Маргариту поместятся. Посмотрим?

— Таня, сколько можно? — вздохнул Андрей у которого уже многие фильмы и сериалы поперёк горла стояли из-за чересчур большого количества их просмотров.

Он переместился на максимально возможное расстояние в направлении столицы Гирмии и обнаружил себя вместе с подругой на краю виноградника вблизи небольшой реки, по мосту через которую двигался небольшой крестьянский обоз из семи телег, влекомых тощими лошадьми.

— Могу и ещё раз посмотреть. — пожала плечами Тень. — Просто я уже воде, Мариночке твоей про это синема рассказала. Ты же не хочешь её расстроить?

— Вот кто тебя просил? Я сегодня хотел её навестить, а когда нам записывать сериал? Он же длинный как моя жизнь.

— Сегодня сходи без него, Марина пождёт.

Посмотрев с укором на подругу, Андрей вышел в реальность, углубился в посадки, выбрал место поудобней и сел расправляться с запасом еды, созданным Алиурой. Подогрел свой поздний обед с помощью магии, создав пламя. Раз уж он теперь ещё и адепт огня, то грех было бы этим не пользоваться.

Возвращаться в сумрак после еды не стал, так и сидел, укутавшись в плащ, периодически согревая себя у воссоздаваемого пламени. Всего один гит энергии, а об её экономии, имея в запасе суммарно девяносто единиц, можно было не заботиться.

С выходом к Шалогу он ошибся не сильно, оказавшись чуть левее по направлению и дальше мили на полторы, как раз возле обширного постоялого двора на развилке тракта.